Зарождение российского кино

побеги.

Не следует только думать, что дальше все шло гладко. Был целый период,

когда жанр этот у нас предавался забвенью. Какие мы здесь утратили

возможности, стало, может быть, особенно очевидно, когда из тайников

истории засверкала поразительная судьба советского разведчика Рихарда Зорге

и о нем сделал фильм французский режиссер Ив Чампи, с западногерманским

актером Томасом Хольцманом в главной роли.

Как видим, пренебрежение тем или иным жанром наносит ущерб всей системе

искусства. Искусство потому и является системой, что в нем один жанр

определяет границу другого, прокладывает ему путь, играя для него роль

«подсобного рабочего». Но если в прошлые годы пренебрежение к детективному

жанру проявилось в забвении его, то сегодня происходит нечто совершенно

противоположное: вдруг киноэкраны и голубые экраны ТВ заполонили

детективные фильмы, и это вызывает тревогу не меньшую, чем та, которая

возникла, когда подобные фильмы длительное время не ставились вовсе.

Само по себе массовое производство детективных кинопроизведений не

может не породить определенного штампа; воздействие же штампа, как всякое

тиражирование в искусстве, имеет самые отрицательные последствия в мышлении

массового зрителя. Штамп тоже пародия, только уже невольная. Пародия в

данном случае не входит в намерение автора, но тогда получается, что он

пародирует не кого-нибудь, а собственное намерение. Какими бы возвышенными

мотивами субъективно ни руководствовался герой в таком фильме, как бы

активен он ни был, поступки его кажутся лишь имитацией действия, ибо они

ничего не говорят о его личности — он лишь тень много раз виденного уже

персонажа. А ведь именно действие сильного характера в непредвиденных

обстоятельствах и привлекает здесь зрителя. Разве само обращение к

детективно-приключенческому жанру не было известной реакцией на

затянувшееся увлечение драматургией с ослабленным сюжетом, и в том числе

увлечение приемами синема-веритё (или «прямого кино»), непосредственно

схватывающего поток жизни? Но в своем крайнем выражении детективный сюжет и

синема-веритё оказались одним и тем же — они передают действительность без

углубления в человеческие характеры, хотя и совершенно противоположными

приемами: бессюжетно — в «прямом кино»; предельно заостренным, почти

самодовлеющим сюжетом — в детективном фильме.

В молодые, 20-е годы, формируясь из старого опыта, приключенческий жанр

сделал иронию своим стилем. На современном этапе развития жанра ирония

снова необходима, но теперь уже по отношению не только к стандартам

зарубежного образца, но и к собственным ошибкам и штампам (эту функцию

великолепно выполнил фильм «Белое солнце пустыни», где ирония как бы и

оберегает позитивный опыт жанра). И «Подвиг разведчика», и «Мертвый сезон»,

и «Семнадцать мгновений весны» показывают, как много может жанр, если

помнит о своей специфике и в то же время не бездушно полагается на нее. В

каждой из этих картин распутывается клубок исторического случая,

поразительного для нас потому, что распутывается не ребус, а человеческая

история, распутывается, чтобы иметь продолжение. В конце концов превращение

жанра — это превращение героя, которого история каждый раз предлагает

искусству. Играя героев, которых случай беспощадно бросает в совершенно

невероятные ситуации, артисты П. Кадочников, Д. Банионис и В. Тихонов

воплотили вполне реальные характеры, за которыми стоит конкретное

историческое время и понятные для нас переживания. Именно в этих картинах

актеры сыграли свои, может быть, лучшие роли, как Жерар Филип в наивно-

приключенческом фильме «Фанфан-Тюльпан» наиболее ярко воплотил галльский

характер, а А. Кузнецов — характер русского солдата в упомянутом уже

пародийном вестерне В. Мотыля «Белое солнце пустыни». Подобные образы

входят в наше сознание рядом с образами героев эпопей, драм, кинороманов и

заставляют нас забывать о весьма условном делении жанров на высокие и

низкие.

IV. Виды кино. Научно-просветительские фильмы в

дореволюционной России.

