Сочинение: Ответы на билеты по языкознанию
Встречное семасиологическое и ономасиологическое описание лексических единиц прочно «закрепляет» их в системе. Это дает наглядное представление как о «глубине» их значения, что необходимо при восприятии речи, так и об их сходстве и различии, что очень существенно для выбора необходимого слова или его смыслового варианта при порождении речи, особенно на иностранном языке.
Сепир
считает язык
и
мышление функциями
если не независимыми, то
взаимозависимыми, друг от друга в конечном счёте не производимыми. Он пишет: «В
лучшем случае
язык
можно считать лишь внешней гранью
мышления
на наивысшем, наиболее обобщённом уровне
символического выражения» – но при этом замечает, что мышление «в своём генезисе и своём
повседневном существовании немыслимо вне речи».
Якобсон отмечает, ссылаясь на А. Н. Соколова и Л. С. Выготского, что коммуникация бывает как интерперсональной (это именно тот тип коммуникации, который Блумфилд признаёт за единственный), так и интраперсональной.
Сам же Л. С. Выготский,
описывая интраперсональную коммуникацию (т. н. «внутреннюю речь»), замечает
следующее: «Речь по своему строению не представляет собой простого зеркального
отражения строения мысли […] Речь не служит выражением готовой мысли […] Мысль
не выражается, но совершается в слове». У Выготского речь и мышление – два независимых процесса,
объединяющихся в значении слова: «Значение слова есть феномен мышления лишь в той мере, в какой мысль
связана со словом, и обратно: оно есть феномен речи лишь в той мере, в какой
речь связана с мыслью и освещена её светом. Оно есть […] единство слова и
мысли» . У Соссюра при этом язык
– это главным образом «мысль, организованная в звучащей материи», однако при
этом роль языка
весьма важна в том плане, что он организует
«аморфную, нерасчленённую массу»
мышления
,
разбивает континуум значений (вернее, континуум опыта) на ряд областей, которые
и обозначаются средствами конкретного языка.
Однако он считает
язык
и
мышление
неразрывно связанными частями одного и того же процесса: «В языке нельзя отделить ни мысль от звука,
ни звук от мысли». Принципиальное отличие мышления от чувственного познания в
том, что оно неразрывно связано с языком, системой знаков. Знак – это
материальный предмет, который служит в процессе мышления и общения людей
представлением другого предмета. Виды знаков: 1) знаки индексы (высокая
температура тела); 2) связаны с представляемыми ими предметами некоторым
причинным образом; 3) знаки символы ни как не связаны физически с обозначаемыми
предметами и не имеют структурного сходства, связь устанавливается стихийно или
по соглашению.
Аспекты языка: Синтаксический аспект составляет многообразие отношений знаков к
др знакам, а также правила образования одних знаков из других при полном
отвлечении от того что они обозначают. Сематический аспект составляет
совокупность отношений знаков к объектам неязыковой действительности (каково
значение и смысл слова?). Прагматический аспект включает в себя эмоционально
психологические факторы в процессе употребления языка как средства общения. Два
знака имеющие одинаковую сематику могут иметь разную прогматику (дурак и не
умный). Знаки характеризуются выделением смысла и прдметного значения.
Предметное значение знака – это любой объект мысли, это не сам знак, а то что
он обозначает. Смысловое содержание знаков это такая характеристика связанная с
обозначаемым объектом знаком, которая позволяет выделить объект из множества
других. В случае наличия у одного знака разных значений – называется
омонимония. Разные знаки с одним значением – это синонимия.
Естественные и искусственные языки. Искус языки создаются не просто для замены естественных. У них разные цели. Естественные языки складываются в процессе коммуникативной деятельности и служат средством общения, передачи информации, выражения эмоций и мироощущений. Отсюда их многогранность, многоплановость, многозначность и гибкость. И я ориентированны на строго ограниченные и специальные задачи исследования. Они заключаются в построении выводимого знания из уже известных исходных предпосылок. И я можно рассма-ть как фрагменты, модели определенных аспектов естественных языков. Символические языки математики и др точных наук преследуют не только цель сокращения записи. Это можно делать и при помощи стенографии. Главное в том, что над формулами И Я можно проводить операции, получать из них новые формулы и соотношения. Язык формул И Я становиться инструментом познания. Введение И Я-в позволяет науке достигнуть тех абстрактных положений, изучение закономерностей которых делает научное знание универсальным.
