Политический портрет Витте

книга «Принципы железнодорожных тарифов но перевозке грузов», принесшая

автору широкую известность и авторитет российского «тарифмейстера».

Внедрение его рекомендаций в эксплуатацию руководимых им дорог позволило

значительно повысить их прибыльность.

Авторитет С. Ю. Витте как теоретика и практика железнодорожного дела

привлек к себе внимание тогдашнего министра финансов И. А. Вышнеградского,

который обратился к -нему с просьбой представить свои соображения о

ликвидации дефицитности казенных железных дорог. Глубоко изучив этот

вопрос, Витте заявил, что корень зла в хаосе, царившем в области тарифов.

Он предложил разработать специальный закон, который поставил бы тарифное

дело под контроль правительства, и создать в министерстве новый департамент

для заведования тарифной частью железных дорог и регулирования их

финансовых отношений с государством. Предложения были приняты. Встал вопрос

о назначении их автора главой нового министерского подразделения.

К тому времени деятельность в рамках Общества Юго-западных дорог стала

казаться Витте ограниченной и перестала удовлетворять его амбициозную,

ищущую размаха, масштабности натуру. Он все чаще вспоминал о своей работе в

комиссии Баранова, позволявшей ему заниматься делом в общероссийском

масштабе. В принципе он готов был занять должность директора департамента.

Однако переход на государственную службу имел ряд сложностей. Во-первых,

для занятия поста директора требовался довольно высокий чин, которого Витте

не имел. Во-вторых, как управляющий частной дорогой он получал около 60

тысяч рублей, что было намного выше даже министерского оклада, и,

следовательно, переход на государственную службу даже сразу на должность

директора департамента в материальном плане был невыгоден. Решающую роль

сыграло вмешательство Александра III, лично знавшего Витте. Последнему

неоднократно приходилось сопровождать императора во время его поездок на

юг. Накануне железнодорожной катастрофы царского поезда в Борках 17 октября

1888 года он предупреждал о возможности крушения в связи с перегрузкой

состава и превышения им скорости. Обошлось без трагических последствий, и

царь, несомненно, запомнил управляющего дорогой, предупреждавшего с

грубоватой прямотой свитских сопровождающих, что они «сломают государю

голову» .

Государственная служба Витте

10 марта 1890 года Витте был назначен директором департамента с

производством, минуя все ступени чиновной иерархии, сразу в чин

действительного статского советника и с доплатой к жалованью из средств

Кабинета. С этого момента началась его головокружительная карьера. Менее

чем через год новый начальник департамента был введен представителем от

министерства финансов в совет министерства путей сообщения, а 15 февраля

1892 года он уже назначается управляющим МПС. Не прошло и года -- и он уже

управляющий министерством финансов, а с 1893 года, в связи с болезнью И. А.

Вышеградского, министр финансов с производством в чин тайного советника,

почетный член императорской Академии наук.

На государственной службе Витте развивает бурную деятельность.

Теоретическая и практическая подготовка, широта взглядов, опыт,

приобретенный в сферах частнопредпринимательской деятельности, выгодно

выделяют его на фоне бюрократического окружения. Он сразу же становится

деятельным сотрудником Вышнеградского, причем постоянно выходит за

отведенные ему рамки. При его активном участии был разработан

покровительственный тариф 1891 года, сыгравший исключительную роль во

внешнеторговой политике России и ставший защитительным барьером для

развивавшейся отечественной промышленности. Витте входит в различные

комиссии - по проблемам торгового мореплавания и судоходства, по

мелиоративному и мелкому кредиту и т. д. Осенью 1890 юла он сопровождает

Вышнеградского в его поездке по Средней Азии, а возвратившись, выступает с

предложениями о расширении там производства хлопчатника и создании сырьевой

базы для текстильной промышленности.

