Петр I и исторические результаты совершенной им революции

окружающему он относился с высоты своей религиозной морали и эта мораль,

исходя из светлой, мягкой и доброй души царя, была не сухим кодексом

отвлеченных нравственных правил, а звучала мягким, прочувствованным,

любящим словом, сказывалась полным ясного житейского смысла теплым

отношением к людям. Тишайший царь в духовном отношении был вполне на уровне

своего высокого звания.

Это был правитель с твердыми и ясными взглядами, одухотворяющими и

оправдывающими власть, которою он обладал, с твердыми политическими

понятиями, с высокой устойчивой моралью, с широко развитой способностью

логически рассуждать, глубоко понимавший логику исторического развития и

традиционные особенности русского быта.

Он любил размышлять, детально обдумывал задуманные государственные

мероприятия, не увязал в мелочах государственного строительства отчетливо

представлял себе, что выйдет из намеченного преобразования.

Опираясь на православие отец Петра имел ясное и твердое понятие о

происхождении и значении царской власти в Московской Руси, как о власти

богоустановленной и назначенной для того, чтобы Бог по Его словам даровал

ему и боярам "с ними единодушны люди его, световы, разсудити вправду, всем

ровно".

Таков был этот Московский царь, воспитанный в духе религиозных и

национальных традиций Московской Руси. Так эти традиции отшлифовали

богатую, глубокую натуру отца Петра.

Большинство недостатков Петра, как государственного деятеля

объясняется именно тем, что он не получил воспитания в национальном духе,

какое получил его отец.

"При полной противоположности интересов, родня царя (Милославские и

Нарышкины..), — пишет С. Платонов, — расходились и взглядами и воспитанием.

Старшие дети царя (особенно Федор и четвертая дочь Софья) получили

блестящее по тому времени воспитание под руководством С. Полоцкого".

Каковы были характерные черты этого воспитания? Это было религиозное

воспитание. "В этом воспитании, — подчеркивает С. Платонов, — силен был

элемент церковный". Правда в этом религиозном воспитании было заметно

польское влияние, проникавшее через живших в Москве монахов из Малороссии.

Любимцы вступившего на престол после смерти Алексея Михайловича, царя

Федора, — по словам С. Платонова, — "постельничий Языков и стольник

Лихачев, люди образованные, способные и добросовестные. Близость их к царю

и влияние на дела были очень велики. Немногим меньше значение князя В. В.

Голицына. В наиболее важных внутренних делах времени Федора Алексеевича

непременно нужно искать почина этих именно лиц, как руководивших тогда всем

в Москве".

Мать же Петра I, вторая жена Алексея Михайловича, по сообщению

Платонова, "вышла из такой среди (Матвеевы), которая, при отсутствии

богословского воспитания, впитала в себя влияние западно-европейской

культуры". Ее воспитал А. Матвеев.

Вот это то обстоятельство, надо думать, и послужило причиной сначала

равнодушия, а зачем и презрения Петра I к русской культуре, религиозной в

своей основе, а вовсе не тяжелые сцены, виденные им во время распри между

Милославскими и Нарышкиными.

Артамон Матвеев был женат на англичанке Гамильтон. У него было много

друзей среди населявших немецкую слободу иностранцев и от них он, также как

наверное и его воспитанница, усвоил если не презрение, то во всяком случае

пренебрежительное отношение к традициям родной страны.

"Нарышкины из дома Матвеева вынесли знакомство с западной культурой.

Сын А. С. Матвеева, — пишет С. Платонов, — близкий к Петру, был образован

на европейский лад. У него был немец доктор. Словом, не только не было

национальной замкнутости, но была некоторая привычка к немцам, знакомство с

ними, симпатии к западу. Эта привычка и симпатии перешли и к Петру и

облегчили ему сближение с иноземцами и их наукой".

Царица Наталья не хотела отдать сына учить монахам и призвала учить

его недалекого "своего человека" Никиту Зотова. Это тот самый пьяница

Никита Зотов, "всешутейший отец Ианникий, Пресбургский, Кокуйский и

Всеяузский патриарх, который после Нарышкина, мужа глупого, старого и

пьяного", стал патриархом созданного в Немецкой слободе Всешутейшего собора

— кощунственной пародии на православные церковные соборы.

