Статья: Пустые множества
«…Сегодня быть компетентным биологом и при этом не признавать дарвиновскую эволюцию путем естественного отбора – или не понимать роли Дарвина в истории наукии – по-просту невозможно. Либо вы владеете фактами и ориентируетесь в предмете – и тогда вы эволюционист, поскольку накопленные факты не допускают иного толкования, либо вы отрицаете эволюцию – но это верный признак незнакомства с фактами и, следовательно, профессиональной некомпетентности»[11].
И подобное понимание «факта» рассыпано по всему тексту «Доказательств…».
«Профессионально заниматься биостратиграфией и палеонтологией и при этом быть антиэволюционистом – немыслимо. Это все равно что быть хирургом, полагая, что в артериях течет воздух».
То есть, наличие и расположение окаменелостей в геоколонке уже само по себе, без всяких трактовок и философий, является столь же очевидным фактом эволюции, как и наличие крови в артериях? И артерию, и геоколонку достаточно всего лишь «вскрыть», чтобы факт стал зримым? В этом смысле понятно изумившее некоторых комментаторов «Доказательств...» откровение главного редактора о его личном понимании основ научной методологии:
«Мы собираем факты, потом выдвигаем гипотезу для их объяснения. Из этой гипотезы выводятся проверяемые следствия (Выделено автором цитаты. – А.М.). После этого начинается самое главное – поиск новых фактов, которые позволяют эти предсказанные следствия проверить (либо подтвердить, либо опровергнуть). Полученные результаты позволяют оценить степень достоверности гипотезы. Чем больше подобных проверок выдержала гипотеза, тем ниже вероятность ее ошибочности.
«Из этой гипотезы выводятся проверяемые следствия» – в эмпирической науке означает, что дальнейшие эксперименты или наблюдения позволяют проверить, работает ли наша гипотеза, или неизвестные явления объясняются иными причинами. Однако для теории эволюции (разумеется, я имею в виду «макро»; и пёс подери эту постоянную необходимость оговорок!) эмпирика не работает, поскольку события происходили в прошлом, без свидетелей и лишь однажды в истории. Кстати, также совсем не обязательно, что наша гипотеза, в случае ее хорошей объяснительной способности, верна, ибо даже из неверных посылок можно сделать верные выводы, а «правильные» наблюдения трактовать ложно. Но то, что говорит Марков далее, можно рассматривать не просто как непонимание (или незнание, или игнорирование) научного метода познания; нет – это можно рассматривать как своего рода «добровольное и чистосердечное признание» в собственных сомнительных методах ведения игры. Позволю себе еще раз повторить фрагмент приведенной выше цитаты:
«После этого начинается самое главное – поиск новых фактов, которые позволяют эти предсказанные следствия проверить (либо подтвердить, либо опровергнуть). Полученные результаты позволяют оценить степень достоверности гипотезы. Чем больше подобных проверок выдержала гипотеза, тем ниже вероятность ее ошибочности».
Отличная проговорка-признание. Именно – поиск. Самое главное – не эксперимент, не наблюдение, а целенаправленный поиск! Таким образом, Марков вольно или невольно описывает истинные методы «доказательств» эволюционистов, у которых факты не просто целенаправленно ищутся (и это «самое главное»), но ищутся именно факты, подтверждающие их «гипотезу». Как бы главный редактор «Доказательств…» презрительно ни относился к философии, он должен принять эту печальную данность, что в реальном мире личные философские «настройки» каждого эволюциониста, его идеологические предпочтения (т. наз. доктринальные ожидания) всё равно оказываются решающими факторами отбора при поиске новых фактов, позволяя еще на стадии знакомства с ними принять все подходящие и отсеять неугодные. Более того, именно к опровергающим фактам эволюционисты относятся как-то по-особенному агрессивно. Для любого из них заранее выстроена глухая стена – опровержение эволюции по умолчанию, автоматически считается «ненаучным»; и даже ученых-соратников, предоставляющих такие факты (какие бы звания эти люди ни имели), эволюционисты легко «на войне бросают». Сказать более – с опровергающими эволюцию аргументами ее адепты не удосуживаются даже ознакомиться. Чайковский говорит, что противники дарвинизма предоставили множество опровержений презумпций оппонентов, «но их доводы дарвинисты не читали, для оправдания чего приняли другую установку: “Не умножай сущностей сверх необходимого”» (Чайковский, 2003). Поэтому фраза Маркова о поиске фактов, которые позволяют «либо подтвердить, либо опровергнуть», применительно к эволюционистской методологии звучит каким-то особо утонченным издевательством над реальностью.
Верификация по Маркову
Мои слова легко проверить – весь текст «Доказательств…» содержит только победные реляции и грохот фанфар; там нет не только ни одного опровергающего факта, но и факта, создающего хотя бы малую трудность для теории эволюции. Что же, это означает, что опровергающих фактов не нашлось? Нет, это означает, что такие факты были изгнаны, выжжены каленым железом, а оставлены, «собраны» только подтверждающие.
