Национально-государственное устройство - (курсовая)

p>Заключение Федеративного Договора, принятие Конституции Российской Федерации 1993 г. , широкая практика разработки и заключения договоров между федеральным центром и субъектами федерации и немалые достижения на этой основе в радикальном обновлении российского федерализма (сочетание национально-территориального и территориального принципов в определении субъектов федерации; признание суверенного характера республик, ранее именовавшихся автономными, и существенное расширение их прав и полномочий; линия на децентрализацию и развитие местного самоуправления и др. ) и сегодня не снимают вопрос о том, к какой федерации мы стремимся. Недавно обнародованная концепция государственной

национальной политики требует гармонизации с практикой решения более частных проблем в конкретных ситуациях, исправления таких грубых и тяжелых ошибок в национальной политике, как война в Чечне.

В этой связи можно привести несколько примеров. Так, четко не определено соотношение международно признанного права народов на самоопределение с международно признанным принципом нерушимости границ, сохранения единства и территориальной целостности государств, а также пределы и механизмы осуществления этого права. Другой пример. С одной стороны, провозглашается: "берите столько суверенитета, сколько усвоите", с другой–объявление республик в составе РФ в их конституциях суверенными достаточно часто вызывает принципиальные возражения, а реальные попыгки существенно расширить их предметы ведения и полномочия попрежнему нередко рассматриваются как путь к распаду России и т. п. Третий пример. В Конституции РФ закрепляется основополагающий принцип равноправия субъектов РФ при сохранении многообразия их форм (республика, край, область, город федерального значения, автономная область, автономный округ), однако с фактически неравным их статусом. Рассмотрим подробнее эти противоречивые ситуации и предложим возможные обоснованные концептуальные их решения.

1. Несмотря на то, что опыт СССР, казалось бы, наглядно показал, что его распад в немалой степени был связан и с нарушением права народов на самоопределение, и ограничением суверенитета союзных республик, и бюрократической сверхцентрализацией, сегодня тоже нередко можно слышать открытыеили более или менее завуалированные призывы отказаться от этого права. В то же время подлинно демократическое государство не может и не должно идти на такой шаг, ибо насильственное удержание какого-либо народа в своих рамках, несовместимо со стабильным и прочным многонациональным сообществом, которое только и возможно на базе свободного и добровольного объединения стран и народов. Примером тому может служить все более интегрирующийся Европейский Союз, в основе которого лежит принцип свободного и добровольного волеизъявления населения каждой страны (в необходимых случаях выявляемого даже через референдум), а не отказ от национальной государственности, суверенитета и т. д. Истории советского и российского конституционализма были известны норовы о праве выхода из федерации ее субъектов. Однако в любом случае право народов свободно избирать форму своего государственного существования обязано признавать любое современное демократическое государство: это общепризнанный принцип международного права. Об этом говорит и недавний референдум в франко-канадском Квебеке, который чуть было не привел к его отделению от англоязычной части Канады. Совершенно очевидно, что раз власти пошли на такой референдум, то они допускали любой его исход. Но в данном случае важно подчеркнуть, что в результате проведения референдума значительно облегчена борьба с сепаратизмом и национализмом в Квебеке, а единство и целостность канадской федерации не ослабли, а усилились.

Аналогии, конечно, не всегда уместны и даже опасны. Но позволим себе в принципе поставить вопрос так: насколько легче было бы сегодня бороться с чеченским сепаратизмом, если бы соответствующий референдум был своевременно проведен в Чечне, когда националистические тенденции только проявились и когда большинство населения по всем данным отвергало сепаратизм.

