Билеты по истории русского искусства XII-XVII вв
Самым ранним памятником новгородской монументальной живописи является
совершенно уникальный по своему стилю фрагмент росписи, сохранившийся в
южной
галерее собора св. Софии в Новгороде. Этот собор был построен между 1045 и
1050
годами и оставался нерасписанным до 1108 года. По-видимому, до этого
времени ин-
терьер украшали лишь отдельные изображения святых, размещенные на столбах и
выполнявшие роль своеобразных монументальных икон. К их числу и относится
фрагмент южной галереи, на котором представлены свв. Константин и Елена в
рост. В лицах отсутствует малейший намек на моделировку. Изящные,
графически точные линии проведены уверенной опытной рукой, искушенной во
всех тонкостях каллиграфии. Светлые, нежные краски (преобладают воздушные
голубые, белоснежные и розовато-оранжевые цвета) подкупают своей
прозрачностью и какой-то особой легкостью. Стиль фрагмента настолько
своеобразен, что ему трудно найти сколько-нибудь близкую аналогию среди
памятников восточно-христианской и византийской живописи.
От росписи 1108 года, когда, по свидетельству I Новгородской летописи,
начали
украшать фресками Софийский собор, дошли только семь фигур пророков в
барабане, фигуры свв. Анатолия, Карпа, Поликарпа Смирнского и патриарха
константинопольского Германа в световых проемах над проходами из главной
апсиды в боковые и найденные под новым полом незначительные фрагменты
фресок, сбитых со стен при варварской реставрации 1893 года. По отчетам об
этой реставрации можно составить представление об общей системе росписи. В
апсиде были изображены Богоматерь-Оранта, евхаристия и святительский чин,
по сторонам от триумфальной арки — благовещение, на арках — погрудные
фигуры святых в медальонах,
на сводах — евангельские сцены, на стенах — фигуры и полуфигуры святых в
прямоугольных обрамлениях. Если присовокупить сюда еще Пантократора в
куполе, окруженного четырьмя архангелами, то мы получим иконографическую
систему, весьма близкую к киевским храмам.
Если бы не свидетельство I Новгородской летописи и не палеография надписей,
указывающая на XII столетие, фрески барабана Софии Новгородской легко можно
было бы принять за произведение XI века, настолько они еще связаны с
ранними традициями. Во всяком случае, эти росписи дают известные основания
к тому, чтобы подвергнуть сомнению позднее и мало достоверное свидетельство
III Новгородской летописи, выводящей расписывавших Софию Новгородскую
«иконных писцев из Царяграда». Два других памятника новгородской
монументальной живописи раннего XII века —росписи Николо-Дворищенского
собора и собора Антониева монастыря — говорят о том, что в это время в
Новгороде наблюдалось большое разнообразие стилистических направлений.
Возможно, это было связано с деятельностью различных артелей живописцев,
часть из которых могла быть и пришлой.
Фрагменты фресок княжеского дворцового Николо-Дворищенского собора,
возведенного в 1113 году, относятся ко второму десятилетию XII века. Они
были открыты в юго-западной части подцерковья (остатки монументальной
композиции «Страшный суд» и редко встречающейся сцены «Иов на гноище») и в
центральной апсиде (нижние части трех фигур святителей). Стройная
пропорциональная фигура жены Иова, с тонким, строгим лицом (илл. 180)
восходит к киевским традициям. Вполне возможно, что это работа заезжего
киевского мастера, либо прошедшего киевскую выучку новгородского художника.
