Расцвет искусства в начале 20 века

Софии основывается на мистическом миросозерцании, свойственном якобы

русскому народу, которому "истина о Премудрости открылась еще в XI в. в

образе Софии в Новгородском соборе. Царственное и женственное начало в

фигуре богородицы в светлом облачении и есть, в трактовке Соловьева,

премудрость божия или богочеловечество.

Мотивы ранней поэзии А. Блока и А. Белого тесно связаны с этими'

пророчествами Соловьева. Противопоставление двух миров — грубого «мира

вещества» и «нетленной порфиры», постоянная игра на антитезах,

символические образы туманов, вьюг, закатов и зорь, купины, терема Царицы,

символика цветов - эта мистическая образность Соловьева была принята

молодыми поэтами как поэтический канон. В ней они усмотрели мотивы для

выражения собственных тревожных ощущений времени.

Философские идеи Соловьева оказали очень существенное влияние на

становление философских и эстетических воззрений А. Блока, особенно А.

Белого. Позже, в «Арабесках», Белый писал, что Соловьев стал для него

«предтечей горячки религиозных исканий». Прямое влияние Вл. Соловьева

сказалось, в частности, на юношеской второй, драматической «Симфонии» А.

Белого.

Для «младосимволистов» большую роль сыграла соловьевская концепция

исторического развития мира. Соловьев разработал учение о вселенной

теократии — обществе, которое будет построено на духовных началах. Движение

к такому общественному идеалу, по мысли Соловьева, есть историческая миссия

России, которая якобы сохранила, в отличие от Запада, свои морально-

религиозные устои и не пошла по западному пути капиталистического развития.

Но этот общественно-исторический процесс только сопутствует внематериалыюму

процессу, который идет в истории космоса, в нем лишь реализуется абсолютный

идеал. Однако реальное развитие России вскоре заставило Соловьева выдвинуть

новую идею — законченности мировой истории, наступления последнего ее

периода, завершения борьбы между Христом и Антихристом («Три разговора»).

Эти эсхатологические настроения очень остро переживались символистами-

«соловьевцами». Ожидание нового откровения, поклонение «Вечной

Женственности», ощущение близкого конца становится их поэтической темой,

своеобразной мистической лексикой поэзии. Идея завершенности исторического

развития и развития культуры была характерным признаком декадентского

миропонимания, в каких бы формах оно ни выражалось.

С концепцией Соловьева связаны у символистов и идеи прогресса,

рассматриваемого как исход борьбы между Востоком и Западом, будущего

мессианства России, понимание истории как гибели и возрождения

(всеединства) личности и ее нравственного преображения в красоте,

религиозном чувстве. С этой точки зрения рассматривались ими задачи и цели

искусства.

В работе «Общий смысл искусства» Соловьев писал, что задача поэта

состоит, во-первых, «в объективации тех качеств живой идеи, которые не

могут быть выражены природой», во-вторых, «в одухотворении природной

красоты», в-третьих, в увековечении этой природы, ее индивидуальных

явлений. Высшая задача искусства, по Соловьеву, заключалась в том, чтобы

установить в действительности порядок воплощения «абсолютной красоты или

создание вселенского духовного организма». Завершение этого процесса

совпадает с завершением мирового процесса. В настоящем Соловьеву виделись

лишь предвестия движения к этому идеалу. Искусство как форма духовного

творчества человечества сопрягалось в своих истоках и завершениях с

религией. «На современное отчуждение между религией и искусством мы

смотрим, — писал Соловьев, — как на переход от их древней слитности к

будущему свободному синтезу».

Идеи Соловьева были транспонированы в одном из первых теоретических

выступлений А. Белого — его «Письме» и статье «О теургии», опубликованных в

журнале «Новый путь» (1903). В «Письме» А. Белый говорил о предвестиях

конца мира и грядущем религиозном обновлении его. Это конец и воскресение к

новой совершенной жизни, когда борьба Христа с Антихристом в душе человека

перейдет в борьбу на исторической почве. В статье «О теургии» А. Белый

сделал попытку обосновать эстетическую концепцию «младосимволизма».

