Эволюция и происхождение человека

окаменевшем вулканическом пепле Летоли (Танзания) доказывают, что

выпрямленное двуногое хождение на миллионы лет предшествовало труду. Труд

привел к совершенствованию прямохождения, но прямохождение - предпосылка

освобождения передних конечностей для труда. Но почему же обезьяньи предки

людей, спустившись с деревьев, выбрали столь странный способ передвижения,

хотя четвероногий ход более легок, быстр и используется всеми нынешними

наземными циркопитековыми обезьянами?

Почему так укоротились и ослабели передние конечности людей, хотя

сильные руки дают явные преимущества в охоте и труде, особенно с

примитивными орудиями? Почему не перешли к труду шимпанзе или вымершие

австралопитековые, хотя они миллионы лет были полупрямоходящими,

употребляли мясо и часто использовали палки и кости?

Проницательная Красная Шапочка пришла в недоумение от странных зубов

Серого Волка - бабушки. Но гораздо удивительнее человеческие зубы: если

предки человека были охотниками и питались мясом, то почему его челюсти и

зубы слабы для сырого мяса, а кишечник относительно тела почти вдвое

длиннее, чем у плотоядных животных? Притом челюсти значительно уменьшены

уже у презинджантропов, хотя они огнем не пользовались, и размягчить на нем

пищу не могли. Чем же питались человеческие предки?

При опасности птицы взмывают в воздух, копытные убегают, обезъяны

укрываются на деревьях или скалах. Как животные предки людей при

медлительности передвижения и отсутствии орудий, кроме жалких палок и

камней, спасались от хищников?

Последние, 1959-1980 гг., палеоантропологические открытия в Африке

создали еще более парадоксальную ситуацию: найденные Л., М., и Р.Лики и

другими исследователями в Олдувайском ущелье, а также возле озера Туркана

(Рудольфа), реки Омо и в других местах кости существа, названного Homo

habilis ("человек умелый"), или презинджантроп, оказались, по почти

общепринятым оценкам, имеющими древность около двух миллионов лет и во

всяком случае современниками австралопитеков, но морфологически они

значительно ближе к человеку и употребляли в качестве орудий расколотую

гальку.

Как же так, эти более ранние гоминоиды - презинджантропы в некотором

отношении настолько ближе к современному человеку, чем более поздние

питекантропы, с их столь длинными руками, огромными зубами и надбровным

валиком, что А.Валлуа, Г.Осборн, Г.Хеберер и некоторые другие известные

палеоантропологи отказываются признавать в них человеческого предка. Как же

в одной и той же экологической нише в одно и то же время могли миллионы лет

сосуществовать столь разные формы антропоидов, как австралопитеки

грацильные (Australopithecus africanus), массивные (Australopithecus

robustus), еще более крупные зинджантропы (A. boisei) и несравненно более

прогрессивные хабилисы?

К нерешенным проблемам антропогенеза относятся также загадочные

причины утраты людьми шерстяного покрова, хотя даже в тропиках по ночам

холодно и все обезьяны сохраняют шерсть. Остаются необъясненными шапка

волос на голове человека, выступление вперед подбородка и носа с

повернутыми почему-то вниз ноздрями; функциональные причины различий между

зубами человека и других приматов, хотя все они считаются в питании

одинаково всеядными, генетически невероятная быстрота (как обычно полагают,

за 4-5 тысячелетий) превращения питекантропа в современного человека (Homo

Sapiens) и многое другое.

Столь многочисленные тайны в реконструкции исходной формы человека

свидетельствуют о том, что в современной теории антропогенеза есть какой-то

крупный пробел.

Обезьянолюди

ИЗВЕСТНЫЙ советский историк, профессор Поршнев, в 1950-х годах

занимался исследованием отношений доисторического человека с природной

средой. Работа продвигалась успешно, и, как писали в старинных романах,

"ничто не предвещало...". Может, ничего бы и не произошло, будь район

археологических поисков где-нибудь в другом месте, а не на пещерной стоянке

Тешик-Таш в горах Средней Азии. Здешняя природная среда предоставляла

доисторическому человеку "стол и дом". Меню местных троглодитов, судя по

огромному количеству найденных костей, состояло преимущественно из мяса

горного козла - киика. Там же были найдены и примитивные каменные орудия.