Из иной школы вышли росписи собора Рождества Богородицы Антониева
монастыря, исполненные, согласно свидетельству I Новгородской летописи, в
1125 году. В алтаре и башне собора было расчищено между 1923 и 1971 годами
довольно много фресок: фигуры и головы святых, медальоны с полуфигурами
святителей, остатки «Сретения» в жертвеннике, две сцены из житийного цикла
Иоанна Крестителя в диаконике («Обретение главы Иоанна Крестителя» и
«Поднесение главы Иоанна Крестителя Иродиаде»), фрагменты «Поклонения
волхвов» и «Успения» на стенах. Фрески повреждены насечками, сделанными для
того, чтобы лучше
держался новый грунт, по которому были написаны новые фрески, долгое время
закрывавшие старые росписи. Массивные головы с крупными мясистыми чертами
лица выделяются своим не чисто византийским типом. Лица очерчены
энергичными красновато-коричневыми линиями, поверх охряного тона карнации
положены зеленые притенения и румянец, от времени потемневший и потому
резко выступающий в виде темных пятен. Фактура широкая. Графическая
стилизация светов, столь характерная для памятников XII века, почти
отсутствует, намеки на нее имеются лишь в одном изображении — бородатого
старца в центральной апсиде. К росписям первой половины XII века примыкают
недавно расчищенные фрески башни Георгиевского собора Юрьева монастыря
(фигуры святителей, великомученика Георгия и поясное изображение Одигитрии
между окнами барабана). Эти сильно попорченные фрески вряд ли относятся ко
времени постройки собора (1119), но
они были выполнены не позднее середины XII века. В волевых, мужественных
лицах
с крупными чертами уже так много новгородского, что это не оставляет
сомнений в принадлежности фресок местным мастерам. Среди чистых красок
преобладают золотисто-желтые, зеленые и голубые цвета, волосы стариков
имеют голубоватый оттенок.
Новгородские фрески первой половины XII века лишены стилистического
единства. По-видимому, в это время в Новгороде работали различные артели
живописцев, часть которых могла быть приглашена из других городов. Если
исходить из фрагментов росписи княжеского Николо-Дворищенского собора, то
можно предполагать, что княжеский двор ориентировался на блестящее
искусство Киева. Фрески световых проемов собора св. Софии, а также собора
Рождества Богородицы Антониева монастыря выполняли другие художники,
связанные с более архаическими традициями (в частности, с романскими).
Параллельно начала складываться и своя местная школа живописи (фрагмент XI
века в южной галерее собора св. Софии, росписи башни Георгиевского собора),
которая стала играть господствующую роль
со второй половины XII века. Весьма показательно, что во всех перечисленных
выше
памятниках, в отличие от памятников Киева и Владимира, уже не встречаются
греческие надписи.
Среди новгородских росписей конца XII века самыми ранними являются фрески
церкви Успения (теперь Благовещения) у деревни Аркажи (в трех километрах к
югу от Новгорода). Так как церковь была освящена новгородским архиепископом
Гавриилом 4 июня 1189 года134, то около этого времени были исполнены и
украшающие ее фрески. Долгое время они были скрыты под сплошной побелкой и
записями, пока их не начали раскрывать в 1930 году. Эта работа была
продолжена в 1966—1969 годах. В диаконике представлены сцены из жизни
Иоанна Крестителя и фигуры святых, в жертвеннике — восходящий к
апокрифическим источникам богородичный цикл, в арках, ведущих из средней
апсиды в боковые, — изображения святых и святых воинов, в центральной
апсиде — фигуры святителей, фигура архидиакона; в конхе размещена необычная
для византийских росписей композиция — Христос во славе посреди
приближающихся к нему с обеих сторон святителей, которые держат развернутые
свитки. Эта композиция восходит к романским источникам. Среди новгородских
фресок XII века аркажские обнаруживают наибольшее сходство с романскими
памятниками. Все фрески написаны в той широкой и смелой манере, которую так
любили новгородцы.
К концу XII века относится и открытая в 1948 году фреска на стене
Мартирьевской паперти собора св. Софии в Новгороде (илл. 239, 240). Эту
фреску с изображением поясного Деисуса Ю. Н. Дмитриев был склонен относить
к 1144 году, когда епископ Нифонт приказал расписать притворы Софийского
собора. Но данная фреска имеет самостоятельное значение, поскольку она
связана со стоявшей под ней гробницей и поскольку ее появление определялось
заупокойным культом. Поэтому ее и нельзя рассматривать в качестве простой
составной части росписи всей Мартириевской паперти. Она была, несомненно,
сделана по специальному заказу
захороненного здесь лица либо его ближайших родственников, как это обычно
практиковалось в средние века.
Одной из самых тяжелых утрат во время второй мировой войны была гибель
храма Спаса на Нередице близ Новгорода. Его роспись, исполненная в 1199
году, принадлежала к числу наилучшим образом сохранившихся средневековых
фресковых ансамблей во всей Европе. Но фрески Нередицы поражали не только
своей превосходной сохранностью, а и редкостной полнотой в подборе сюжетов,
дававших в совокупности почти исчерпывающее представление о системе
церковной росписи XII века.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28