Экологическая политика Билла Клинтона
p align="left">В последние годы и промышленно развитые страны стали испытывать нехватку воды для орошения, которая полезно используется только на 50% (в США) и на 10-30% (в развивающихся странах). Хотя ирригация позволяет получать около трети мирового урожая, но она ведет к таким отрицательным последствиям, как засоление и заболачивание земель и выбытием их из сельскохозяйственного оборота. По прогнозам к 2050 году мировое сельское хозяйство потеряет 50% ирригированных земель. Площадь орошаемых земель в расчете на душу населения постоянно снижается, что ведет к уменьшению продовольственного обеспечения за счет этого источника. Возможности новых интенсивных технологий, базирующихся на использовании высокоурожайных сортов, химизации и ирригации, в увеличении производства продовольственных продуктов сейчас оценивается весьма сдержанно, т.к. они ведут к интенсивным процессам деградации земельных и водных ресурсов. В последние десятилетия именно эти факторы обусловливали основной прирост производства продукции обеспечивало повышение урожайности, еще 15% за счет повышения интенсивности использования земли (снятие нескольких урожаев за год) и только 22% за счет расширения посевов.Важной частью экспортной продовольственной стратегии США стало целенаправленное завоевание десяти считающихся наиболее перспективными национальных рынков -- Китая (включая Гонконг и Тайвань), Индии, Индонезии, Южной Кореи, Мексики, Бразилии, Аргентины, Польши, Турции и Южной Африки.
В работе по распространению "демократического ноу-хау" участвуют и другие государственные ведомства США (министерства юстиции и обороны, госдепартамент), а также общественные организации, в том числе профсоюзные. В 90-х годах произошла институционализация этой деятельности на разных уровнях госаппарата: в СНБ появился отдел демократии, прав человека и гуманитарных проблем, в госдепартаменте - бюро демократии, прав человека и труда (подчиненное новому заместителю госсекретаря по глобальным проблемам). В 1993 - 1994 гг. администрация Клинтона предприняла попытку изменить всю структуру иностранной помощи, перейдя от странового принципа к функциональному. Одним из направлений этой помощи должно было стать "строительство демократии". Однако эта реформа была заблокирована в конгрессе, и проблема координации всей разноплановой деятельности в данной области во многом остается нерешенной.
3.2 Отношение со стороны мирового сообщества к экологической политике Билла КлинтонаЗа внешнеполитическими установками и действиями США последних лет просматривается общее представление о возникающем на рубеже веков миропорядке и роли в нем самих Соединенных Штатов, складывающееся под сильным воздействием концепции "однополярного мира" с оставшейся в нем "единственной сверхдержавой". Сердцевиной этого представления служит убеждение в том, что в современном мире Соединенным Штатам принадлежит уже не просто лидирующая, а центральная системообразующая роль (отсюда популярный ныне в Вашингтоне метафорический образ США как главной "оси" современного мирового "колеса"). Это, прежде всего, относится к поддержанию международной безопасности и урегулированию конфликтов, где США с их огромными стратегическими ресурсами стремятся играть роль "маховика стабильности", по выражению помощника президента по вопросам национальной безопасности С. Бергера. "Ни одна другая страна, - отмечает Бергер, - не имеет таких военных мускулов, дипломатического искусства и доверия к себе, какие необходимы, чтобы быть посредником в спорах, склонить противоборствующие стороны к переговорам и помочь обеспечить в случае необходимости выполнение достигнутых соглашений". Во-вторых, США взяли на себя роль главного архитектора и опекуна глобальной экономики. В-третьих, они считают себя гарантом мирных демократических перемен.
У Соединенных Штатов есть долговременный интерес к сохранению мира, поскольку крупный глобальный конфликт поставил бы под угрозу их доминирующее положение. Администрация Клинтона предпочла следующую стратегию: Америка продолжает умиротворяющим образом влиять на Европу и Азию, поддерживая при этом дружественные отношения с другими великими державами и при необходимости содействуя усилиям по поддержанию мира в региональном масштабе. Эта стратегия покоится на убеждении, что американское передовое военное присутствие все еще наиболее надежная гарантия того, что великие державы не начнут снова соперничать друг с другом. Но поскольку у такой политики нет прочной поддержки в обществе, Клинтон ограничил непосредственную роль Америки и поощрял ее основных союзников к тому, чтобы те взяли на себя большую нагрузку. Несмотря на множество препятствий, администрация эффективно проводила эту стратегию в жизнь.
