Особенности взаимодействия актера и зрителя

1.10. Малая сцена и зритель

Зритель и актер пленники определенного типа театральной условности,

определенного типа мышления или идеи, - люди приходят в театр, потому что

это необходимый атрибут культурного развития - штамп, который накладывает

другой штамп - социальная лестница. Это идея Ежи Гротовского, польского

режиссера, так же как и у его предшественника Людвига Фляшена, возникшая из

мечты о театре, в котором между людьми происходит какая-то связь, а не

установленные отношения.

«В театре и актер, и зритель совершают акт самораскрытия,

устанавливают контакт между собой и с самим собой. Столкновение мыслей,

инстинктов, подсознания. Искусство театра автономно, оно лишь отталкивается

от литературы, а не иллюстрирует ее, театр вступает в контакт со зрителем

не через литературную ткань, а путем конденсации чувств, спонтанности

актерской игры. Поэтому необходимо воспитать нового актера, играющего с

полной физической и психологической самоотдачей. И вместе с тем был наделен

чувством самоконтроля и дисциплины. Поэтому необходимо исследовать законы

зрительского восприятия», - убеждал Ежи Гротовский.

На спектакли его «Театра 13 рядов» допускались далеко не все зрители.

В «Акрополе» в действии принимали участие 50 человек, в «Стойком принце»

35, на «Апокалипсис» пускали лишь 30. Задача театра Гротовского была в

примирении человека с миром и человека с самим собой. Критика называла

коллектив Гротовского религиозной общиной, лабораторией,

«психоаналитической лечебницей», где зрителей-пациентов подвергают

встряске, возвращая к театру первородную магию и античный катарсис. Другие

называли «Театр 13 рядов» «психодраматической общественной системой», в

которой была реализована попытка создания «терапевтически-творческого

коллектива». Спектакли Гротовского были как некое не завершенное

произведение искусства, но всегда живой, только сейчас творимый процесс. А

потому зритель, кто видел один и тот же спектакль, уверяли, что перед ними

был уже совершенно другой спектакль.

Малая сцена, которую использовал в своих постановках театр Ежи

Гротовского — полезная вещь во многих отношениях, в любой форме. Такие

сцены правомерно создавать в помещении для пятидесяти зрителей и для более

широкой аудитории,— при условии, что там есть, кому работать. «Зритель

должен быть заворожен нашим сложным, нервным существованием рядом с собой,

и сказать про себя: «Да! За ними наблюдать, им сопереживать крайне

интересно, потому что я, зритель, не знаю, что случится с этими актерами в

каждую последующую секунду их сценического существования. Отношения актера

со зрителем - это отношения исповедника и верующего, нельзя открыть роль,

не умея открыть себя, актер как бы приносит в жертву свое я», - говорил

один из актеров «13 рядов».

Актер должен проникнуть в себя самого, раскрыть себя на глазах у

зрителя, отдать ему свой внутренний мир, познать и научиться использовать

все свои возможности. Своего зрителя Гротовский определил, как имеющего

свои собственные духовные потребности, хотящего через спектакль

проанализировать самого себя, он преодолевает бесконечный процесс

саморазвития, ищет правды о себе и о своем назначении в жизни. Это

творческий процесс самопоиск, который доступен не каждому.

В Хельсинкском городском театре имеется малый зал, который можно

трансформировать как угодно. Его можно использовать как арену, где зрители

сидят вокруг, можно как амфитеатр и как традиционный зал со сценической

коробкой. Вообще театр способен существовать в любом помещении, было бы

кому там делать свое дело. Например, спектакли, которые играют в сельских

клубах,— это фактически спектакли малого зала.

В наших театрах, в их условиях малые сцены могут быть живыми и

полезными, если они станут продолжателями традиций мхатовских студий.

Учитывая, что в ряде театров большие труппы и в них много молодежи, имеющей

мало работы, будет, вероятно, полезно, если эти молодые люди начнут играть

спектакли в маленьких залах, в театральных фойе и где угодно.