Истинное искусство, писал он, всегда связано с теургией. Итог своим

размышлениям об искусстве А. Белый подвел в статье «Кризис сознания и

Генрих Ибсен». В ней он указывал на кризис, переживаемый человечеством, и

призывал к религиозному преображению мира. В статье отразился основной

пафос философско-эстетических исканий символизма 900-х годов: пророчества

конца истории и культуры, ожидание царства Духа, идея религиозного

преображения мира и создания всечеловеческого братства, основанного на

новой религии.

Теоретикам теургического искусства выступил в те годы и Вяч. Иванов,

который в своих статьях по эстетике варьировал основные идеи Вл.

Соловьева145. Утверждая символизм единственно «истинным реализмом» в

искусстве, постигающим не кажущуюся действительность, а существенное мира,

он звал художника за внешним всегда видеть «мистически прозреваемую

сущность». Теургия определялась как высший этап развития символизма и

всеохватывающее мировоззрение. Идея «действенного искусства», получившая

широкое распространение в статьях «младосимволистов», на самом деле

подменяла понятие «революции социальной» понятием «революции в духе».

Под влиянием соловьевских идей происходит осмысление в эти годы истории

и судеб культуры в творчестве Д. Мережковского, пытавшегося модернизировать

христианство и православие. В 900-х годах он стал одним из основателей

«религиозно-философских обществ» в Москве и Петербурге, в которых поэты и

писатели-символисты, философы и публицисты -«богоискатели» обсуждали с

представителями либерального духовенства вопросы «духа», искусства,

человеческой истории (их печатными органами были журналы «Новый путь»,

«Вопросы жизни»). Теократические утопии противопоставлялись идеалам

развертывающейся социальной революции.

Для эстетической системы «младосимволизма» характерны эклектичность и

противоречивость. По вопросу о целях, природе и назначении искусства в

среде символистов постоянно шли споры, которые стали особенно острыми в

период революции и годы реакции. «Соловьевцы» видели в искусстве

религиозный смысл. Группа Брюсова защищала независимость искусства от

мистических целей. Но брюсовская эстетическая позиция, активно проявившаяся

в полемике с ленинским принципом партийности литературы, его тезис о

«свободе искусства» были выражением индивидуализма и буржуазного анархизма.

В целом в символизме 900-х годов происходил сдвиг от субъективно-

идеалистического миропонимания к объективно-идеалистической концепции мира.

Но стремясь преодолеть крайний индивидуализм и субъективизм раннего

символизма, «младосимволисты» видели объект искусства не в реальной

действительности, а в области отвлеченных, «потусторонних» сущностей.

Художественный метод «младосимволистов» определялся их резко выраженным

дуализмом, противопоставлением мира идей и мира действительности,

рационального и интуитивного познания.

Явления материального мира выступали для символистов лишь как символ

идеи. Поэтому основным стилевым выражением символистского метода становится

«двоемирие», параллелизм, «двойничество». Образ всегда имел двойное

значение, заключал в себе два плана. Но следует иметь в виду, что связь

между «планами» гораздо сложнее чем представляется на первый--.взгляд.

Постижение сущностей «высшего плана» теоретиками символизма связывалось с

постижением мира эмпирической реальности. (Этот тезис все время развивал в

своих работах Вяч. Иванов). Но в каждом единичном явлении окружающей

действительности просматривался высший смысл. Художник, по мысли Соловьева,

должен видеть абстрактное в индивидуальном явлении, не только сохраняя, но

и «усиливая его индивидуальность». Такой принцип «верности вещам» Вяч.

Иванов считал признаком «истинного символизма». Но эта идея верности

индивидуальному не снимала основного тезиса о теургическом' назначении

поэта и искусства и была противопоставлена принципам индивидуализации и

обобщения в реалистическом искусстве.

Споры развертывались и вокруг определения символа и символизации. А.

Белый символизацию считал существеннейшей особенностью символизма: это

познание вечного во временном, «метод изображения идей в образах». Причем

символ рассматривался не как знак, за которым непосредственно прочитывался

«иной план», «иной мир», но как некое сложное единство планов — формального

и существенного.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15