В Европе клинтоновская администрация сохранила единство НАТО - вопреки усиливающимся центробежным тенденциям и острым дебатам по поводу политики альянса. Клинтон настойчиво подтверждал обязательства Соединенных Штатов по отношению к Европе, а его внешнеполитическая команда мастерски организовала расширение НАТО за счет включения в нее Польши, Венгрии и Чехии. Стратегическая мудрость этого шага спорна, но он был чрезвычайно популярен в Европе и усилил поддержку НАТО в самой Америке. Администрация направляла действия альянса в ходе его военного вмешательства в Боснии и Косове, несмотря на все споры между союзниками.
Эти достижения особенно впечатляют, если учесть, насколько сложнее стало теперь поддерживать целостность НАТО. Во времена холодной войны альянс сохранял единство главным образом потому, что его члены не подвергались нападению и ему фактически не было нужды что-либо предпринимать. Но с 1991 года НАТО взяла на себя более широкую ответственность: она гарантирует мир и безопасность во всей Европе. Теперь, когда насилие прорывается в Боснии или Косово, альянс не может оставаться в стороне, не подрывая доверия к себе. Но коль скоро он вынужден действовать при подобных обстоятельствах, ему приходится вырабатывать общий подход к проблемам, у которых редко бывает очевидное решение. Таким образом, НАТО сейчас не только более занята, чем в прошлом, но и действует в таких ситуациях, когда очень трудно прийти к консенсусу.
Во-вторых, окончание холодной войны устранило главное связующее звено между Европой и Америкой, что неизбежно поставило под вопрос глубину и прочность обязательств Соединенных Штатов. Полностью сознавая, что американцы не горят желанием сражаться и умирать за Европу, Клинтон попытался переложить больше ответственности на союзников с расчетом на то, что американцы станут вводить в действие свои наземные силы только тогда, когда европейцам будет явно не под силу самим справиться с делом. Так, в Боснии, несмотря на решительные возражения Великобритании и Франции, администрация Клинтона поначалу хотела ограничиться применением авиации, а также косвенным образом поддерживала Хорватию и боснийских мусульман, чтобы вынудить сербов вступить в переговоры. Соединенные Штаты взяли на себя ведущую роль при подготовке и выполнении Дейтонских соглашений, но сократили свое военное присутствие в Боснии быстрее, чем это сделали их союзники по НАТО.
Сходным образом Соединенные Штаты возглавили военно-воздушную кампанию в Косове, переложив на ООН и европейцев значительную часть бремени по миротворчеству и реконструкции региона. Учитывая прохладное отношение американского общества к амбициозным внешнеполитическим целям, а также возможным бедствиям в случае неудачной интервенции, можно считать, что подход Клинтона оказался благоразумным и соответствовал обстоятельствам.
В Европе администрация США сумела сохранить хрупкий баланс между излишними действиями и их дефицитом. Излишние подвигают европейцев на "свободный полет" и подвергают опасности американскую поддержку, дефицит же подрывает доверие европейцев к Америке и питает их желание увеличить собственный военный потенциал. Многим европейцам явно надоела зависимость от Вашингтона, и они не уверены в надежности Америки, чем объясняется их новая попытка создать более внушительный оборонный потенциал. Но едва ли по вине Клинтона; эти шаги скорее отражают ширящееся по всему миру признание того, что Европе следует справляться с основными региональными проблемами безопасности, не призывая на помощь Америку, и крепнущее ощущение, что так будет лучше для обеих сторон.
Подход Клинтона к крупным азиатским державам тоже заслуживает высокой оценки. Как и в Европе, всеохватывающей целью администрации было выполнение союзнических обязательств в Азии и сохранение американского передового военного присутствия. Краеугольным камнем такого рода усилий стало подтверждение в апреле 1995 года японо-американского Договора о безопасности. Он рассеял опасения Японии относительно американского военного присутствия и стал могучим символом сохраняющейся заинтересованности Вашингтона в Азии.
Политика Клинтона по отношению к Китаю, несмотря на первоначальные трудности, эффективно сочетала в себе вовлечение во взаимодействие и сдерживание. Администрация начинала свою деятельность с твердого намерения оказывать давление на Китай в связи с нарушениями там прав человека. Однако вскоре выяснилось, что конфронтационный подход мало что дает в этой области, угрожая в целом отношениям между США и Китаем. С тех пор Клинтон стремился, чтобы усиление Китая как крупной державы не нарушало важнейших интересов США, но и не вызывало соскальзывания в штопор бесплодной вражды. Соответственно Соединенные Штаты подчеркивали выгоды сотрудничества, вновь предоставили Китаю режим наибольшего благоприятствования в торговле и поддержали - однажды запнувшись - вступление КНР во Всемирную торговую организацию (ВТО). Вместе с тем США пытались продемонстрировать, какими издержками чревата конфронтация: после неразумной попытки Китая запугать Тайвань испытаниями ракет большой дальности и военными учениями США развернули в этом районе два авианосных соединения.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