В качестве директора департамента, а затем и министра Витте проявил

недюжинные административные способности и организаторский талант. Пользуясь

положением царского выдвиженца. он ведет необычную для госаппарата кадровую

политику набирает людей, отдавая приоритет не происхождению, чинам и

выслуге, а прежде всего профессиональной подготовке, знаниям и деловитости,

резко меняет стиль работы руководимых им подразделений. Его поведение,

отношение к подчиненным были необычны, выпадали из привычных стереотипов,

многим казались чрезмерно демократичными. Как вспоминали впоследствии его

сотрудники, он позволял не соглашаться с собой, спорить, ценил

самостоятельность и инициативу. «Доклады Витте происходили при весьма

любопытной обстановке, писал его преемник на посту директора департамента

железнодорожных дел В. В. Максимов.-- У докладчика нет с собой ни бумаг, ни

карандаша, и вот в течение двух часов докладчик и Витте ходят из угла в

угол но кабинету и яростно спорят. Витте при этом вводит собеседника в круг

своих идей и горячо отстаивает защищаемый им проект. Если Витте сдавался на

доводы собеседника, то обыкновенно он начинал горячиться и кричать:«Я вас

не понимаю, что вы хотите делать, - и после некоторого раздумья: - Ну, да

делайте, делайте...» "' Сам он чрезвычайно гордился тем, что из круга его

сотрудников вышло немало государственных деятелей, таких, например, как

министры финансов Э. Д. Плеске, И. П. Шипов, В. Н. Коковцов, а также видных

представителей российского делового мира А. И. Вышнеградский, А. И.

Путилов, П. Л. Барк и др.

Конечно, и у него бывали и нередко — ошибки и заблуждения, подчас

соразмерные масштабам его деятельности. Но ему претила бюрократическая

традиция ведомств под предлогом изучения и всевозможных обсуждений

тормозить решение назревших проблем. «Из-за стремления к совершенству не

задерживайте роста жизни,— говорил он своим сотрудникам.— Ошиблись --

сознайтесь и исправляйтесь. Россия страдает от избытка самокритики и

стремления отыскать безошибочные решения, которые удовлетворили бы даже

глупых людей, нередко попадающих в межведомственные комиссии, и потому-то у

нас и происходят затяжки в насущных вопросах, и продолжительность

разрешения их измеряется кратным числом от двадцати лет» . Правда, сам он

не очень любил признаваться в ошибках, нередко предпочитая прибегать к

весьма неблаговидным приемам сваливания вины на подчиненных, что было

особенно характерно для времени, когда он достиг вершины бюрократической

иерархии и поварился в ее «котле».

Надо сказать, что он удивительно легко воспринял все те методы достижения

целей, которые широко практиковались в высшей бюрократической и придворной

среде: лесть, умение вести закулисные интриги, используя в борьбе с

противником далеко не джентльменские приемы, прессу, подкуп, слухи, сплетни

и т. и. Так, играя на неприязни И. А. Вышнеградского к тогдашнему министру

путей сообщения А. Я. Гюбеннету, он с помощью своего покровителя добился

отставки министра и занял его место, предварительно скомпрометировав перед

царем А. А. Вендриха, считавшегося кандидатом на этот пост. Затем,

использовав болезнь Вышнеградского и нараставшее недовольство им Александра

III, Витте становится во главе финансового ведомства, сохраняя свое влияние

и в министерстве путей сообщения.

Стремительное появление Витте в среде высшей бюрократии и столичного

общества произвело сильное, но далеко не однозначное впечатление.

Небезызвестный князь В. Г1. Мещерский-, близкий ко двору реакционнейший

публицист и издатель, так вспоминал свою первую встречу с новой «звездой»,

внезапно вспыхнувшей на петербургском небосклоне: «Я увидел перед собой

высокого роста, хороню сложенного, с умным, живым и приветливым лицом

человека, который сильнее всего впечатлил меня полным отсутствием всякого

чиновничьего тина... Витте мне сразу стал симпатичен своей естественностью,

безыскусностью в проявлении им своей личности. В черном сюртуке, развязный

и свободный в своей речи и в каждом своем действии, он мне напомнил

наружностью английского государственного человека» Правда, другим он

показался несколько примитивным. Генеральша А. В. Богданович писала в своем

дневнике, что «на вид он похож скорее на купца, чем на чиновника». Беседа с

ним сразу обнаруживала его природную даровитость. В профессиональной

области он был хорошо знаком с научной литературой. В сфере же гуманитарной

у него была масса серьезнейших пробелов. В частности, по мнению Мещерского,

он слабо владел французским, литературу и историю знал плохо, хотя и

старался пополнить свое образование. Не блистал он и манерами. Весь его

облик выдавал в нем провинциала. «Приехал он из Юго-Западной России с

привычками, мало приспособленными к той среде, в которой ему приходилось

работать; даром слова совершенно не обладал; формы речи были неправильными

и носили отпечаток долгого пребывания на Украине,- вспоминал бывший товарищ

министра В. И. Ковалевский. — Сама фигура его, манера говорить резко и

категорично, его угловатые жесты производили разнообразное впечатление на

официальные круги и вылощенную публику столицы...» "

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11