Национально-государственное устройство - (курсовая)

p>Третья, современная и более высокая волна национально-территориального антифедсрализма поднялась в конце 80–начале 90-х годов и была связана прежде всего с поиском оптимальных путей демократического реформирования союзного и российского федерализма. В начале 1989 г. В. А. Тишков выступил против выбора в качестве субъектов федерации "национальных государств", а С. В. Чешко сетовал на то, что мы не смогли прийти "к иному типу федерации (построенной, например, не по национально-территориальному, а по территориальному признаку, подобно большинству других федеративных государств мира) или даже к унитарному государству с широким местным самоуправлением" [15 ~ ? ?? ?? ?? ?? , 1989, ? 1, ? . 59; ? 2, ? . 101. ? ?? ? ? ?? ?? ?? ? ?? ?? ? ? ?? ?? ?? ? ?. : ? ?? ?? ?? ?? , 1990, # 6;

1991, М 7; История СССР, 1991, М 6. ]. В 1990 г. Ю. В. Бромлей и С. В. Чешко заявили, что национально-территориальный принцип внутреннего государственного устройства страны будто бы "неизбежно ведет к неравноправию народов и граждан, изоляции народов друг от друга и от достижений мировой культуры, искусственному ограничению экономических связей, осложняет межэтнические отношения территориальными претензиями и трениями на почве экономических интересов, искажае г характер всех общественных отношений, самих этнических процессов.... , увеличивает разрыв в неравенстве народов, отрицательно влияет и на развитие самой экономики" и даже ведет к "тоталитарному режиму" [16 4 Сов. этнография, 1990, № 5, с. 4. ]. С тех пор прошло более пяти лет, и хотя теория и практика современного российского федерализма вновь не пошла по предлагавшемуся пути, было бы серьез ной ошибкой недооценивать чрезвычайную опасность такой позиции. За последние годы круг сторонников и влияние рассматриваемой концепции возросли. Можно было бы привести десятки соответствующих высказываний не только в научных изданиях, но и в массовой печати, средствах информации, на конференциях и заседаниях авторитетных органов и организаций. Так, по результатам коллективной конфликтологической экспертизы на тему "Российский социум в 1994 году", большая группа ученых лриходит к выводу: "Практика советского и постсоветского периодов ярко продемонстрировала, что понятие большой "общенародной" федерации, состоящей тем не менее из национально-территориальных образований, изначально конфликтогенно и ведет в тот тупик, из которого трудно выйти" [17 ~ Социологические исследования, 1995, # 2, с. 10. ]. Предпринимаются попытки возвести национально-государственный нигилизм даже в ранг государственной политики, положить его в основу концепции национальной политики РФ. Многих привлекает кажущаяся простота, сегодняшняя новизна и быстрота такого радикального, . "хирургического" способа "разрешения" беспокойного национального вопроса, особенно на фоне его резкого обострения в настоящее время. Все это настоятельно требует более основательного критического разбора такой позиции, нежели это до сих пор делалось в литературе. Одна из наиболее характерных черт современного национально-государственного нигилизма состоит в однобоком и чрезмерном преувеличении места и роли культурнонациональной автономии и ее искусственном противопоставлении национальногосударственным формам. Спору нет, признание и использование за последние годы национально-культурной автономии–это несомненный и важный шаг вперед в теории и политике по национальному вопросу. Он особенно значим в свете господствовавшего Долгое время в прошлом невнимания в науке и на практике к проблемам развития малочисленных народов и национальных групп (меньшинств), которые чаще всего проживают разрозненно, дисперсно в инонациональной среде. Поэтому развитие и реализация этих форм национального строительства, несомненно, заслуживают широкой и конкретной поддержкив современных условиях.

Но можно ли, учитывая реалии нынешней России, утверждать, что уже сегодня или в ближайшей перспективе имеется возможность ограничиться лишь национальнокультурными формами автономии при решении национальных проблем и обойтись без национально-территориальных ее форм? Думается, что нет. Нельзя не учитывать, что Россия, так же, как в прошлом и СССР. –это многонациональное государство не только в том смысле, что ее население состоит из людей разной национальности. но и потому, что в нем более или менее компактно на той или иной определенной территории проживают десятки сравнительно крупных наций и народностей как целосгные этносоциальные образования, для которых еще недостаточны формы только национально-культурной автономии. Поэтому важно не "сталкивать лбами" эти два важных вида автономии, а сочетать их, учитывая своеобразие места, роли и возможностей каждого из них, тем более, что речь сегодня идет не об абстрактной постановке вопроса и не о дискуссионных прогнозах на отдаленное будущее, а о российской действительности в ее обозримой перспективе.

