Петр I и исторические результаты совершенной им революции
бороды просто вырывались с корнем.
4 января 1700 года всем жителям Москвы было приказано одеться в
иноземные платья. На исполнение приказа было дано два дня. На седлах
русского образца было запрещено ездить. Купцам за продажу русского платья
был милостиво обещан кнут, конфискация имущества и каторга.
"Не понимая происходящего, — констатирует С. Платонов, — все
недовольные с недоумением ставили себе вопрос о Петре: "какой он царь?" и
не находили ответа. Поведение Петра, для массы загадочное, ничем не похоже
на старый традиционный чин жизни московских государей, приводило к другому
вопросу: "никакого в нашем царстве государя нет?" И многие решались
утверждать о Петре, что "это не государь, что ныне владеет". Дойдя до этой
страшной догадки, народная фантазия принялась усиленно работать, чтобы
ответить себе, кто же такой Петр или тот, "кто ныне владеет?"
Уже в первые годы XVIII в. появилось несколько ответов. Заграничная
поездка Петра дала предлог к одному ответу; "немецкие" привычки Петра
создали другой. На почве религиозного консерватизма вырос третий ответ,
столь же легендарный, как и первые два. Во-первых, стали рассказывать, что
Петр во время поездки заграницу был пленен в Швеции и там "закладен в
столб", а на Русь выпущен вместо него царствовать немчин, который и владеет
царством. Вариантами к этой легенде служили рассказы о том, что Петр в
Швеции не закладен в столб, а посажен в бочку и пущен в море. Существовал
рассказ и такой, что в бочке погиб за Петра верный старец, а Петр жив,
скоро вернется на Русь и прогонит самозванца-немчина. Во-вторых, ходила в
народе легенда о том, будто Петр родился от "немки беззаконной", он
замененный. "И как царица Наталья Кирилловна стала отходить с сего света и
в то число говорила: ты, де, не сын мой, замененный". На чем основалось
такое объяснение происхождения Петра, высказывали наивно сами рассказчики
легенды: "велит носить немецкое платье знатно, что родился от немки". В-
третьих, наконец, в среде, кажется, раскольничьей, выросло убеждение, что
Петр антихрист, потому что гонит православие, "разрушает веру
христианскую". Получив широкое распространение в темной массе народа, все
эти легенды спутывались, варьировались без конца и соединялись в одно
определение Петра: "он не государь — латыш: поста никакого не имеет; он
льстец, антихрист, рожден от нечистой девицы".
"...Мироед! — говорили в народе, — весь мир переел: на него,
кутилку, перевода нет, только переводит добрые головы". "С тех пор, как он
на царство сел, красных дней но видно, все рубли да полтины".
В 1705 году вспыхнуло восстание в Астрахани. Бунт начался из-за
того, что Петровский губернатор поставил у дверей церквей солдат и приказал
у всех, кто приходит с бородами, вырывать их с корнем.
"Стали мы в Астрахани, — писали в своих грамотах астраханцы, — за
веру христианскую и за брадобритие, и за немецкое платье, и за табак, и что
к церкви нас и жен наших и детей в русском старом платье не пущали, а
которые в церковь Божью ходили и у тех платье обрезывали и от церквей
Божьих отлучали, выбивали вон и всякое ругательство нам и женам нашим и
детям чинили воеводы и начальные люди".
В своей челобитной царю астраханские люди жаловались на притеснения
со стороны поставленных Петром иностранцев. "А полковники и начальные люди
немцы, — указывалось в челобитной, — ругаючись христианству многие тягости
им чинили и безвинно били в службах, по постным дням мясо есть заставляли и
всякое ругательство женам и детям чинили". Иностранцы служилых людей и жен
их "по щекам и палками били". Полковник Девин тех, "кто придет бить челом и
челобитчиков бил и увечил на смерть, и велел им и женам, и детям их делать
немецкое платье безвременно, и они домы свои продавали и образа святые
закладывали; и усы и бороды брил и щипками рвал насильственно".
Один из вождей восстания говорил: "Здесь стали за правду и
христианскую веру... Ныне нареченный царь, который называется царем, а
христианскую веру нарушил: он уже умер душою и телом, не всякому так
умереть". Восстание в Астрахани продолжалось восемь месяцев.
В 1707 году по тем же религиозным и национальным мотивам поднимает
восстание на Дону казак Булавин. К Булавину собирались все, кто хотел
постоять "за истинную веру христианскую" против "худых людей и князей и
бояр, и прибыльщиков и немцев и Петровых судей". Во время восстания тысячи
и тысячи отдали свои жизни в борьбе за "старую веру и дом Пресвятой
Богородицы" и за всю чернь. Восстание было ликвидировано только к осени
1708 года. Часть восставших, не желая подчиниться царю-отступнику, вместе с
атаманом Некрасовым (около 2.000 чел.) ушла в Турцию. Как и следовало
ожидать, особенно сильное сопротивление предпринятой Петром революционной
ломке основ русской национальной жизни, оказали старообрядцы.