Находки вполне вписывались в привычный портрет, изображавший

неандертальца-охотника. Но ускользала какая-то частность, без которой

ученый не ощущал полной гармонии в сделанных выводах. Подчиняясь интуиции,

Борис Федорович продолжил изучение фауны окрестностей Тешик-Таша. Его

внимание привлекли сохранившиеся там современники неандертальца - горные

козлы…

"Обстоятельно изучив биологию этих копытных и их место в сопряженной

фауне, я пришел к эпатирующему археологов выводу, что неандертальцы не

располагали возможностью ни убивать этих акробатов скальных ущелий, ни

испугать их до самоубийства в родной стихии, как нельзя заставить орла

поскользнуться со страху в небе. Гибельный прыжок киику запрещает вся его

наследственная физиология", - писал профессор в работе "Борьба за

троглодитов".

А изучение неандертальских каменных орудий привело въедливого историка

к убеждению, что все эти скребла, струги, скобели и резцы никак не могли

служить оружием охоты. Но для чего-то же их делали?

Если неандерталец не убивал горных козлов, но тем не менее питался их

мясом - значит, убивал животных кто-то другой. Ученый обнаружил, что

удачливый охотник на кииков - барс или леопард - по-прежнему обитает в этой

местности наравне с другими видами. А особенность его охоты позволила

Поршневу сделать еще одно открытие: "...виртуозный убийца кииков, леопард,

забивает их больше, чем съедает. В его охотничьем районе несколько видов

пернатых и наземных плотоядных званы на пир. Неандерталец справлялся с

задачей обогнать и отогнать их. Туши, части туш притаскивались в пещеру: на

месте находки ни зубы, ни ногти, подобные нашим, еще не могли бы сделать

труп козла пищей - лишь особо оббитые острые камни позволяли резать и

скоблить шкуру, кости, связки".

Грустно, когда разрушается привычный образ возможного предка. Какое

разочарование - увидеть вдруг пожирателя объедков, почти падальщика вместо

отважного первобытного охотника, вступавшего в единоборство с пещерным

медведем! Но отважный историк не останавливается и на "почти": "...было

показано, что неандертальцы не убивали пещерных медведей, но так тесно

знали их, что присваивали всю биомассу, которую периодически откладывала

смерть этих животных в данном районе". Исследования более древних эпох

показали, что многоводные ледниковые реки приносили к отмелям и порогам

много и другой "биомассы" в виде трупов копытных, которые также доставались

здесь "высокоспециализированным обезьянолюдям".

Такая уж легла полоса в работе профессора Поршнева, что одно открытие

тянуло за собой другое. Размышляя над причинами вымирания неандертальцев

при сохранении практически всей современной им флоры и фауны, Борис

Федорович услышал отголоски сообщения о снежном человеке, или йети. Не

склонный проявлять интерес к газетным сенсациям, он и этой не придал бы

значения, но в данном случае речь шла о памирской долине Балянд-Киик.

Описание животного и растительного мира "Долины тысячи козлов" вызвало

ассоциацию с местностью Тешик-Таш. А упоминание о том, что снежный человек

в поисках пищи не пренебрегает падалью, эту ассоциацию закрепило.

"Никакой научной силы такая ассоциативная вспышка не имеет, - писал

Борис Поршнев. - Но внутри меня она подожгла давно копившееся сомнение:

вымерли ли быстро неандертальцы или длительно деградировали со времени

появления на Земле вида "человек разумный"? А что если...".

Реанимация вида

Вообще с вымершими животными случаются иногда странные вещи.

Что же касается неандертальцев... Да, история учит, что они вымерли.

Но что значит "вымерли"? Что, так вот все бросили, по команде легли - и

вымерли? Поршнев установил совершенно определенно: неандертальцы как вид

никогда полностью с лица Земли не исчезали.

К тому времени, когда профессор Поршнев занялся проблемой йети, "банк

данных" содержал уже достаточно информации для размышления.

Британские приматологи Осман Хилл и его ученица Одетта Чернин

проанализировали весь массив гималайской информации и пришли к твердому

выводу: в Гималаях обитает двуногое стопоходящее млекопитающее,

представляющее собой неизвестный современной науке вид высших приматов.

Американский приматолог Айвен Сэндерсон выпустил книгу "Снежный человек:

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13