Фольклор - как главный фактор отражения культуры казачества

p align="left">Бюрократизация системы управления, по мнению кубанского этнографа Н.И.Бондаря, привела к тому, что община потеряла контроль над военной организацией, и военно-территориальная община (войско) фактически распалась на ряд сельских территориальных общин (станиц) (6, с.63). Этому способствовала и ориентация на хозяйственную деятельность, как главный источник существования, поскольку жалование казаков уменьшилось.

Верховным собственником земли считалось государство, которое часть Терского левобережья передало войскам. Войсковая собственность переходила в пользование станичных обществ, в свою очередь те передавали земельные наделы казакам в зависимости от должностного положения. За пользование землей казаки должны были нести службу.

В конце ХVIII века один из острых вопросов, с которым столкнулась власть, был вопрос земельный. Появившиеся на Тереке Волжские казаки сообщали, что они переселились на линию тогда, "когда не было там ничьего жительства" (7, л.42 об.). Однако вскоре земли близ станиц оказались в руках частных лиц, казны, сдававшей их в оброчное содержание кизлярским армянам и грузинам "с платежом в год малозначащей суммы" (7, л.4). Управляющий Кавказской губернией генерал-лейтенант Ртищев подтверждал, что "земли состоящие в Кавказской губернии не приведены еще в точную известность... народам надлежащим порядком не отмежеваны и каждое состояние и звание людей не наделено узаконенною пропорциею земли отчего... каждый старается удержать оные за собою по одному только самовольному праву сильного, и одни делают распашки... от чего беспрестанно продолжаются между жителями и в особенности между поселенными казаками и крестьянами и частию азиатцами споры и жалобы" (7, л.19-19 об.). Было решено "утвердить во владение казакам те земли и леса, которые были заняты при первом... переселении на Линии и придать нужное количество земли в той пропорции, которая назначена в 1797 году", командирам - 300 десятин, старшинам - 60, рядовым казакам - по 30 десятин земли (7, лл.6-8 об.). Тот же документ свидетельствует о том, что обязанности казаков также не были точно определены. Хотя в Указе Сената 1731 года говорилось, что кроме Линии, караулов и разъездов казаков никуда не посылать, а в 1777 году было предписано, чтобы казаки и дети их "ни в какие работы отнюдь употребляемы не были" (7, л.32 об.-33), на деле все происходило по иному. Мало того, что при переселении с Волги казаки "понесли великие убытки", а затем претерпели "разорение и грабительство от горских хищников, захвативших целые их семейства, жен и детей и имущество и истребивших пламенем первые их жилища" (7, л.36), на Линии заставили нести службу и неслужащих казаков, "кои только имеют силы, не получая притом никакого от казны содержания" (7, л. 34 об.). Казаки стали отправлять земские повинности, почтовую, сопровождения. У них брали подводы на разные надобности (привоз и отвоз аманатов и депутатов от горских народов, для казенных крепостных работ), на собственные деньги казаки были вынуждены выкупать тех, кого захватывали "горские хищники". Далее в жалобе говорилось, что вот уже 30 лет "утруждают они правительство беспрерывным испрашиванием в обращении внимания на их истощение и оскудение чрез неполучение дарованных выгод и удовлетворении всякой их просьбы" (7, л.37 об.). После многолетней переписки правительство признало необходимым оказать казакам покровительство и облегчение, и впредь без специальных указов "тягостей не налагать и не взимать" (7, лл.39, 41 об.). Таким образом определение прав и обязанностей казачества происходило в постоянной борьбе, которая на Тереке приобретала мирный характер (просьбы казаков рассматривались вышестоящим руководством, вплоть до Сената, императора, по ним принимались определенные решения). В конце ХVIII века происходит постепенное уравнивание казачьих и армейских офицерских званий (так, И.Д.Савельев стал генерал-майором) (3, с.204-206; 8, с.28-29; 9, с.18). Это дает казачьим офицерам право на получение личного и потомственного дворянства и, соответственно, право на земельные владения. Помимо поземельного устройства власти занимались и реформированием системы местного управления. При А.П.Ермолове гребенские казаки лишились возможности избирать себе войскового атамана. В 1819 году первым наказным (назначенным) атаманом гребенцов стал полковник Е.П.Ефимович. "С этого времени начинается настоящий перелом в правах и образе жизни гребенских казаков" (4, л.8). По мнению А.П.Ермолова, необходимость указанной меры диктовалась тем, что постоянно на казачьих кругах возникали распри и драки, происходили имущественные захваты и самовольство, казаки злоупотребляли "правом убежища для людей беглых и часто вредных", слабо уважали выборные власти, да и выбирали далеко не лучших. Командующий Кавказским корпусом решил покончить с этим "беспорядочным" самоуправлением. Войсковыми атаманами теперь назначались офицеры регулярной армии. Им было предоставлено право заменять и выборных станичных атаманов (10, с.6-7). Таким образом, в начале ХIХ века прежним принципам самоуправления был нанесен сильнейший удар. В весьма ограниченной форме они продолжали существовать лишь на уровне станичных обществ.