Лекция I
ПРОБЛЕМА ЯЗЫКА И СОЗНАНИЯ
Проблема психологического строения языка, его роли в общении и формировании сознания является едва ли не самым важным разделом психологии.
Анализ того, как строится наглядное отражение действительности, как человек отражает реальный мир, в котором он живет, как он получает субъективный образ объективного мира, составляет значительную часть всего содержания психологии. Самое существенное заключается в том, что человек не ограничивается непосредственными впечатлениями об окружающем; он оказывается в состоянии выходить за пределы чувственного опыта, проникать глубже в сущность вещей, чем это дается в непосредственном восприятии. Он оказывается в состоянии абстрагировать отдельные признаки вещей, воспринимать глубокие связи и отношения, в которые вступают вещи. Каким образом это становится возможным, и составляет важнейший раздел психологической науки.
В. И. Ленин подчеркивал, что предметом познания, а следовательно, и предметом науки, являются не столько вещи сами по себе, сколько отношения вещей1. Стакан может быть предметом физики, если анализу подвергаются свойства материала, из которого он сделан; он может быть предметом экономики, если берется ценность стакана, или предметом эстетики, если речь идет о его эстетических качествах. Вещи, следовательно, не только воспринимаются наглядно, но отражаются в их связях и отношениях. Следовательно, мы выходим за пределы непосредственного чувственного опыта и формируем отвлеченные понятия, ' позволяющие глубже проникать в сущность вещей.
Человек может не только воспринимать вещи, но может рассуждать, делать выводы из своих непосредственных впечатлений; иногда он способен делать выводы, даже если не имеет непосредственного личного опыта. Если дать человеку две посылки силлогизма: «Во всех районных центрах
1 См.: В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 42, с. 289.
12 А. Р.-лурщг
есть почтовые отделения. X — районный центр», он легко сможет сделать вывод, что в месте X есть почтовое отделение, хотя он никогда в этом районном центре не был и никогда о нем ничего не слышал. Следовательно, человек может не только воспринимать вещи глубже, чем это дает непосредственное ощущение восприятия, он имеет возможность делать заключение даже не на основе наглядного опыта, а на основе рассуждения. Все это позволяет считать, что у человека есть гораздо более сложные формы получения и переработки информации, чем те, которые даются непосредственным восприятием.
Сказанное можно сформулировать иначе: для человека характерно то, что у него имеет место не только чувственное, но и рациональное познание, что человек обладает способностью глубже проникать в сущность вещей, чем позволяют ему его органы чувств, иначе говоря, что с переходом от животного мира к человеческой истории возникает огромный скачок в процессе познания от чувственного к рационально-т. Поэтому классики марксизма с полным основанием го--~ ^ тпм что переход от чувственного к рациональному
a **ат0пни к ЖИВОЙ.
И СОЗНАНИЕ
13
му
My. JLlUd-iUivij av---------- А МарКСИЗМа С ПОЛНЫМ OCHUbannv,m . -
ворили о том, что переход от чувственного к рациональному не менее важен, чем переход от неживой материи к живой. Все это можно иллюстрировать на -одном примере из фактов эволюционной психологии. Я имею в виду тот,опыт, который известен как опыт Бойтендайка и который лучше других показывает отличия мышления человека от мышления животных.
Наблюдения проводились над рядом животных, принадлежащих к различным видам: над птицами, собаками, обезьянами. Перед животным ставился ряд баночек (рис. 1). На глазах животного в первую банку помещалась приманка, затем эта приманка закрывалась. Естественно, что животное бежало к этой банке, перевертывало ее и брало приманку. В следующий раз приманка помещалась под второй баночкой, и если только животное не видело эту приманку, помещенную под новой баночкой, оно бежало к прежней банке, и лишь затем, не найдя приманки, бежало ко второй, где и получало приманку. Так повторялось несколько раз, причем каждый раз приманка помещалась под следующую баночку. Оказалось, что ни одно животное не может разрешить правильно эту задачу и сразу бежать к следующей баночке, т. е. оно не может «схватить» принцип, что приманка перемещается в каждую следующую баночку ряда. В поведении животного доминируют следы прежнего наглядного опыта и отвлеченный принцип «следующий» не формируется.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35