Антон Иванович - белый генерал

право,—говорил он,— основанное на цензовом начале и многостепенных выборах,

было несовершенным... Пусть в русской конституции не было парламентаризма

западноевропейского типа... Пусть права Государственной думы были

ограничены, в особенности бюджетные... Но со всем тем этим актом заложено

было прочное начало правового порядка, политической и гражданской свободы и

открыты пути для легальной борьбы за дальнейшее утверждение подлинного

народоправства». (41.с. 171).

В самом конце 1905 года правительство очнулось от состояния прострации и

стало принимать меры к подавлению анархии. Были арестованы члены Совета

рабочих депутатов, сурово подавлено восстание в Москве. Для наведения

порядка на Сибирской магистрали навстречу друг другу двинулись два воинских

отряда. Один шел из Харбина на запад, другой — из Москвы на восток. К

середине февраля 1906 года движение на Сибирском пути постепенно

восстановилось.

Но беспорядки «слева» вызвали беспорядки «справа». Контрреволюционная

деятельность монархистов крайне правого толка с помощью тайной полиции была

направлена против революционной интеллигенции, евреев, а также конституции

17 октября. Во многих городах и местечках произошли погромы.

Революционное движение 1905—1906 годов, широкое в смысле недовольства

существующим строем, включало в себя людей с различным подходом к конечной

цели. Не было ни ярко выраженного вождя, ни объединяющего начала, кроме

разве общего желания свергнуть самодержавие. Политические партии, лишь

недавно появившиеся на русском горизонте, не успели еще окончательно

выработать свои программы; среди них происходили постоянные ссоры и расколы

по вопросам тактики.

И хотя большевики приписывают теперь себе руководящую роль в событиях того

времени — это неправда. Левые политические группировки являлись тогда

скорее активными подстрекателями к народному мятежу, чем руководителями

организованного движения.

Какие же политические взгляды исповедовал в то время А. И. Деникин? На этот

вопрос он ответил так:

«Я никогда, но сочувствовал «народничеству» (преемники его — социал-

революционеры) с его террором и ставкой на крестьянский бунт. Ни марксизму,

с его превалированием материалистических ценностей над духовными и

уничтожением человеческой личности. Я приял российский либерализм в его

идеологической сущности без какого-либо партийного догматизма.

В широком обобщении это приятие приводило меня к трем положениям:

1) конституционная монархия, 2) радикальные реформы и 3) мирные пути

обновления страны.

Это мировоззрение я донес нерушимо до революции 1917 года, не принимая

активного участия в политике и отдавая все свои силы и труд армии». (41,

с.195).

Политические взгляды Деникина сложились в его академические годы в

Петербурге.

Активного участия в политике он никогда до 1917 года не принимал, но в те

годы (после первой революции) уйти от нее было почти невозможно. Возникали

вопросы, над которыми раньше он не задумывался, и пытливая мысль искала на

них ответ. Для офицера того времени Антон Иванович, несомненно, был

человеком с левым уклоном. Но революцию он категорически отрицал, так как

на примере того, что видел в 1905—1906 годах, убедился: победа революции

выльется в уродливые и жуткие формы, где лозунг — «Долой!» — своей

разрушительной силой подорвет все устои государства. «Приняв российский

либерализм в его идеологической сущности», он хотел верить, что кадетская

партия, ближе других отражавшая его мировоззрение, пойдет на сотрудничество

с исторической властью, искавшей тогда поддержку в либеральной

общественности, и что совместная работа сможет привести Россию путем серии

назревших реформ к конституционной монархии британского типа. Но кадетская

партия отвергла руку, протянутую правительством. К такой партийной политике

Деникин отнесся чрезвычайно отрицательно. Он чувствовал, что кадеты, не

желавшие революции, своей обостренной оппозицией к правительству

способствовали созданию в стране революционных настроений. Он ясно отдавал

себе отчет в том, что близорукая политика кадетской партии объективно

поддерживала стремление социалистов подготовить вторую революцию. (28, с.

138).

В 1905 году правительство проявило растерянность; и если русская монархия

была спасена в момент кризиса, то это произошло в значительной степени

благодаря усилиям двух незаурядных и ярких людей, обладавших инициативой,

воображением и силой воли:

С. Ю. Витте и П. А. Столыпина.