Возникает небывалое до тех пор еще в мировой истории событие, народ
начинает бороться с царем как с Антихристом. В то время когда широкие массы
народа начинают считать Петра Антихристом, Платонов считает "что роль Петра
в проведении реформ была сознательна и влиятельна, разумна и компетентна".
II
В раскольническом сочинении "Собрание святого писания об Антихристе"
давалась следующая оценка антинациональной деятельности Петра I:
"И той лжехристос нача превозноситися паче всех глаголемых богов,
сиречь помазанников и нача величатися и славитися пред всеми, гоня и муча
православных христиан, истребляя от земли память их, распространяя свою
новую жидовскую веру и Церковь во всей России; в 1700 г. обнови по
совершенноем своея злобы совершении, новолетие Янусовское и узаконив от
оного вести исчисление, а в 1721 г. приях на себя титлу патриаршую,
именовася Отцом Отечества и главой Церкви Российской и бысть самовластен,
не имея никого в равенстве себе, восхитив на себя неточию царскую власть,
но и святительскую и Божию, бысть самовластный пастырь, едина безглавная
глава над всеми, противник Христов, Антихрист...
Якоже папа в Риме, тако и сей лжехристос нача гонити и льстити и
искоренити остаток в России православные веры, и свои новые умыслы уставляя
и новые законоположения полагая, по духовному и по гражданскому
расположению, состави многие регламенты и разосла многие указы во всю
Россию с великим угрешением о непременном исполнении онях, и устави Сенат и
Синод и сам бысть над ними главою, судьей главнейшим; и тако нача той
глаголемый Бог паче меры возвышатися. Той же Лжехристос сие содела от
гордости живущего в нем духа, учини народное описание, исчисляя вся мужска
пола и женска, старых и младенцев, и живых и мертвых, возвышался над ними и
изыскуя всех дабы ни един мог сокрытися рук его и обладая их даньми
великими не точию на живых, но и на мертвых таково тиранство учини — и с
мертвых дани востребовав: сего и в давние времена бывшие мучители не
творили. И тако той Лжехристос восхитив на себя царскую и святительскую
власть и вступи на высочайшую степень патриаршескую, яко свидетельствует о
том изданная им книга "Духовный Регламент" лист 3 в 9 пунктах: како для
чего уничтожи патриаршество, дабы ему единому властвовать, не имея равна
себе, но, вместо того устави Синод".
"Означенное суждение, — пишет проф. Зызыкин, — исходившее из толщ
народных, показывает, что превращение православного царя в главу Церкви не
прошло без народного протеста, и чуткой народной совести претил царепапизм,
как явление порожденное не православием, а языческой культурой до-
христианского Рима, и усугубленный протестантским пониманием объема
светской власти в церковных делах. Сочинения Феофана, наталкивавшие на
сомнения в мощах, в святых, в иконах, и вызванные этим духом мероприятия по
свидетельствованию мощей, житий святых, чудес, акафистов, запрещение
строить Церкви без разрешения Синода, закрытие часовен, запрещение ходить
по домам с иконами — тяжело действовало на религиозные чувства народа.
Главными виновниками народ почитал Феофана и Феодосия, этого "апостола
лютеранства", по выражению Царевича Алексея Петровича".
В проповеди своей 12 марта 1713 г. в день имении Царевича Алексея
Петровича, Стефан Яворский резко осуждал реформу церковного управления на
протестантский манер:
"Того ради не удивляйся, что многомятежная Россия наша доселе в
кровных бурях волнуется; не удивляйся, что по толикам смятениям доселе не
имамы превожделенного мира. Мир есть сокровище неоцененное, но тии только
сим сокровищем богатятся, которые любят Господний закон; а кто закон Божий
разоряет, оттого мир далече отстоит. Где правда, там и мир. Море, свирепое
море — человече законопреступный, почто ломаеши, сокрушаеши раззоряеши
берега? Берег есть закон Божий, берег есть во еже — не прелюбы сотвори, не
вожделети жены ближнего, не оставити жены своея; берег есть воеже хранити
благочестие, посты, а наипаче четыре-десятницу; берег есть почитание иконы.
Христос гласит в Евангелии: "Аще кто Церковь прослушает, буди тебе яко
язычник и мытарь".
А в проповеди, произнесенной в 1710 году, Яворский говорил: "Сияла
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15
