Натюрморт в Импрессионизме
отличия в их работах. Если Сезанн создавал свои композиции из нескольких
предметов, то у Ренуара – их двадцать четыре! И все самые разные: изобилие
форм и красок! Все предметы в этом натюрморте Ренуара очень декоративны.
Декоративно и блюдо в форме створки раковины. Композиция очень живописна:
ярко – красный перец, фиолетовые баклажаны с голубыми бликами света –словно
живут в плоскости этой картины. Очень четко разделены светлые и темные
стороны композиции. Темная – в левой верхней стороне холста и в противовес
ей светлая – в основном на переднем плане и справа. Яркие пятна красных
перцев образуют почти равносторонний треугольник. Темно – фиолетовый и
голубой, желтый и зеленый сохранены для другой стороны. Вся эта композиция
усиливается двумя круглыми ярко красными плодами слева и уравновешивается
двумя пурпурными гранатами с фиолетовыми бликами – справа. Во всем этом
опять чувствуется влияние Сезанна. Все нюансы верхней части композиции
повторяются в складках скатерти, словно она впитала в себя со светом все
краски плодов.
Великолепный натюрморт есть и в его жанровом полотне "Завтрак
гребцов" (1881, Вашингтон, Галерея Филлипс).
Вся картина написана в удивительно радостной гамме. Свет заливает все
полотно, в нем все - и радость, и ясность, и жаркий летний день, и
трепетные зеленые заросли кустарника, и заставленный посудой, фруктами и
бутылками стол. Не смотря на обилие предметов на столе, натюрморт на
перегружен, все в нем гармонично. Сразу чувствуется, что картина написана
подлинным художником - импрессионистом, наблюдателем, не только умеющим
подмечать живописное, но и делающим это со всей добросовестностью. Этот
натюрморт обладает высокой художественностью и исключительным вкусом. Как и
вся картина, натюрморт обаятелен во многих отношениях: эффекты верны, гамма
утонченная, впечатление едино и отчетливо, свет превосходно распределен.
Натюрморт написан с большой искренностью, которой отличаются все картины
импрессионистов. Прелестны оттенки белого на солнце. Безмятежность и
ясность не только в фигурах людей, но и в предметах. Во всем царит жизнь,
задорное веселье летнего дня. Предметы оживают под кистью художника.
Дробятся солнечные блики в стекле бутылей с вином, в хрустальных гранях
бокалов и само вино - густое и терпкое - пронизано солнечным светом. Блики
солнца играют и на тугих боках, нагретых солнцем, фруктов и винограда,
которые удобно расположились в высокой изящной вазе. Одна золотистая кисть
винограда на белой скатерти вся искрится в лучах солнца. Голубые тени,
словно живые, спрятались в складках белой скатерти. Глядя на этот накрытый
стол солнечным летним утром, чувствуешь, что и натюрморт, и вся картина
полны жизни и безмятежности. Эти молодые люди на террасе наслаждаются
жизнью, великолепной погодой, утренним солнцем, чудесным завтраком. "Они
счастливы" - вот, что приходит в голову каждому, кто видит эту
очаровательную картину.
Ренуар - импрессионист - романтик, наделенный сверхчувствительным
темпераментом. Все в его картине сохраняет подлинную динамичность, а лучи
света - свою трепетность. Переданные впечатления в этой картине столь же
неуловимы, как непосредственное впечатление от утренней свежести реки, от
тепла, которым дышит нагретый солнцем песок, запаха реки, румянца девичьих
щек... Мы должны быть признательны этому великому художнику, что он уловил
и сохранил для нас их на своем полотне.
В творчестве импрессионистов натюрморт не был столь же важной темой,
как у реалистов и Мане. Импрессионисты создали свою концепцию натюрморта,
как бы походя, перенеся на этот жанр принципы пленэра разработанные ими в
области пейзажа. Признав и в натюрморте активным началом лишь свет и
воздух, они превратили предмет в простого носителя световоздушных
рефлексов. Поэтому предмет начинает терять свои объективные свойства,
контуры его расплываются, объем и масса утрачивают свою материальную
ощутимость. Воспринимая мир вещей лишь с одной красочно - живописной
стороны и достигнув определенного прогресса в наблюдении и фиксации
изменчивости освещения в природе, они дошли, наконец, до того, что утеряли
и последнее материальное качество предмета - устойчивость цвета. Эта
дематереализация предмета в искусстве импрессионистов явилась первым
симптомом упадка западноевропейского натюрморта, хотя импрессионизм, с его
культом солнечного света и сверкающей чистыми цветами радуги палитрой, внес
в этот жанр радостные, светлые, оптимистические нотки.
