Технология мышления

p align="left">Другими словами, если человек в своем поведении руководствуется тремя уровнями сознания, то животные - двумя (глубинное и эмоциональное сознание). В экстремальных ситуациях характерен переход контроля и для человека, и для животных, на более низкий уровень, вплоть до такого состояния, когда рефлекторная составляющая становится главной, доминантной составляющей поведения.

Если вам случалось наказывать домашнюю кошку, “промышлявшую” на вашем обеденном столе, то вы наверняка сталкивались с такой типичной ситуацией: она хорошо знает, что по столу ей ходить запрещено (за это она была не раз наказана), но тем не менее она регулярно совершает свои “рейды” (обычно в отсутствии хозяина). Почему? Потому, что в своем поведении она “руководствуется” разными уровнями сознания: с одной стороны, она привыкла доверять своим рефлексам и инстинктам - такая “разведка” это охотничий инстинкт и норма ее поведения. С другой стороны, при достаточно длительном проживании рядом с человеком она хорошо усвоила многочисленные правила и запреты. Между двумя генеральными стереотипами поведения постоянно возникают противоречия, поэтому любая, даже очень хорошо воспитанная кошка, рано или поздно, но нарушит какой-нибудь запрет и стянет со стола, например, сосиску, если такая возможность ей представится. Это лишь вопрос конкретных обстоятельств: как только чувство голода пересилит искусственный запрет на добывание пищи таким способом - кошка стянет сосиску и съест ее.

Любопытно, но кошка знает, что будет наказана за свои “подвиги”, и если вы наблюдательны, то могли заметить, что после нарушения какого-либо запрета поведение ее резко меняется: она старается не попадаться вам на глаза, а часто - просто прячется. Поэтому поговорка “Знает кошка, чье мясо съела” имеет под собой основание и отражает многовековые наблюдения людей, давно подметивших осознанное поведение животных.

Чувство вины свойственно не только человеку, но и многим домашним животным (в тех случаях, когда они нарушают какие-либо известные им запреты). Тем же домашним кошкам очень хорошо знакомы, например, чувства подхалимства, лицемерия и даже самоуничижения. Выпрашивая подачку, кошка будет мурлыкать (причем по своей собственной инициативе - вы ее не гладили, не звали и, может быть, даже отгоняли от стола), тереться об ноги и пытаться забраться к вам на колени (чтобы быть поближе к вашей тарелке), и это не смотря на то, что вы будете каждый раз отгонять ее от себя. Более того, она согласна терпеть несильные шлепки и подзатыльники и вовсе не спешит покинуть свой наблюдательный пост около вашего стола или вашей тарелки. Словом, она готова терпеть обиды и неудобства, унижаться и подхалимничать, в надежде получить лакомый кусочек. Когда же она получит то, что хотела и в достаточном количестве, ее поведение изменится самым кардинальным образом: все мурлыканья и заискивания прекращаются, кошка снова становится “гордой и независимой”, с соответствующим видом отправляется по своим делам и на какое-то время даже “забывает” свою кличку. В такой ситуации она обычно игнорирует все ваши призывы, если вы только не предлагаете ей что-нибудь вкусное или приятное для нее - вы ей пока не нужны. Когда же она проголодается, то ее поведение вновь сильно изменится и вся история может повториться сначала.

Нередко подобным образом ведут себя и люди. Когда им что-то очень сильно надо, они тоже способны терпеть, унижаться или подхалимничать, заверять в своей преданности и дружбе (человеческий эквивалент кошачьего мурлыканья), и если они не собираются еще раз повторить свою удавшуюся предыдущую попытку после получения того, что они так жаждали получить, то часто они тоже “в упор не видят” своего бывшего благодетеля. У кошек по вполне понятным причинам меркантильные расчеты так далеко не идут и они без особых “угрызений совести” готовы повторить описанную “игру” несколько раз в течение дня.

В целом, животные гораздо более просты и наивны, но очень многие их черты характера имеют определенное сходство с чертами характера людей. Вероятно поэтому, все баснописцы так охотно используют и обыгрывают типичные черты характера животных в своих баснях: люди без труда узнают в таких персонажах самих себя. Что и не удивительно: ведь люди унаследовали от своих доисторических предков не только разум, но и эмоции, желания, а значит, и какие-то общие черты в характере. Скорее всего, именно по этой причине у людей часто встречаются фамилии, образованные от прозвищ, таких как Волк, Лиса, Конь, Медведь, Боров, Хорек, Рыба, Сокол и т. п. Ведь когда кто-то первый в роду получил такое прозвище, которое со временем превратилось в фамилию, то это было не случайно: видимо, было какое-то сходство с тем или иным животным и далеко не всегда чисто внешнее, но и сходство в чертах характера или поведении.