До наших дней не сохранились ни фильмы, ни сколько-нибудь полные обзоры

состояния научного кино в дореволюционной России. Но и то, что удалось

собрать, изучить и описать нашим современникам, нашим советским киноведам,

позволяет сделать вывод, что история научного кинематографа в России это

прежде всего история беспрерывных усилий передовой русской интеллигенции,

направленных на использование кинематографа в просветительных и научных

целях

Можно только восхищаться энтузиазмом русских ученых и педагогов, их

энергией, настойчивостью в достижении поставленных целей. Видя в

кинематографе могучее средство не только познания, но и распространения

знаний, они собирали пожертвования на устройство просветительных

кинотеатров, активно 'участвовали в организации кинолекций,

пропагандировали научный кинематограф в печати, добивались самого широкого

распространения просветительных и учебных кинолент, а также использования

кино в чисто научных целях.

Удивительно и другое—исключительная прозорливость передовых русских

ученых и педагогов, их необыкновенно точная оценка научных и педагогических

возможностей кинематографа. Ведь кинематограф в то время только что

появился, он возник как своеобразное «чудо техники», как новый аттракцион,

как новое зрелище, по существу, мало чем отличающееся от балаганных и

других им подобных увеселений. Между тем еще в то время, когда именно так

большинство людей смотрело на кинематограф, передовые ученые и педагоги

ясно представляли роль, какую может сыграть это новое изобретение в

просветительной работе, и уже тогда стремились сделать все, что было в их

силах, и направить кино по общеобразовательному пути.

Первый коммерческий кинотеатр в России был открыт в Петербурге в летнем

увеселительном саду «Аквариум» (там, где сейчас помещается один из

павильонов «Ленфильма») 4 мая 1896 года. А уже зимой в том же Петербурге, в

сезон 1896/97 года, Русское техническое общество устроило в Соляном городке

цикл кинематографических лекций-сеансов, на которых показывало

просветительные ленты. Кинолекции продолжались Обществом и в следующем

году.

По примеру Русского технического общества за дело организации

кинолекций вскоре взялись и другие просветительные учреждения и учебные

заведения.

Параллельно возникла идея устройства передвижного научного

кинематографа. Первые опыты в этом направлении осуществило Управление

северо-западных железных дорог. Оно приобрело проекционный аппарат,

пригласило постоянного лектора-педагога, механика и устроило киносеансы для

детей служащих дороги. Впоследствии эту работу в еще больших масштабах—для

всех петербургских школ—организовал Музей Русского технического общества.

Постепенно научное кино начинает приковывать к себе общественное

внимание. В среде научных и педагогических работников вызревает идея

постоянных просветительных кинотеатров, где могли бы показываться ленты

научного содержания и читаться лекции перед сеансом. Идея эта была активно

поддержана самыми широкими кругами педагогической, научной общественности и

даже владельцами кинотеатров. «Судя по далеко не полным сведениям,

почерпнутым из печати, - пишет С Гинзбург,- в дореволюционной России в

1908—1914 годах имелось несколько десятков подобных просветительных

кинематографов». В 1912 году в Петербурге были открыты три таких

кинотеатра: первым кинотеатром руководило Общество народных университетов в

зале Тенишевского училища, вторым—Русское техническое общество в Соляном

городке и третий открылся в Лиговском Народном доме.

Большая и интересная работа по использованию кинематографа как средства

распространения знаний проводилась также в Москве. Группа научных

работников при активном участии профессора биолога В Н Лебедева,

впоследствии лауреата Государственной премии СССР, много лет работавшего в

советской научно-популярной кинематографии, еще в самом начале века

организовала перемонтаж уже готовых фильмов и, пользуясь ими, проводила

общедоступные лекции.

Энтузиасты-ученые выступали и как лекторы, и как организаторы, и как

первые режиссеры научной кинематографии. Ими была создана серия

короткометражных' научно-популярных фильмов («Жизнь моря», «Возможности и

надежды современной медицины», «Жизнь в пресной воде», «Форма и окраска

животных как средство самозащиты» и др.). В здании Университета имени

Шанявского — на Миусской площади в Москве—был организован цикл публичных

лекций, на которых показывались эти первые научные ленты.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12