Право народов на самоопределение нельзя отрицать, но вместе с тем не нужно и абсолютизировать его, т. е. не учитывать, что оно действует в системе других прав, а конкретные формы его реализации объективно обусловлены историческими и иными условиями развития данной страны и данного народа. Поэтому демократическое государство, не отказываясь от признания и уважения права народов на самоопределение, в то же время должно иметь право ставить серьезные законодательные преграды на пути национализма и сепаратизма, предотвращая тем самым принятие скоропалительных решений в судьбоносном вопросе. Никто не может запретить демократическому государству установить в качестве дополнительной гарантии своей территориальной целостности, например, такой порядок выхода из его состава, при котором на референдуме среди народа (а не только среди представителей данного этноса) субъекта федерации для положительного решения вопроса необходимо получение не простого, а квалифицированного большинства. Обращаясь к международно-правовым принципам нерушимости государственных границ, территориального единства и целостности стран, не следует их распространять на любое изменение таких границ. Их суть и смысл направлены на предотвращение насильственного изменения внешними силами границ государств и нарушения таким образом их территориальной неприкосновенности. Классический пример–образование более ста молодых национальных государств в ходе крушения колониализма и национально-освободительной борьбы. Эти и другие изменения государственных границ в разных частях мира не вызвали возражений мирового сообщества, ибо были восприняты как результат самоопределения соответствующих народов. В то же время нельзя не признавать существующих здесь проблем, вернее, загонять их внутрь и уходить от поиска путей их демократического, правового и справедливого решения: Карабах, Абхазия, Южная Осетия, Босния и др. – серьезное тому предостережение. Итак: принцип самоопределения народов надо не противопоставлять принципам нерушимости границ, территориального единства и целостности государств и не отказыватьсяни от одного из них, а –стремиться к нахождению их гармоничного сочетания. Суверенитет, территориальная целостность и единство государства не могут служить непреодолимым препятствием на пути самоопределения народов. Само самоопределение народов должно происходить демократическим путем и на основе норм международного права, а в строго определенных случаях–с помощью международных органов и организаций. Включение международного сообщества в решение этих вопросов не должно рассматриваться как вмешательство во внутренние дела государств, аналогично тому, как не считаются таким вмешательством меры по обеспечению соблюдения прав человека во всех странах мира. Тем более, что права народов и национальных меньшинств органично связаны с правами человека.

2. Проблема соотношения суверенитетов, предметов ведения и полномочий федерального центра и субъектов федерации всегда была центральной в федеративном государстве. При ее решении важно исходить из того, что: а) сам факт вступления республики в федерацию означает, что ее суверенитет не может осуществляться так же, как если бы она в нее не входила и оставалась полностью независимым государством; б) вступая в федерацию, республики тем самым признают ее суверенитет, а также верховенство федеральных законов и иных установлений в сферах и вопросах, отнесенных к совместному ведению федерации и ее субъектов; в) хотя носителем суверенитета федерации является ее многонациональный народ, он представляет собой не механическую сумму источников власти ее субъектов, а новое качество и суверенитет, интересы и законодательство ее субъектов не должны стоять выше федеральных; г) самоограничение суверенных прав и полномочий республик–субъектов федерации не означает потерю ими своего суверенитета; д) суверенитет федерации и суверенитет входящих в нее республик не абсолютны, а относительны не только в смысле их осуществления в рамках признания приоритета общечеловеческих ценностей и принципов международного права, но и потому, что это взаимосвязанные, сопряженные суверенитеты, каждый из которых не может успешно реализовываться вне учета действий друг друга; д) суверенитет республик– субъектов федерации не Должен вести ни к автаркии, ни к сепаратизму. Из сказанного вытекает, что единственно разумным и целесообразным представляется путь гармонического сочетания суверенитета федерации и суверенитетов республик–ее субъектов. Это достигается четким разграничением предметов ведения и полномочий между федерацией и ее субъектами и признанием верховенства федерации в вопросах и сферах жизни, определяемых природой федерализма и общей заинтересованностью в совместном решении соответствующих задач, закреплением верховенст- ва субъектов федерации в собственной компетенции; определением путей и механизма совместного осуществления предметов ведения и полномочий (в иных вопросах).

Сегодня можно встретить и такую позицию, согласно которой не следует столько внимания уделять разграничению предметов ведения и полномочий между федерацией и ее субъектами, имея в виду и конституционные установления на сей счет и в особенности заключение соответствующих договоров между ними. Надо, мол, заниматься не разграничением, а взаимодействием. Однако в такой постановке вопроса просматривается явное недопонимание того, что четкое разграничение предметов ведения и полномочий–это важнейшее предварительное условие и предпосылка нормального взаимодействия федерального центра и субъектов федерации.

Не меньшее значение для судеб российского федерализма имеет полное и последовательное преодоление глубоко укоренившегося в тоталитарном прошлом представления, будто все, что направлено на расширение прав республик и других субъектов федерации, служит дезинтеграции страны, а интеграция достигается лишь через сосредоточение возможно больших полномочий в центре. Перестроечный лозунг: "Сильные республики–сильный Союз", как известно, тоже во многом остался на бумаге. Речь, понятно, идет не об анархистской децентрализации, а о том, что и в настоящее время в расширении и особенно в обеспечении реальной возможности осуществления законодательно установленных предметов ведения и полномочий субъектами федерации заложен большой резерв совершенствования российского федерализма. Нельзя в этой связи не вспомнить, сколько нападок и горьких пророчеств вызвали вначале подготовка и заключение известного договора между Российской Федерацией и Татарией о разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий. Жизнь, однако, показала, что действительными поборниками укрепления российского федерализма, упрочения единства и целостности России стали не противники, а сторонники указанного договора, который сегодня служит ориентиром для многих других.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26