Маскарад
праздники с песенно-плясовыми и игровыми шествиями усвоили от скоморошьих
забав слово и звук, танец и краску, диковинный костюм и маску-ряжение,
элементы бутафории и реквизита, двор из свежерубленных деревьев и ветвей,
цветочных гирлянд, цветного тряпья и рогожи, смешных и «страшных» чучел,
кукол, фигур.
К концу XVII столетия скоморошество как мощное явление народно-
праздничной и фольклорной культуры исчерпало себя.
Однако, проникновение в городскую среду европейского карнавала
позволило в значительной мере возродить и отдельные формы языческой
культуры.
Маскарад для простых людей был приобщением к искусству и литературе.
До Петра Великого в высшем слое русского общества не существовало почти
никаких веселий. Это общество воспитывалось под неусыпным влиянием
византийского аскетизма, запрещавшего все лучшие стороны человеческого
развития. Аскетизм объявлял свободную науку – ересью, творчество –
соблазном, музыку, пение, пляску и т.д. – «хульной потехой» и «богомерзким
делом».
М А С К Е Р А Д Ъ
Маскарадная традиция
В России маскарадная традиция получила культурный импульс с реформами
Императора Петра 1.
До него переодевание в основном было прерогативой святочных и
масленичных обрядов и культивировались в народной среде на уровне массовой
культуры. В светской же культуре допетровской эпохи ни о каком переодевании
в чужой костюм не могло быть и речи,
Реформы Петра 1 затронули не только государственную, социальную и
политическую структуру, но коренным образом изменили и сферу быта. Одевшись
в голландское платье юный Царь Петр Алексеевич открыл занавес первого и
наверно самого радикального маскарада, когда бы то ни было происходившего а
Руси.
Реформы Петра для массового русского человека явились в образе
страшного маскарада. Петр 1 не просто ввел в России европейский костюм, а
одел ее в "чужой" костюм, посягнув при этом не только на одежду, но и на
само лицо своих подданных, заставив их обрить бороды.
Не случайно русские философы-славянофилы обвиняли Петра 1 в том, что
он разделил народ, одев дворянство в европейскую одежду. Дворянство тем
самым не просто отделилось от крестьянства но и стало восприниматься своим
же народом, как "иностранцы", одетые в чужое "немецкое" платье.
Осознавая глубину воздействия на массовое сознание театральных
представлений Петр 1 начал использовать элементы переодевания в своей
борьбе за реформы. Так возникла и начала развиваться в России традиция
аллегорических маскарадов в которых на первый план выступали аллегорические
сюжеты чаще всего с дидактическим подтекстом, выраженные набором сцен и
жестов. Такие маскарады были тщательно продуманы отрежиссированы и
ставились как серьезные театральные представления. Рисовались и строились
декорации, шились специальные костюмы, актеры разучивали роли, а зрители
смотрели на этот спектакль из окон с балконов и крыш домов.
Главной их формой, сохранившейся кстати на протяжении почти полувека,
были маскарадные процессии. число участников которых нередко доходило до
тысячи человек. Участники процессий распределялись по группам в каждой из
которых была своя центральная фигура - Бахус, Нептун, Сатир или другие
римские боги.
Для Петра важно было вырвать у Церкви ее авторитет и понимая
пародийную и комическую сущность маски включал в эти процессии и
аллегорические фигуры, одетые в маски, высмеивающие церковных иерархов,
Так в 1715 году был устроен грандиозный пародийный свадебный маскарад
на котором венчали князя-папу. Все комические фигуры этого шествия были
снабжены музыкальными инструментами, гудками, барабанами и трещотками.
Пародийные "молодые только по роли, а не по возрасту" обвенчанные 90-летним
священником отправились с шутовской музыкой под колокольный звон через всю
Москву. Молодым было устроено брачное ложе в большой бутафорской деревянной
пирамиде, внутри освещенной свечами. Ложе было убрано хмелем, а по сторонам
его стояли бочки с вином, пивом и водкой. После этого, почти целый месяц
устраивались церемониальные прогулки, пиршества, угощения для народа.
Пародийный образ князя-папы нужен был Петру для борьбы с церковной
оппозицией в лице Патриарха Никона, который выступал против нововведений.
