Фразеологические единицы, характеризующие человека - (реферат)

p>В качестве объекта следующей пародии также выступает авторский стиль. Пародия носит юмористический, дружеский характер, и комический эффект здесь достигается при помощи такого “механизма”, как введение нового материала, его подстановка. Согласно логике жанра пародии, автор создаёт свой сюжет, утрированный, гиперболизированный и использует в нём свой образ, которым он подменяет метафору В. Берестова: “улыбка–бутылка”. В данном случае наблюдается снижающая тематическая идентификация, подмена “денотата” темы.

Т. о. , в данной пародии реализуются два конструктивных принципа ЯИ – имитация, которая заключается в имитации отрывочного ритма стиха –оригинала (обилие односоставных предложений, количество которых, по сравнению с текстом—объектом значительно больше), и принципа ассоциативного отождествления, формой проявления которого в данном случае является снижающая тематическая идентификация слова “улыбка”. Наличие этих принципов ЯИ в данном случае и определяет комический эффект пародии А, Иванова.

Стилистическая неудача автора осмеивается и в пародии А. Мурая. Пародист имитирует неудачную образность стиха—оригинала путём подбора однотипных конструкций, в которые входило бы сема со значением “растение”: “клюква”, “липа”, “клён”, “дуб”.

А. Мурай обыгрывает многозначность слова “дуб” –дуб в значении “дерева” и “дуб” в значении “глупый человек”. Этот приём рассматривается как один из способов реализации такого принципа ЯИ, как ассоциативное наложение. [11, с. 20].

В данной пародии комический эффект достигается как результат одновременной реализации принципа имитации как “механизма” создания пародии, имитации как конструктивного принципа ЯИ (лексический уровень, смысловой параллелизм), а также принципа ассоциативного наложения (приём обыгрывания многозначности слова):

    Андрей Мурай.
    Ботаника любви.
    Но отчего же так тоскливо
    Девчонка, цедящая смесь,
    Ведь что-то есть у ней от ивы
    И от берёзы что-то есть …
    Вл. Андреев.
    Ты почему так неприступна,
    Девчонка, цедящая смесь?
    Ведь что-то есть в тебе от клюквы,
    От липы тоже что-то есть.
    Она сказала: “Ты влюблённый!
    Ко мне с ботаникой не лезь.
    В тебе нет ничего от клёна,
    А вот от дуба что-то есть! ”
    Стиль является также объектом пародии М. Владимова.
    Михаил Владимов.
    Погорелец.
    Ты гори, мой огонь, мой мужчина,
    Чтобы сбиться с пути не смогла …
    Ах, луна, словно шапка на воре, .
    Так горит, что не выдержит взгляд!
    Татьяна Кузовлева.
    Ни луны нет, ни бра, ни лучины…
    Отчего ж мне светло, словно днём?
    Это ты. Ты горишь, мой мужчина,
    Синим пламенем, ясным огнём!
    Подожгла я тебя ненароком,
    Разрешая немного потлеть.
    Но потом это вышло мне боком:
    Стал ты шапкоопасно гореть!
    Ты сбивайся с пути, я не против.
    Просвещу я тебе, темноту,
    До сих пор ты горел на работе,
    Ничего, погоришь и в быту!

Пародия построена на таком приёме имитации – “механизме” создания пародии, как прём включения в текст –оригинал нового материала и трансформации объекта. Метафорическое сравнение “огонь-мужчина”, оборот “словно шапка на воре” приобретают в тексте пародии буквальное значение. Обыгрыванию подвергается также глагол “гореть”, который тиражируется в интерпретации пародиста. Имитация объекта пародии производится на синтаксическом и на интонационном уровне. (наличие обращений, сравнительных оборотов, восклицательных предложений. )

Принцип ассоциативного наложения реализуется в данной пародии при помощи приёма обыгрывания значения слова “гореть” (в значении “подвергаться действию огня” и в значении “отдаваться полностью какому-либо делю, идее” по Ожегову). Комический эффект возникает при одновременной актуализации значении слова в данном ассоциативном контексте.

Стилистическая несостоятельность стиха—оригинала в пародии Ю. Переверзева раскрывается путём использования зеркального параллелизма построения текста с введением новых ассоциантов в готовый контекст.