С большой долей достоверности можно считать, что эмоциями и желаниями “заведует” эмоциональное сознание человека, а мыслями и анализом причинно-следственных связей - интеллект. Но это совсем не означает, что на эмоциональном уровне сознания у нас нет никаких мыслей. Они есть и их на этом уровне, вероятно, даже больше чем на уровне интеллектуальном, но они гораздо более просты по форме и содержанию, кроме того эти мысли в основном носят конкретный, а не абстрактный характер. Когда человек спокойно смотрит на окружающие его предметы, он осознает эти предметы и реальный мир преломляется в его сознании в виде простых или более сложных смысловых образов: “серый дом”, “новая красная машина”, “плачущий ребенок”, “толстая собака у дверей магазина” и т. д. и т. п. Если человеку что-то мешает спокойно созерцать окружающий мир, например, он занят какими-то размышлениями, не связанными с конкретными предметами, находящимися перед его взором, то, как правило, эти предметы он и не замечает, хотя и видит. Ситуация вполне типичная: человек задумался и не замечает того, что происходит рядом с ним. “Не замечает” - означает, что в этот момент он не осознает этих предметов, т. к. сознание его было сосредоточено на каких-то внутренних проблемах, желаниях или воспоминаниях.

Наше сознание бодрствует почти с самого пробуждения и до ночного отдыха (сна). И только в момент пробуждения или засыпания в нашем сознании нет законченных мыслей и образов (это какие-то ускользающие обрывки мыслей и неясные, путанные образы) - но это всего лишь “технический” момент перехода из режима сна в режим бодрствования или наоборот. Когда же человек не спит, то его умственная работа В расчет не берутся сложные нейропсихические процессы, прямо связанные с физиологией организма. проявляется либо в виде простых, конкретных мыслей и образов (необязательно зрительных), которые являются отражением и преломлением реального мира в нашем сознании, либо в виде более сложных образов и смысловых построениях, отражающих не только конкретные, но и отвлеченные (абстрактные) причинно-следственные связи, то есть не только те, что очевидны и присутствуют на самом деле, но и те, что мы домысливаем, достраиваем самостоятельно.

И хотя трудно провести четкую границу между тем и другим, но можно условно считать, что первый тип мышления соответствует эмоциональному уровню сознания и носит в основном “повествовательный“ характер, второй же тип мышления характерен именно для интеллектуального уровня сознания и всегда связан с анализом причинно-следственных связей, как реальных - конкретных или абстрактных, так и мнимых. Эмоциональному сознанию должен соответствовать и другой тип мышления, несозерцательный, связанный с конкретными желаниями или поступками, могут здесь присутствовать и элементы анализа причинно-следственных связей. Например, когда человек читает книгу и одновременно ест черешню, которую он не глядя берет из миски - то за процесс еды (взять ягоду, поднести ко рту... косточку положить на блюдце) отвечает именно эмоциональное сознание (интеллект занят чтением книги - см. главу “Параллельность в работе уровней сознания”), которое занято конкретной задачей и конкретным способом ее решения.

Исключительной особенностью интеллектуального сознания является построение длинных и сложных умозаключений, направленных на решение конкретных или абстрактных задач. И хотя известное выражение “Мысль начинается там, где кончается память” относится к обоим типам мышления, но наиболее характерно оно именно для интеллектуального сознания, потому что эмоциональное сознание в значительной мере опирается на прошлый опыт, стереотипы поведения или готовые решения. Если так можно выразиться, это упрощенный тип мышления. Интеллект же приходит на помощь во всех случаях, когда задача или проблема не может быть решена на основе уже известных стереотипов или алгоритмов.

В качестве иллюстрации можно привести способ или метод обучения детей математике Математика -- наука исключительно логическая, практически полностью лишенная эмоций. Соответ-ственно, для успешного овладения ей требуются какие-то способности к абстрактному анализу причинно-следственных связей.) в школе. Сначала ребенка учат сложению, используя яблоки или какие-то другие конкретные и знакомые предметы. Обычно эти предметы представлены в действительности - их можно потрогать или взять в руки. Когда ребенок поймет, что одно и одно будет два яблока, то переходят к другим, но тоже конкретным вещам, например, к еловым шишкам или апельсинам... То есть, используя конкретные образы яблок или шишек, его учат складывать вовсе не яблоки или шишки, а вообще любые предметы. Главная цель - в усвоении алгоритма сложения, а не в запоминании, что одно и одно яблоко, будет два... Далее переходят к счетным палочкам, и ребенок начинает понимать, что он может складывать яблоки, шишки или апельсины, заменяя их другими предметами, в данном случае - счетными палочками: результат сложения все равно будет одним и тем же. Это момент перехода от конкретного к абстрактному. Затем следует полная замена реальных объектов счета на их абстрактные понятия - цифры и числа. Усвоение, то есть понимание алгоритмов или стереотипов сложения - задача именно интеллектуального сознания.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42