Успех спектаклей малой сцены в очень сильной степени обусловлен особой

ролью, которую играет в ходе сценического представления публика. В самом

деле, человек, приобретя билет на спектакль малой сцены, невольно ощущает

свою «избранность». Он участник особого ритуала, приобщен к какому-то

узкому кругу, выделен из общей массы публики, что само по себе рождает

некую комфортность поведения, накладывает определенные обязательства. Он

вроде бы не просто зритель, а почетный гость. Приглашением к равному

партнерству малая сцена как бы возвращает зрителям утерянное ими в сутолоке

повседневности чувство избранности, и зритель чрезвычайно ценит уже одно

это. Зритель доверчив, ему хочется думать, что театр ради встречи с ним так

резко ограничил пространство общения и, отбросив всю эту шумящую массу

публики, пригласил его для индивидуального собеседования.

Мнение о том, что малая сцена в нынешних условиях обеспечивает

кратчайший путь к уму и сердцу зрителя, далеко не бесспорно. Бесспорно лишь

то, что малая сцена создает благоприятные условия для взаимопонимания

актера и публики, но это взаимопонимание возможно в рамках широкого

диапазона. На одном его полюсе — высокое искусство, магия сопереживания, а

на другом — обывательский восторг и интерес к «живому актеру».

2. ЦЕНА ОБЩЕНИЯ:

МНЕНИЯ АКТЕРОВ И РЕЖИССЕРОВ

Художники красок, звука, резца и слова избрали искусство

для того, чтобы общаться со всеми людьми через посредство

своих художественных созданий. Итак, конечная, главная

цель искусства — духовное общение с людьми. Поэтому

творчество, как средство общения артиста с толпой, должно

обладать свойством, передаваться публике. Другими

словами, творчество должно быть сценично.

К. С. Станиславский

Довольно долго художник не может понять объективной ценности своего

очередного детища. Порой ему кажется, что он создал шедевр, а критика и

зрители молчаливо проходят мимо него.

Каждый честный художник, начиная новую работу, уверен, что она будет

нужна людям, пытается представить себе будущего зрителя и угадать его

реакцию. Но когда творческий труд окончен и выставлен на обозрение, время и

люди поправляют или опрокидывают предположения художников и куда точнее,

чем авторы, определяют сроки жизни фильмов и спектаклей, картин и песен.

Бессонными ночами, когда выпущенный тобой спектакль еще как бы не

отделился от создателя, когда еще он может определить, перевешивают ли

достоинства недостатки, сравнивает свою работу с тем лучшим, что когда-то

видел.

И думает, думает, думает…

Почему зрители довольны, глядя на то-то? Почему им не нравится то-то?

Почему, с точки зрения режиссера, слабый спектакль имеет успех? А хороший

спектакль не всегда собирает полный зрительный зал? Когда оценки не

совпадают с оценкой зрителя, кто прав — художник или они?

Диалог художника и публики нередко выплескивается на страницы

журналов, газет, и в ходе этих дискуссий некоторые театральные деятели

выражают неудовлетворенность публикой, считают, что в последние годы стало

нормальным потребительское отношение к театру как непременно

развлекательному зрелищу. В то же время зрители говорят о том, что и театр

не всегда радует художественными открытиями, он стал менее страстным,

эмоциональным, утратил образность, склонность к экспериментированию.

Ещё в 1921 году А. Я. Таиров писал: «Выяснить, какую роль должен

играть зритель в театре,— роль воспринимающего или творящего — это значит

ответить в значительной степени на вопрос, какова должна быть вся структура

современного театра и театра будущего». Сам Таиров отводил зрителю роль

пассивного соучастника, однако, творчески воспринимающего спектакль. В те

же годы Всеволод Эмильевич Мейерхольд искал пути активизации и

непосредственного вовлечения зрителя в сценическое действие. К. С.

Станиславский, как известно, считал зрителя «третьим творцом спектакля».

Ну, конечно, зрители зрителям рознь. Есть среди них и недалекие, и

малокультурные, очень старые и очень молодые. Иной попал на спектакль

случайно, другой ожидал его неделю. Иной видел эту пьесу не раз и пришел

сравнить молодого исполнителя с прославленным артистом начала века, а

другой знакомится с театром и драматургом. Как быть? На кого

ориентироваться? Что показывать? Кого слушать и чему верить?

Для начала надо разобраться, как характеризуют зрителя и зрительный

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8