Статья: Пустые множества
Вот как надо правильно подрывать гранатой противника – подорвать его в клочья вместе с собой! Так фальсифицируемо или нет рассматриваемое гипотетическое утверждение «антиэволюционистов»? Оставим без внимания истинность или ложность последней приведенной цитаты. Но разве автор не понимает, что в его логике это и есть фальсификация аргумента противника? – то есть, если четкая граница между видами «неопровержимо доказана», то аргумент креационистов, выходит, всё же фальсифицируем, и, следовательно, научен. На всякий случай отмечу для читателя, что я не пытаюсь «онаучить» креационизм, а лишь разбираю ситуацию с точки зрения «логики» ее автора («логики», где можно высказывать нечто прямо противоположное в двух соседних предложениях), ибо вся приведенная конструкция сама по себе неадекватна в силу ложных посылок.
Второй (и последний!) пример использования Марковым (или Марковым-редактором, неважно) термина «фальсифицируемость» в проекте «Доказательства эволюции» не менее оригинален.
«Сам факт наличия наследственной изменчивости необходим для эволюции, и если бы оказалось, что ДНК устойчива к изменениям, это означало бы конец теории. […] …версию об эволюционном происхождении от общего предка пришлось бы пересматривать, то есть это еще один пример фальсифицируемости теории эволюции».
На самом деле это еще один пример непонимания или игнорирования методологии науки. Ссылка на отсутствие абсурда абсурдна сама по себе – можно взять любое явление и сказать, что это как раз то, чего мы ожидали бы от эволюции, а противоположный сценарий ее фальсифицирует. Если бы у людей не рождались дети, это означало бы конец важнейшего фактора эволюции, наследственности. Или – если бы жизнь на земле не самозародилась, эволюция оказалось бы невозможной. Это некорректный и безграмотный по сути прием своеобразного предсказания задним числом, поскольку, во-первых, нам уже наверняка известно, что у бабушки, так сказать, нет усов и она не дедушка, и, во-вторых, уже априори подразумевается, что эволюция была реальностью. В силу своей некорректности подобные «примеры фальсифицируемости» годятся для любой модели. Если бы оказалось, что ДНК устойчива к изменениям (пишу и ловлю себя на том, какую фантастическую чепуху приходится рассматривать), то, следуя логике Маркова, это означало бы, к примеру, и конец креационной модели, поскольку сделало бы невозможным происхождение современных групп организмов от бараминов; следовательно, изменчивость есть пример фальсифицируемости креационизма, который, соответственно, является научным (разумеется, я опять лишь зеркалю «аргумент» Маркова, а не утверждаю сказанное). Эволюционисты любят потчевать своих оппонентов чеховским «Письмом к ученому соседу», намекая на недалекость их аргументов, однако уровень аргументации Маркова при всем его кажущемся реализме почти не уступает чеховской карикатуре – и аргумент «Письма…» вполне мог бы быть включен в марковский список. Действительно, тот факт, что «цыганы» не водят нас в виде хвостатых существ по ярмаркам, в логике Маркова (вопреки утверждениям отставного урядника Семи-Булатова) как раз и означает, что эволюция от обезьян к человеку имела место, а вот если бы водили... Таким образом, мы имеем еще один пример фальсифицируемости теории эволюции!
Вообще, использование «доказательств» (на самом деле каких-то тугодумных измышлений), работающих на обе стороны, но приписываемых в качестве «неопровержимых» только одной из них, – это отличительный, фирменный стиль Александра Маркова. Например, там же, после приведенных цитат:
«Антиэволюцинизм, напротив, не может предложить никаких внятных объяснений наблюдаемого единства генетического кода у всех организмов».
Помилуйте, голубчик, это креационизм-то и Intelligent Design (как главные из «антиэволюционизмов», чего уж там лукавить) не могут предложить «никаких внятных объяснений наблюдаемого единства генетического кода»? Перефразируя сатирика, быстро спрячьте своё «внятное»! Представляю себе эксперта, который сказал бы о картинах неизвестного художника, что все они появились в результате многочисленных случайных падений капель краски на холст (холст при этом отобрал и закрепил самые удачные, цепкие и прочные краски), а вот эксперты-искусствоведы не могут предложить никаких внятных объяснений происхождения этих картин и наблюдаемого единства стиля. Впрочем, популяризаторы эволюционизма, подобные Маркову, не только способны «читать в сердцах художников», но и лучше Самого Творца знают, чего Тому надлежало делать, и чего Он сделал неправильно:
«Творец вполне мог бы снабдить разные виды сотворенных им существ разными генетическими кодами – ну хотя бы для того, чтобы не вводить биологов во искушение, предоставляя им еще один чрезвычайно весомый довод в пользу эволюции».
Как говорят в Одессе, я вас умоляю… «Во искушение». В этом случае любой эволюционист без запинки сказал бы, что именно разнообразие вариантов ДНК есть лучшее доказательство эволюции (а Бог, напротив, творил бы всё по единому плану), и что у каждого типа ДНК-несходных существ имелся предок и эволюционный ряд со своим собственным кодом. «Делов-то»!