Петр 1 придумав этот образ не раз лично принимал участие в написании
сценария к очередному маскарадному шествию.
Наиболее известные маскарады.
В 28-31 января 1722 года в Москве, по случаю Ништадского мира Петр I
устроил еще более внушительное карнавальное шествие. По улицам от
подмосковного села Всехсвятское до Тверских ворот проехал поезд, состоящий
из шестидесяти саней и конных повозок, декорированных под парусники,
галеры, турецкие фелюги. На них в разнообразных маскарадных костюмах
находились приближенные царя – сенаторы и придворные, офицеры и иностранные
гости. Шествие объехало город, дважды – Кремль и Красную площадь, превращая
улицы и площади в веселое и шумное зрелище, дозволенное лицезрению простого
люда, который мог активно выражать свое отношение к происходящему. Карнавал
славил морские победы России, смеялся над врагом.
Декоративный наряд праздника был причудлив и разнообразен. Прежде
всего в него органично вписалось убранство «веселого поезда». Тут
находились и веселый Бахус на бочке, и «Нептун-морской», восседающий в
санях, декорированных под гигантскую раковину и украшенных морскими
конями, и трубачи с литаврами и барабанами. Все смешалось в радостном
действе. Веселыми шутками друг с другом и с толпами зрителей
перебрасывались победоносная Фортуна, испанки в гондолах, боярышни в
расписных санях, голландские матросы и купцы, маски-домино и «страшные
турки-янычары», обитатели «Беспокойного монастыря».
Эти первые в Петербурге и в Москве карнавалы для простонародья еще
были безусловно диковинной неожиданностью, хотя и восторженно принимаемой.
Однако, Петровские праздничные нововведения не содержали подлинной
демократии, Петр I никогда не выдавал себя за «народного царя» и не забывал
подчеркнуть различие между «благородным» и «подлым» сословиями. Но
карнавальный смех сближал всех, иллюзорно уравнивал, на период празднества
сглаживал конфликты и противоречия и гласно, громко утверждал успехи
политико-экономических и культурных преобразований, демонстрировал
торжество правящего класса, поднимающихся буржуазии и купечества,
прославлял абсолютинскую власть.
Эти же цели преследовал и карнавал в Петербурге 30 августа 1723 г. в
честь победы России над Швецией.
Костюмы. Регламентированные и утвержденные самим императором. Именно
по его указанию ундер-маршал «машкерада» был наряжен кавалером ордена
святого Георгия, за которым шествовали тридцать певчих в однорядках и
«халдейских одеяниях» за ним выступал маршал маскарада, облаченный в рясу
аббата и руководивший следующей группой - заморских купцов и бургомистров,
«швейцарцев», рудокопов, барабанщиков.
Право участвовать непосредственно в само действе имели только
избранные: «важные и приближенные персоны», горожане же были зрителями.
Известно, что в зрелище, длившемся восемь дней, сам Петр не только
участвовал, но и активно включился в работу по составлению церемониала и
сценария карнавала.
Как правило, заранее составлялись списки приглашенных на дворцовые и
загородные балы-маскарады, утвержденные департаментом Церемониальных дел
Министерства императорского двора. Обычно камер-фурьерская служба извещала:
«От Двора его императорского величества через сие объявляется госпожам:
статс-дамам, камер-фрейлинам, господам придворным кавалерам и всем тем, кто
ко Двору приезд имеет… съезжаться всем знатным обоего пола Особам, а также
Гвардии и Армии штаб- и обер-офицерам… и быть дамам в русском платье, а
кавалерам в парадных мундирах».
Если назначалось более веселое празднество чисто карнавального типа,
допускались значительные послабления в костюме: указывалось надевать
«платье со шлейфом» или «или машкерадный костюм», быть «в высоком платье и
шляпе» или в «русском сарафане», а «танцевальным кавалерам» - военным – в
«обыкновенной форме», статским – в «маленьких мундирах и лентах».
Елизавета Петровна, как известно, безумно любила придворные
развлечения, маскарады и карнавалы с представлениями, шествиями и
сюрпризами.
Раз в неделю на маскарады собирались члены двора и представители
знати, приглашенные императрицей. Обычно – человек 150-200. В другой день
устраивали маскарады для всех сановных лиц в звании не ниже полковника.