Сторонники нигилистического подхода к национально-территориальному федерализму не учитывают, в частности, и то обстоятельство, что почти все народы царской России либо никогда не имели, либо столетиями были лишены своей национальной государственности, создание которой было вполне естественной потребностью на историческом пути развития этносоциальных общностей людей. Во многом это предопределило выбор форм национально-государственного строительства в нашей стране в ! 917-1922 гг. Решая этот вопрос сегодня, нельзя отвлекаться от того, что более полувека федерализм и автономия в нашей стране носили во многом чисто номинальный характер. Государственность ряда народов ликвидировалась, а они сами насильственно делортировались. Поэтому нет ничего удивительного в том, что тяга к созданию реальной национальной государственности и подлинного федерализма не только не ослабевала, но неуклонно и закономерно усиливалась. Сегодня народы России вряд ли откажутся от обновленных федерализма и национальной государственности, ибо видят в них важный фактор демократизации социально-политической жизни, действенного сочетания национальных и интернациональных интересов, сохранения и развития национальной самобытности, культуры, языка, традиций.

Конечно, рассуждая абстрактно-гипотетически, можно было бы представить такой вариант развития многонациональной страны, при котором за семь-восемь десятилетий действительно демократического и гуманистического существования складывается положение, когда национально-государственные формы оказываются отжившими. Но это была бы не более чем умозрительная, идеальная схема. Абстрактной же истины, как известно, не бывает; она всегда конкретна. Противники национально-территориального устройства государств любят ссылаться на зарубежный опыт. Но делается это, во-первых, однобоко и избирательно и, вовторых, этот опыт истолковывается необъективно, тенденциозно. В частности, негативно подается опыт СССР, Югославии и Чехословакии и в то же время оставляется в тени позитивный опыт многонациональной Швейцарии и двунациональной Бельгии, ее перехода от унитаризма к федерализму. Игнорируется положительная роль создания самостоятельной национальной государственности в процессе мирного демократического отделения Норвегии от Швеции в 1905 г. , Финляндии от России в конце 1917 г. , образования более 120 новых молодых национальных государств на развалинах многонациональных колониальных империй и т. д. В пример приводятся зарубежные федеративные государства, построенные не по национально-территориальному принципу. При этом "упускается" из виду неправомерность такой аналогии, поскольку чаще всего речь идет о моноэтничных в своей основе странах или о полиэтничных, но совершенно иного рода и с другими условиями развития, нежели Россия или СССР.

В действительности, и отечественный и зарубежный опыт позволяет сделать следующие обобщающие выводы по данному вопросу. Во-первых, судьба многонациональных государств зависит не столько от формы их национально-государственного устройства, сколько от характера существующего в них общественнополитического и социально-экономического строя. Поэтому было. бы неправильно видеть главную причину распада СССР в национально-территориальном федерализме, а не в тоталитарном режиме. К тому же почти всеми признается, что в 30–80 годы федерализма (фактически во всей его полноте) в нашей стране не существовало. Во-вторых, оказывается возможным в условиях одних стран ограничиться национально-культурной автономией или даже простым общедемократическим равноправием граждан, в других–использовать национально-территориальную автономию или национально-территориальный федерализм. В-третьих, в определенных условиях демократический федерализм, национальная государственность в той или иной форме, и даже сепаратизм могут играть прогрессивную роль, способствовать решению национального вопроса, сближать в конечном счете народы друг с другом. В-четвертых, преждевременно считать национальное государство на современном этапе общественного развития политическим анахронизмом или лишь исключением из общего правила. В-пятых, как это подтверждает и опыт европейской интеграции, только после длительного и последовательно демократического удовлетворения потребности нации (этноса) в развитии ее государственности, народы оказываются готовыми вступить на путь постепенного преодоления национально-государственных границ и создания наднациональных объединений, органов и организаций. В июне 1996 г. была опубликована "Концепция государственной национальной политики Российской Федерации", в которой, в частности, есть слсдующее положение: "Оптимизация государственного устройства России на основе принципов федерализма находится в числе приоритетных задач внутренней политики страны. Этот процесс не преследует цели "губернизации" республик, или, наоборот, "республиканизации" краев и областей. Своеобразие российского федерализма состоит в сочетании национального и территориального начал". Осуждается проводившийся в прошлом "курс на унификацию", "порождавший основу для нынешних противоречий", и справедливо отмечается, что не только сепаратистские, но и унитаристские тенденции осложняют развитие государственности России и создают межнациональную напряженность [18 6Росс. газ. , 1996, 4 июня. 7]. Такая позиция вселяет уверенность в то, что новая Россия выберет правильный путь укрепления своей государственности, ничего общего не имеющей с национальногосударственным нигилизмом.

    Что такое демократическая национальная государственность?

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26