Казаки были вынуждены с этим смириться. Если раньше они пугали правительство бегством на Кубань, то в новых условиях бежать было некуда. На Кубани существовала такая же военная, заселенная по инициативе властей, Линия. Побеги к горцам не приветствовались, так как в военных действиях они выступали противной, враждебной стороной. Кроме того, в условиях Кавказской войны, за любым неповиновением следовало наказание по военно-уголовным законам. Казаков наравне с солдатами пороли розгами, били палками, шпицрутенами. Этноисторические взгляды гребенцов своеобразно характеризуют их представления о государстве, как об оформленной границами территории (Иван Грозный ставит столбы и просит казаков границу охранять). Однако начавшееся взаимодействие с властью привело не только к выполнению ими пограничной службы, но и к трансформации самих казачьих социоров (их внутренней структуры, самоуправления, хозяйственных занятий и пр.). Эти разные стороны взаимодействия с государством воспринимались казаками неоднозначно. Первая (охрана границ) - рассматривалась как священный долг, вторая (вмешательство государства во внутреннюю жизнь) - вызывала протесты, облекавшиеся в разные формы (неповиновение, побеги, жалобы и пр.). Культивирование лояльности к государственной власти, введение в общее социально-правовое пространство с четким определением прав и обязанностей придавали казачеству все больше черт сословности.

Сложная внешнеполитическая ситуация заставляла мириться с постоями войск в станицах, с действиями войсковых и корпусных командиров, в частности Е.П.Ермолова. Последний стал достаточно широко привлекать, приписывать к казакам переселенцев из России, отдельные группы и представителей северокавказских народов. Это был разительный контраст с предыдущим веком, когда Кизлярские коменданты посылали драгунские команды, которые в притеречных лесах ловили и выдворяли желающих пополнить казачьи общины. Теперь, в условиях военных действий I половины ХIХ века, казачество понесло серьезные потери, и власть взяла на себя заботу о пополнении населения станиц. Причем никого не смущало, что пополнение идет из разнородных, "разноплеменных" элементов. И ранее таковые принимались в казачью среду, но с условием принятия крещения и русского языка. Теперь же, причислявшиеся в казаки казанские татары, грузины и другие сохраняли свою речь, религию, традиции. Такой подход создавал возможность для "размывания" старых казачьих групп, утверждения представлений о социальной, а не этнической природе казачества. Однако естественные процессы ассимиляции приводили к слиянию небольших подразделений приписных с основными группами казачества (Терско-Семейного, Гребенского, Моздокского). Помимо общевойсковых правил, которыми должны были руководствоваться казачьи части, командиром гребенцов Е.П.Ефимовичем были разработаны и в 1820 году изданы "Постановления для Гребенского казачьего войска, которыми станичные начальники и сотенные командиры во всякое время должны руководствоваться". Этот документ был опубликован в конце ХIХ века историком И.Д.Попко (13, с.420-424), и исследован недавно В.Н.Нефедовым, который считает его памятником норм обычного права (14, с.25-30). Однако "Постановления" носили обязательный характер, и ряд дел уже нельзя было рассматривать "так, как установили отцы" (то есть по обычному праву, которое господствовало ранее). "Постановления" представляют значительный интерес с точки зрения того, как постепенно происходила трансформация норм обычного права у казаков и замена их имперским законодательством.

Здесь впервые было подробно рассмотрено управление на базе низшего звена - станицы. Для решения станичных дел устанавливалось три инстанции: начальник, станичный сход, суд выборных почетных стариков. В сходах могли участвовать все, но право голоса предоставлялось офицерам и тем казакам, которые отличались трезвостью и безупречным поведением. Кричать, говорить одновременно строго запрещалось, вплоть до ареста. Суд почетных стариков состоял из 6-8 отставных казаков в возрасте не моложе 35 лет и прослуживших не менее 12 лет. Они избирались на один год и освобождались от телесных наказаний. Суд собирался по предложению начальника станицы и разбирал иски и ссоры, по которым не было принято решение на станичных сходах. Недовольные имели право обращаться к командиру войска, который мог отстранить при необходимости почетных стариков от должности. Высшей инстанцией становился командир войска, который, как уже говорилось, назначался со стороны. Его полномочия стали фактически неограниченными в 1849 году, когда казакам было строжайше запрещено обращаться к высшим властям, минуя своих командиров (15, с.50). Таким образом от былого самоуправления остались лишь сходы, да и то, с весьма урезанными функциями. Отметим, что с созданием земских судов в Кизляре и Моздоке казаки стали разбирать тяжбы и здесь. Однако в период военных действий подобное не всегда было возможно, и в виде исключения Военный министр в рапорте Сенату писал о необходимости изъятия дел казаков из общей юрисдикции, с тем чтобы они, "прекращая дела словесным судом на месте, избавлялись от судебных издержек и не отвлекались от обязанностей службы и хозяйственных занятий" (16, л.1). В 1843 году император разрешил учредить в Кавказском линейном казачьем войске словесные суды, где рассмотрение дел происходило по нормам обычного права. Однако, это была временная уступка, вызванная войной.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55