Импрессионизм недолго был ведущим направлением в западноевропейском
натюрморте. Помимо К. Моне и О. Ренуара, весьма немногие среди
импрессионистов создали значительные произведения в этом жанре. Но
отдельные мастера, в том числе даже такие крупные, как П. Боннар, следовали
примеру К. Моне и XX веке. Первой реакцией на импрессионисткую концепцию
изображения предметного мира были натюрморты Сезанна.
Натюрморт был вторым важнейшим жанром, после пейзажа, в творчестве
Поля Сезанна. Работы начала 1870- х годов еще несложны по расстановке
предметов, и в них сквозит какая - то теплота, напоминающая о Шардене. К
этому периоду относится романтический по настроению "Натюрморт с черными
часами"(1869 – 1870, Частное собрание). В нем часы, раковина, ваза, чашка,
лимон - послужили Сезанну мотивом для натюрморта, представляющего собой по
силе выполнения, по простоте, а главное - по пластичности формы,
бесспорно, одну из самых больших удач Сезанна. Выбранные предметы несут
символические ассоциации, но акцент перемещается в область конструктивного
настроения: здесь чувствуется пространство, со всех сторон окружающее вещи,
но вместе с тем подчеркнута и плоскость картины.
Проблема пространства в творчестве Сезанна была решающей, ибо
"продолжать импрессионизм было некуда и незачем. Разве что в тупик к
абстракции. Оставался только один путь спасения искусства, способного
охватить мир в его целостности, - путь создания новейшей системы видения,
которая могла бы вместить в себя как пространство, так и время. Нужно было
пойти на штурм времени, как когда - то Джотто пошел на штурм пространства.
Вот тогда-то и появился Сезанн" (Прокофьев В.Н)
В 1873 году в Овер-сюр-Уаз Сезанн ходит к другу доктору Гаше писать
натюрморты. Доктор Гаше предоставляет в его распоряжение фрукты, кувшины и
кружки, итальянский фаянс, ячеистое стекло и всякую всячину. Цветы,
собранные для него госпожой Гаше, художник ставит в дельфитские вазы.
Сезанн терпеливо, обостряя свое виденье, постигает сложное сочетание
красок, какое дарит ему мир. К этому времени Сезанн - ученик Писсаро -
становится поистине художником - импрессионистом. Однако в силу своей
природной склонности, а может быть, сказывается и привычка к точности и
порядку, Сезанну трудно удовлетвориться простой передачей "впечатлений"; у
него врожденная потребность "организовать" свое полотно, придать ему
стройность, ритм, единство, постичь его разумом. Импрессионизм,
безусловно, научил Сезанна всему или, по крайней мере, существенно важному.
А главное - тому, что в живописи цвет имеет решающее значение. Но есть в
импрессионизме какая - то тенденция к поверхностным впечатлениям, которая
мешает художнику, и которую он более или менее сознательно старается
устранить. Кроме всего прочего, разум тоже должен сказать свое слово.
Импрессионисты с восторгом поэтов ограничиваются тем, что непосредственно
во всей его свежести фиксируют ощущение, вызванное натурой. Но Сезанн
больше не считает это допустимым так просто, без всякого усилия, отдаваться
на волю своего чувственного восприятия. "Художник, - говорит он, - не
должен передавать эмоции, подобно безумно поющей птичке, художник творит
сознательно".
Странная загадка эта живопись! Наблюдая предметы, Сезанн приходит к
выводу, что симметрия, которую мы вносим в изображение, не более чем обман.
В действительности же, если подробно и внимательно изучать форму,
замечаешь, что та сторона предмета, которая освещена с боку, как бы
разбухает, увеличивается, обогащенная тысячью оттенков, в то время как тень
сокращает, уменьшает, словно гасит темную сторону. Выясняет он это с кистью
в руках. Под его мазками бока вазы - "Голубой вазы"(1885 - 1887 года) -
теряют пропорциональность.
Уже давно в живописи Сезанн опередил эпоху. Он устремился в будущее.
Зрело обдуманная и точно построенная, каждая работа Сезанна становится
песней, которую художник насыщает волнующей поэзией и трепетным чувством.
"Залитые светом в фарфоровых вазах, разбросанные на белой скатерти
лежат груши и яблоки, грубоватые, топорные, как будто вылепленные лопаткой