II. "ИДЕЙНЫЕ" РУКОВОДИТЕЛИ ПЕТРА I

Пристрастие к иностранцам Петру внушил сменивший Зотова авантюрист

шотландец Менезиус. К иностранцам тянулись русские сверстники Петра:

бесшабашный пьяница князь Борис Голицын, знавший латинский язык и друживший

с иностранцами и сын воспитателя матери Петра Андрей Матвеев, знавший также

иностранные языки и тянувшийся ко всему иностранному, как и его отец,

первый западник Артамон Матвеев,

Уже в правление царевны Софьи было много недовольных, что она начала

дружить с иностранцами, вела переговоры с гугенотами и иезуитами, начала,

по мнению современников впадать в "латинские прелести".

Против такой политики Софьи, в числе других, был и Патриарх Иосаф. И

это было законное опасение.

"Немецкая слобода, — пишет в своей работе "Петр Великий"

Валишевский, — стала Европой в миниатюре, где так же как и там кипели

политические страсти, а над умами господствовали идеи английской революции.

Прибывшие эмигранты жили там интересами, которые захватывали общество у них

на родине. Немецкая слобода переживала приподнятое настроение. Шотландец

Патрик Гордон увлекался успехами лондонского королевского общества.

Английские дамы пудами выписывали романы и поэтические произведения

национальных писателей. Поддерживалась деятельная переписка с Европой".

Голландский резидент Ван Келлер каждую неделю досылал курьера в

Гаагу, который осведомлял его о всех политических событиях, происшедших в

Европе.

Национальный и политический состав Кокуя, как называли москвичи

немецкую слободу, был очень разношерстен. Кого только не было в Кокуе:

кальвинисты, католики, лютеране, сторонники убитого во время Великой

английской революции короля Карла Стюарта, приверженцы короля Вильгельма

Оранского, английских. и шотландских масонов и всякого рода авантюристы.

Вертелся в Кокуе и известный международный: авантюрист, волохский

грек Спафарий, с 1672 года работавший в Посольском Приказе, иезуиты, и

будущие "идейные руководители" Петра I, швейцарец Лефорт и упоминавшийся

уже выше шотландец Патрик Гордон.

В такой разношерстной среде оказался юный Петр, когда он стал

посещать Кокуй. Международный сброд, живший в Кокуе отнюдь не отличался

высокой нравственностью. Как всегда, в космополитической среде, нравы в

Кокуе не отличались патриархальностью, имели место распущенность, кутежи и

разгул.

Уже при жизни матери Петр не соблюдал многих из древних обычаев,

которые он должен был соблюдать, как русский царь. Петр, как утверждает С.

Платонов, "совершенно самостоятельно устраивал свою личную жизнь. В эти

годы (1689 — 1699 гг.), он окончательно сблизился с иноземцами. Прежде они

являлись около него, как учителя и мастера, необходимые для устройства

потех; теперь же мы видим около Петра иностранцев — друзей, сотрудников и

наставников в деле, товарищей в пирушках и веселье".

В годы "безответственных и безудержных "потех", в Немецкой слободе,

на кораблях и на маневренных полях окончательно выявились все те склонности

и особенности характера Петра, которые вызвали против него — определенный

протест в народе и которые доселе вызывают наше удивление и недоумение...".

Отмечая безобразное, недопустимое для царя поведение И. Солоневич

верно замечает:

"Первоначальной общественной школой Петра был Кокуй, с его

разноплеменными отбросами Европы, попавшими в Москву, на ловлю счастья и

чинов. Если Европа в ее высших слоях особенной чинностью не блистала, то

что уж говорить об этих отбросах. Особенно в присутствии царя,

обеспечивавшего эти отбросы от всякого полицейского вмешательства. Делали —

что хотели. Пили целыми сутками — так, что многие и помирали. И не только

пили сами — заставляли пить и других, так что варварские москвичи бежали от

царской компании, как от чумы".

"Это было бы смешно, если бы не было так безобразно", — говорит по

этому поводу Ключевский.

III. ХАРАКТЕР ПЕТРА I И ЕГО ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ

"К своему совершеннолетию, — пишет академик Платонов, — Петр

представлял собою уже определенную личность: с точки зрения "истовых

москвичей" он представлялся необученным и невоспитанным человеком,

отошедшим от староотеческих преданий".

Слово "истовых" С. Платонов берет совершенно напрасно. "Необученным

и невоспитанным человеком, отошедшим от староотеческих преданий", Петр

представляется всем, кто только читал ту характеристику отца Петра, которая

принадлежит перу самого С. Платонова и который, как мы видим, чрезвычайно

высоко оценивает личность Тишайшего царя, как религиозного, хорошо

образованного человека и правителя, имевшего очень возвышенное

представление о смысле царской власти. Сам Платонов пишет:

"И не только поведение Петра, но и самый характер его не всем мог

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15