Фольклор - как главный фактор отражения культуры казачества

Таким образом, в казачьих песнях как в зеркале отразились процессы крымско-турецкого и северокавказского пленопродавства, в сферу которых попало в указанный период население Юга России.

Примечания:

1. Сень Д.В. Кубанские земли в XIII - конце XVIII в.: от монголо-татарского нашествия до присоединения к России //История Кубани /Под общей редакцией В.В.Касьянова, Н.С.Короткого. - Краснодар, 2004. - С.81.

2. Римский-Корсаков Н.А. Сто русских народных песен. - СПб., 1877. - № 8,9,10. - С. 17-22. Данная песня входит в репертуар Кубанского казачьего хора.

3. Подобный случай описывается И.Капаевым в его повести «Хота и Мария». (Капаев И.С. Хота и Мария. //Уплывающие тени. - Ставрополь, 1999. - С. 69-98.)

4. РГВИА, ф.15264 «Штаб начальника Кубанской Линии», оп.1, д.6, Лл. 1-2.

5. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа (СМОМПК). Вып.7. Отдел I. - Тифлис, 1889. - С.97.

6. Люлье Л.Я. Черкессия: историко-этнографические статьи. - Нальчик, 1990. - С.45.

7. ГАКК, ф.252, оп.1, д.2355 «О бежавшей из горского плена казачке Васюринского куреня»; д.2452 «О водворении на жительство в войско вышедшей из плена казачки Гусевой с двум детьми»; ГАКК, ф.264, оп.1, д.13 «Переписка о бежавших из плена от горцев русских людей».

8. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска: Репринтное воспроизведение в 2-х томах. Т.2. - Краснодар, 1992. (Репр. воспр.: Екатеринодар, 1910-1913.) - С.525.

9. Захарченко В.Г. Народные песни Кубани (из репертуара государственного кубанского казачьего хора). Вып.1. - Краснодар, 1987. - С. 61.

Скорик А.П. (г. Новочеркасск)

Фольклорные традиции казачества

Юга России в 1930-е гг

В период сплошной коллективизации, когда среди партийно-советского руководства окрепло убеждение в неизбежности растворения казачьих сообществ в массе колхозного крестьянства, старинные (во всяком случае, досоветские) песни донских, кубанских, терских казаков нередко рассматривались как пережиток прошлого, ненужный и лишний в колхозных станицах. Источники не позволяют говорить о том, что в данное время осуществлялись какие-либо последовательные гонения на традиционную казачью песенную культуру Юга России; скорее, она медленно вытеснялась советским героико-пафосным и квазинародным репертуаром. Тем не менее, окончательного исчезновения традиционной казачьей песни (как ее текста, так и манеры исполнения) ожидать никак не приходилось. Она еще обладала огромным социокультурным потенциалом, необходимым для казачьего возрождения, поскольку глубоко укоренилась в самой массе казачества (ведь, по обоснованному суждению К.Н. Хохульникова, «в дореволюционный период нигде в России не было столь популярным и распространенным хоровое пение, как в казачьих краях и казачьих частях»[19;345]). Кстати, на Дону принято говорить, что песню не поют, а играют. Добавим, что хоровое пение в казачьих районах и воинских частях до революции являлось весьма широко распространенным культурным феноменом. Например, есаул (впоследствии - атаман) Терского казачьего войска М.А. Караулов в своей работе об истории и устройстве войска, описывая войсковое устройство, в числе непременных компонентов назвал войсковой музыкантский хор, при котором состояли музыканты, певчие, капельмейстер и регент [10;288]. Тем самым, для казаков песня выступала как будоражащая культурная эстафета, как важнейший индикатор казачьей самоидентификации. Это доказали события времен кампании «за советское казачество».

По инициативе М.А. Шолохова в Вешенском районе Азово-Черноморского края уже летом 1935 г. из казаков-колхозников создали районный казачий хор, члены которого осенью того же года ездили в Москву и дали там на протяжении месяца более 60 концертов. Донцы выступали даже в Академическом Большом театре СССР на концерте, посвященном 18-й годовщине Октябрьской революции, и пели старинные казачьи и русские песни: «Взвеселитесь, донцы - храбрые казаки», «Пчелочка златая», «Из-за леса, леса копий и мечей», и др. [7;521-522] После этой поездки хор продолжил свою творческую деятельность, выступая на различных и многочисленных мероприятиях районного масштаба. Например, в январе 1936 г. в станице Вешенской состоялась конференция «активных читателей» «Поднятой целины», куда съехалось 150 человек. На конференции выступил сам писатель М.А. Шолохов, а перед ее открытием «казачий хор пел свои песни» [4].