Однако, подобный подход – избирательная «верификация» есть грубейшая и фатальная для научной практики ошибка. Чтобы не сказать – подтасовка данных в форме сокрытия нежелательной информации. Подобрать подтверждения, как известно, можно не только любой гипотезе, но даже самой абсурдной идее, однако это в лучшем случае означает лишь, что такие подтверждения гипотезе не противоречат. Но и только. Ни о какой истинности и доказанности здесь речи идти не может – при игнорировании опровергающих фактов можно доказать и наличие плоской земли, и построенный социализм, и судьбу, зависящую от расположения звёзд. Такой «доказательный подход» характерен как раз не для творческих и научных, а именно для тоталитарных – или вообще любых, основанных на зависимости – сообществ и является абсолютным аналогом советской (нацисткой, китайской, северокорейской и др.) пропаганды. Вспомните содержание любой советской газеты доперестроечных времен, изо всех сил «верифицирующих» теорию научного коммунизма на стадии победившего социализма и спросите себя – чем «Доказательства эволюции» принципиально, т.е., в нашем случае методологически, от нее отличаются? Тот же грохот фанфар, тот же соцреализм, тот же портрет одноглазого султана в профиль, со стороны зрячего глаза. Избирательная верификация в науке – почти абсолютный аналог выборочного применения закона в судебной практике, то есть, форма произвола и свидетельство недееспособности системы.
Если непосредственная верификация в случае эволюционной гипотезы невозможна (нельзя поставить эксперимент и даже наблюдать процесс), то даже «косвенная верификация, позволяющая установить логические отношения между косвенно верифицируемыми утверждениями» (или, согласно более точной формулировке А.Н. Лунного, дать «совокупность косвенных свидетельств»), все равно не идет дальше возможности «в первом приближении ограничить научное знание от явно вненаучного. Однако [она] не может помочь там, где система идей скроена так, что решительно все возможные эмпирические факты можно истолковать в ее пользу – идеология, религия, астрология и т.п.»[12]. В этом списке, разумеется, есть и почетное место эволюционизму, который является и идеологией, и религией.
Фальсифицируемость по Маркову
В «методологии», описанной Марковым, как я уже сказал, чудесным образом отсутствует критерий фальсификации. У процитированной выше Наталии Кириенко читаем также:
«Критерием научного статуса теории является ее фальсифицируемость, или опровержимость, то есть, только то знание может претендовать на звание “научного”, которое в принципе опровержимо. Принцип фальсификации делает знание относительным, лишая его неизменности, абсолютности, законченности» (Кириенко, 2004).
В общем случае именно нефальсифицируемость утверждений эволюционистов (как и любых религиозных концепций) позволяет говорить о них, как о ненаучных – никакие гипотетические «кролики в архее» эволюционизм не фальсифицируют. Учитывая избирательность «поиска фактов» в эволюционизме, любой «кролик в архее» будет объявлен либо подделкой, либо шуткой археологов, либо интрузией (проникновением из верхних слоев в нижние). Эволюционисты легко могут заявить о цикличности возникновения и развития жизни на нашей планете, приписав «кролика» предыдущему циклу и т.д. Любопытно, что такие фальсификационные аналоги «кролика в архее» как мягкие ткани динозавров с официальным возрастом до 80 млн. лет, те же авторы «Доказательств…» проглатывают, не поморщившись.
Что касается понимания Марковым принципа фальсифицируемости, то в «Доказательствах…» присутствуют всего четыре упоминания (точнее, примера) этого принципа, два из которых принадлежат неназванному википедийному автору, и только два – предположительно перу главного редактора. В первом примере Маркова речь идет даже не о теории эволюции, а о нефальсифицируемости одного из аргументов «антиэволюционистов»:
«…“макроэволюцию – превращение одного вида в другой – мы все равно отрицаем” (якобы говорят антиэволюционисты. – прим. А.М.). В ответ на приводимые биологами доказательства превращения одного вида в другой антиэволюционисты обычно заявляют: “ну, значит, это не два разных вида, а один и тот же вид”. Поскольку четкого и строго определения вида нет (и быть не может, т.к. виды постепенно эволюционируют и перетекают один в другой подчас весьма плавно и постепенно), такая аргументация оказывается принципиально непроверяемой, нефальсифицируемой, т.е. не научной».
Но только-только мы смирились с неправотой креационистов и невозможностью «четко и строго определить вид», как сразу вслед за предыдущей фразой автор пафосно сообщает:
«Однако у биологов есть и неопровержимые доказательства превращения друг в друга таких форм, про которые не может быть двух разных мнений: это однозначно разные виды и даже порой разные роды…».
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