    Ю. Переверзев.
    Удалые стихи.
    Мерцают, как сад на пригорке,
    мои удалые года,
    которые небом прогоркли
    и сладкими будут всегда.
    И, словно белесая птаха,
    летит, распластав рукава,
    моя озорная рубаха
    в мои молодые слова.
    Феликс Чуев.
    Мерцают, как пни на опушке,
    стихи удалые мои,
    весомы, как медные чушки,
    и сладки как грёзы любви.
    Но бьются – как тело на плахе,
    когда отлетит голова,
    в смирительной белой рубахе
    мои молодые слова.

Варьируя текст –оригинал, пародист включает в него свои образные средства: “пни на опушке”, “медные чушки”, с помощью которых дискредитирует исходный стих. Трансформация стиха Ф. Чуева производится также с помощью приёма игровой идентификации созвучных слов: “птаха”– “плаха”, “распластав рукава” –“отлетит голова”. Комический эффект в данной пародии является результатом сложного взаимодействия имитации и ассоциативного отождествления как конструктивных принципов ЯИ.

Обратившись к пародии А. Иванова “Лирик” мы обнаружим, что он пародирует и форму, и стиль, и содержание стиха–объекта. Для этого пародист использует приём стилевого несоответствия содержания форме. Именно несоответствие лексического, содержательного уровня синтаксическому (деревенские реалии выражаются посредством синтаксических конструкций, свойственных высокому книжному стилю) является объектом насмешки пародиста. В общий пафос стиха–оригинала не вписываются слова, составляющие пласт разговорной лексики: “взбрыкивая”, “ржал”, “покрикивал”.

А. Иванов насыщает высокую по своей стилистической окраске форму стихотворения ещё более низменным содержанием, используя уже грубо–просторечные слова, например, “орали петухи”, и разговорную лексику: “ потел от жаркого волнения его не знавший ласки круп”… (сочетание высокого по своей стилевой окраске сочетание “жаркое волнение” и слова “потел” в пределах одного предложения создают ещё более резкий контраст при восприятии пародии). Авторские сказуемые “покрикивал”, “взбрыкивал” реализуются в пародии в другом контексте, уже не по отношению к жеребёнку, а по отношению к человеку. Герой стихотворения–жеребёнок, также огрубляется автором: получает название “мерин” (снижающая оценка).

Все эти моменты можно обозначить как частные приёмы имитации как конструктивного принципа ЯИ. А вот приём обыгрывания многозначности слова “ржал” ( 1) о лошади: издавать крик; 2) слишком громко смеяться (прост. ) (сл. Ожегова)) является приёмом ассоциативного наложения как принципа ЯИ. Второе значение слова “ржал” в данном контексте реализуется наряду с первым значением, но второе значение снижает исходный текст и служит эстетическим целям А. Иванова– разоблачению объекта пародии и созданию комического эффекта. В качестве пародии на стиль выступает пародия А. Иванова на творчество Б. Заходера.

    А. Иванов.
    Для наших маленьких друзей.
    (Борис Заходер)
    Жили были Зах и Дер
    Дер – охотник на пантер.
    А его приятель Зах –
    Укротитель черепах.
    Зах однажды крикнул: “О! ”
    Дер не крикнул ничего
    Надоело нам читать.
    Мы хотим теперь считать
    Зах плюс буква “О” плюс Дер –
    Получился Заходер.

В данной пародии имитация не преследует цели дискредитации текста – объекта. Это имитация игрем, используемых Заходером – игра авторским именем. А. Иванов расчленяет фамилию поэта на две составляющие, соединённые между собой соединительной гласнойО(по аналогии с типичными для русского языка словами, совмещающими в себе два корня (например, водовоз)). Такая игра именем позволяет А. Иванову использовать приём псевдовосстановления производящей основы. Он заключается в том, что восстанавливается предполагаемая или создается возможная базовая основа для данного слова, которое в современном русском языке является непроизводным. Принцип имитации заключается в пародировании стиля Б. Заходера, его творческого кредо– поэзии для детей. По форме это стихотворение –детская считалка. Иванов заимствует рифмы Заходера и добивается, т. о. , эффекта узнаваемости пародируемого автора.

Принцип ассоциативной выводимости также реализуется в данной пародии, т. е. слово воспринимается в определённом контексте как элемент, зависимый от того или иного вида устанавливаемой мотивационной связи, в результате чего слово получает различную интерпретацию. [11, с. 27].

Пародированием стиля автора пародия, как правило, не ограничивается. Так, наряду с обыгрыванием стиля, очень часто пародист дискредитирует содержание текста–объекта, хотя во многих случаях обыгрывание содержания носят не критический, а юмористический характер.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15