Возникновение казачьего хора в Вешенском районе не стоит считать явлением уникальным. В ходе кампании «за советское казачество» фольклорные коллективы казаков сформировались во многих районах Азово-Черноморского и Северо-Кавказского краев. Так, в начале 1936 г. казачий хор в составе 10 человек организовали в Базковском районе Северо-Донского округа Азово-Черноморского края [2]. В то же время в селениях Ардон и Архонка Северо-Кавказского края возникли два «больших казачьих хора». [8] Весной 1936 г. Боковский райком ВКП(б) постановил создать в районе 22 хора, из них - 16 казачьих [20; ф. 31, оп. 1, д. 7, л. 69]. В марте 1936 г. северокавказские журналисты утверждали, что в крае «нет станицы, где сейчас не было хотя бы небольшого хора, где все колхозники, начиная от пионеров и кончая седобородыми стариками, не пели, не плясали бы, готовясь к первомайским торжествам. Песня, танец прочно входят в быт станичников» [14].

Органы власти занялись формированием казачьих ансамблей и более высокого уровня, - окружных и краевых. 25 февраля 1936 г. при Северо-Донском окрисполкоме решили организовать окружной казачий хор в составе 60 человек, включая 2-3 плясунов [т.е. танцоров] и 2-х гармонистов. Окружные руководители предписывали: «состав хора подобрать из казаков колхозников [-] певцов сложившихся районных хоров, главным образом из районов Придонья (Вешенский, Базковский, Обливский, В-Донской). При чем, установить, чтобы участниками хора, по возможности, были представлены колхозники от казачьих станиц и хуторов других районов округа». Предполагалось, что «в задачу окружного хора должно войти сбор и исполнение старых казачьих народных песен, исполнение современных советских песен, особенно песен о Красной армии, сбор былин и т.д.». Кроме того, на участников хора возлагалась организация «при колхозах по месту нахождения кружков певцов самодеятельности учеба молодых колхозников пению и т.д.» [20; ф. 76, оп. 1, д. 59, л. 75-75об.]. Как уже отмечалось, в октябре 1936 г., согласно совместному постановлению бюро Северо-Донского окружкома ВКП(б) и президиума окружного исполкома, Северо-Донской окружной казачий хор отправился в Москву. К этому моменту в его составе насчитывалось не 60 человек, а уже 392 участника: 305 хористов, 6[5]3 танцора, 27 гармонистов, 3 бубенщика, 2 тра[е]нзелиста, 2 бунчука[жных]. В организационном плане хор делился на 4 сотни и 16 групп «для лучшего и более четкого управления» [20; ф. 76, оп. 1, д. 62, л. 42об, 43].

Внесем некоторые пояснения по характеру исполнения. Бубенщики играли на бубнах, т.е. на ударном одномембранном музыкальном инструменте (в виде обода с натянутой на него кожей), часто с металлическими тарелочками в прорезях обечайки (цилиндрического обода). Трензелисты исполняли мелодии на своеобразном ударном музыкальном инструменте - трензеле, представляющем собою металлический прут, изогнутый в виде треугольника. Бунчужные носили бунчук (казачий символ, знак нахождения атамана), т.е. древко с привязанным к нему белым конским хвостом.

Еще раньше, - в марте того же года, - Азово-Черноморская краевая филармония «приступила к организации большого объединенного хора донских и кубанских казаков» из «лучших запевал колхозных станиц»; в хор планировалось принять свыше 50 человек [5]. В том же месяце Северо-Кавказский крайком ВКП(б) и крайисполком постановили создать хор терских казаков во главе с директором зрелищных предприятий Северного Кавказа Пищиком [17].

После того, как в 1937 г. Дон и Кубань оформились в качестве самостоятельных административно-территориальных образований (Ростовской области и Краснодарского края), а Терек вошел в состав Орджоникидзевского края, казачьи ансамбли продолжали активно выступать. Так, в декабре 1939 г. на бюро обкома ВКП(б) Ростовской области рассматривался вопрос «О поездке Ростовского ансамбля песни и пляски донских казаков в Западную Украину». Обком констатировал, что ансамбль с успехом выполнил свою культурно-просветительную миссию, дал за месяц (с 20 ноября по 20 декабря) 36 концертов и оказал большую помощь в развитии красноармейской самодеятельности. Бюро обкома решило: премировать участников ансамбля (для чего постановило просить Управление по делам искусств при СНК СССР выделить 30 тыс. рублей), предоставить ансамблю постоянную сценическую площадку и создать условия для творческой деятельности, организовать систематическую учебу хора и балета, принять меры по сбору и использованию в репертуаре казачьего фольклора [20; ф. 9, оп. 1, д. 178, л. 14, 14об].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55