Два других примера фальсифицируемости, присутствующие в работе Маркова и К°, принадлежат десятому неназванному автору «Доказательств…», участие которого в этом проекте остальные авторы с некоторых пор не афишируют. Эти примеры столь же мало адекватны, как и марковские, и сверстаны по тому же рецепту – гипотетически иной, чем в реальности, сценарий или явление объявляем примером возможной фальсифицируемости теории эволюции. Ибо то, что имеем вокруг себя, может быть только ее результатом! Адекватных же примеров в работе Маркова и К° нет. Впрочем, надо отметить, что это общее правило – предлагаемые эволюционистами примеры фальсифицируемости ТЭ всегда содержат нечто двусмысленное, принципиально невыполнимое или просто нелепое.
Прошу обратить внимание читателя – я сейчас говорю не о том, научна ли «теория» эволюции и достаточна ли общепринятая научная методология как таковая для детектирования собственно научности тех или иных теоретических выкладок, не говоря уже об их истинности… Я о другом. Меня удивляет крайне пренебрежительное отношение главного редактора «Доказательств…», беспрестанно и бесконечно повторяющего рефрен о науке и ее всесилии, к собственным правилам игры. Принцип фальсификации Карла Поппера, в числе прочего оставляющий любую теорию «живой», открытой для дальнейшего развития, являющийся сдерживающим противовесом любой «оголтелой верификации», здесь отметается на правах победителя. Я слышал, что руководство компании «Apple» при выпуске новой операционной системы платит немалую премию тому, кто сможет ее взломать или найти в ней «дыры», ибо сама кровно заинтересована в надежности своего продукта. Любой ученый, по мнению Ю. Чайковского, должен быть благодарен тому, кто укажет на изъяны в его построениях. Напротив, главный редактор «Доказательств…», как и многие его единомышленники, не только намеренно прячут все «дыры» своей гипотезы, но моментально приходят в агрессивное состояние при задавании «неудобных» вопросов. Ощущение типа «Что-то ты, Герасим, недоговариваешь...» – присутствует на протяжении всего чтения. Когда Марков говорит о теории эволюции как об окончательной истине, то с точки зрения философии науки он режет свою любимицу под самый корень, превращая ее в монументальное надгробие самой себе. Понимает ли он это? Ричард Фейнман, выдающийся физик, нобелевский лауреат, один из отцов квантовой электродинамики, пишет о подобном подходе:
«...Вся история научных исследований наводит на эту мысль. Поэтому стоит назвать ее сейчас со всей определенностью..
Это научная честность, принцип научного мышления, соответствующий полнейшей честности, честности, доведенной до крайности. […]
Если вы подозреваете, что какие-то детали могут поставить под сомнение Вашу интерпретацию, – приведите их. Если что-то кажется вам неправильным или предположительно неправильным, сделайте все, что в Ваших силах, чтобы в этом разобраться. Если вы создали теорию и пропагандируете ее, приводите все факты, которые с ней не согласуются так же, как и те, которые ее подтверждают. […]
Короче говоря, моя мысль состоит в том, что надо стараться опубликовать всю информацию, которая поможет другим оценить значение Вашей работы, а не одностороннюю информацию, ведущую к выводам в заданном направлении. [...]
Я хотел бы добавить нечто, не самое, может быть, существенное для ученого, но для меня важное: вы как ученый не должны дурачить непрофессионалов. […] Я говорю об особом, высшем, типе честности, который предполагает, что вы как ученый сделаете абсолютно все, что в Ваших силах, чтобы показать свои возможные ошибки. В этом, безусловно, состоит долг ученого по отношению к другим ученым и, я думаю, к непрофессионалам. […]
Публикуя результаты только одного сорта, мы можем усилить нашу аргументацию. Но мы должны публиковать все результаты»[13].
С сожалением вынужден констатировать, что вышеприведенные слова к коллективу под руководством А. Маркова и написанным ими текстам – не относятся. Научная честность, стремление «публиковать все материалы», «не дурачить самого себя и непрофессионалов» – вот что отсутствует в труде Маркова и К°. Тут нужна просто честность, как заметил Фейнман. Честность, которая в «Доказательствах эволюции» является понятием крайне дефицитным.
Перефразируя суждение Солженицына о советской литературе, можно сказать, что теория эволюции есть теория нескольких мелких правд, но основана на клятве воздержания от главной правды. Это и есть основная «научная методология» Александра Маркова. Его философская аргументация кичлива и беспредметна, а «предметная» мало того что распылена, уведена в детали – так еще и абсолютно однобока. Как ни крути, а научная добросовестность требует от автора «обдумывать свою идею всесторонне, в том числе и с разных сущностных позиций – только тогда в ней обнаружатся изъяны» (Чайковский, 2003). Но, как говорил Жванецкий, об этом можно только мечтать!
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