Деникин высоко ценил государственные заслуги Витте, его способности

отделять важное от второстепенного, находить прямой путь к достижению

намеченной цели. Мы уже знаем, что Деникин горячо приветствовал

разработанный Витте Манифест 17 октября 1905 года как первый шаг на пути

крупных преобразований, направленных к утверждению в России подлинного

конституционного строя. И, тем не менее, в памяти и в чувствах Деникина

Витте занимал несравненно меньшее место, чем Столыпин, который после

отставки Витте сменил его на посту Председателе Совета Министров.

В Столыпине Деникин видел одного из очень немногих государственных деятелей

России за последний век императорского режима, сумевших властной рукой

направить ход исторических событий в то русло, которое казалось ему

желательным.

Перед отъездом Деникина с Дальнего Востока в Петербург Ставка

Главнокомандующего телеграфировала из Маньчжурии в главное управление

Генерального штаба о предоставлении ему должности начальника штаба дивизии.

Однако вакансий не оказалось. Деникин согласился временно принять низшую

должность штаб-офицера при 2-м кавалерийском корпусе в Варшаве. Свободного

времени у него там было достаточно, и он посвятил его чтению докладов о

русско-японской войне в различных гарнизонах Варшавского военного округа и

публикации в военных журналах статей военно-исторического и военно-бытового

характера. Печатным словом старался он влить в военное дело живую струю

новых знаний и методов, отвечающих требованиям времени. Воспользовался он

также своей стоянкой в Варшаве, чтобы взять заграничный отпуск и побывать в

Австрии, Германии, Франции, Италии и Швейцарии как турист. Это было его

первым и единственным до эмиграции путешествием за границу. Оно произвело

на него большое впечатление.

Временное назначение в Варшаву длилось, однако, около года, и Деникин решил

напомнить о себе управлению Генерального штаба. Напоминание, как признается

Деникин, было сделано в не слишком корректной форме, и реакция на него

оказалась резкой: «Предложить полковнику Деникину штаб 8-й сибирской

дивизии. В случае отказа он будет, вычеркнут из кандидатского списка».

Принудительных назначений в Генеральном штабе никогда не было, и потому

Деникина подобный подход взорвал. Он ответил рапортом в три слова: «Я не

желаю».

Вместо дальнейших неприятностей, которых он ожидал, из Петербурга пришло

предложение принять штаб 57-й резервной бригады в Саратове, на Волге.

Резервная бригада состояла из четырех полков, и потому служебное положение

Деникина было такое же, как начальника штаба дивизии. Это предложение он

принял.

В Саратове Деникин пробыл с января 1907 до июня 1910 года.

Петербург того времени благосклонно прислушивался к критике в военной

печати и даже поощрял ее. В своих статьях в военном журнале «Разведчик»

Деникин, касаясь самых разнообразных вопросов военного дела, не раз

затрагивал авторитет высоких лиц.

Неудачи войны с Японией сильно ударили по национальному самолюбию корпуса

русских офицеров. Стало очевидным, что высший командный состав жил

преданьями старины глубокой и что следовало немедленно произвести

радикальные перемены в подходе к вопросам современной военной науки и

тактики. Началась лихорадочная работа по реорганизации армии, по переводу

иностранной военной литературы на русский язык. Изучение германской военно-

морской программы определенно указывало на неизбежность большой европейской

войны; русский диагноз того времени определил ее начало — к 1915 году.

Оставалось мало времени, надо было торопиться...

Деникин считал, что «никогда еще, вероятно, военная мысль не работала так

интенсивно, как в годы после японской войны. О необходимости реорганизации

армии говорили, писали, кричали. Усилилась потребность в самообразовании,

значительно возрос интерес к военной печати».

В армии и во флоте образовались полуофициальные кружки. Они состояли из

энергичных и образованных молодых офицеров, целью которых было воссоздание

разбитого в японскую войну флота и возрождение армии. За членами этих

кружков, основанных в Петербурге, установилось шутливое прозвище

«младотурки». Их деятельность нашла поддержку и в Военном и в Морском

министерствах, а также в Государственной думе, вернее сказать, в ее

комиссии по государственной обороне.

Деникин, служивший тогда в провинции, прямого участия в кружках не

принимал, но искренне сочувствовал их деятельности. Обменом мнений, опытом,

приобретенным в японской войне, своими статьями в военной печати он

всячески старался содействовать их успеху.

Начиная, с 1906 года были проведены реформы по омоложению и улучшению

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15