Творчество Айвазовского

За выставленные в Лувре картины Айвазовский был награжден золотой

медалью. Парижские газеты писали, что при таком успехе, который имеет

русский живописец в Европе, он вряд ли захочет вернуться в Россию. Но

именно эти предположения ускорили возвращение Айвазовского в Петербург.

«Это побудило мня сократить время пребывания моего за границей на два года,

- объяснял он причину своего возвращения в Россию и продолжал – Рим,

Неаполь, Венеция, Париж, Лондон, Амстердам удостоили меня самыми лестными

поощрениями, и внутренне я не мог не гордиться моими успехами в чужих

краях, предвкушая сочувственный прием на родине».

К 27 годам он стал членом Петербургской, Римской и Амстердамской

Академии художеств.

Художник Главного Морского штаба

В середине лета 1844 года завершилось четырехлетнее пребывание

Айвазовского в Европе. Он вернулся на родину, увенчанный признанием,

европейской славой. Друзья художника с радостью отмечали его возвращение.

Академия художеств в сентябре удостоила своего бывшего ученика званием

академика, а через несколько дней последовало распоряжение Министерства

Императорского двора о причислении его к этому ведомству со званием

живописца Главного Морского штаба «с правом носить мундир Морского

Министерства и с тем, чтобы звание сие считалось почетным без производства

денежного содержания».

В истории отечественного искусства подобное причисление художника

к высшему Морскому ведомству было первым. Оно свидетельствовало о признании

исключительных заслуг молодого живописца в столь специфической области

живописи, как изображение событий, связанных с военно-морской историей. Оно

свидетельствовало и о большой заинтересованности в том, чтобы художник и в

дальнейшем искусством своим прославлял историю российского флота. В этом

интересы художника и Морского министерства во многом совпадали.

Художник любил и умел писать корабли. Еще мальчиком он рисовал

безымянные парусники на случайных листах бумаги. Позже, в Петербурге,

будучи учеником Академии, он населял свои морские пейзажи большими и малыми

кораблями, военными бригами с наполненными ветром парусами. Он изображал

контрабандистов на шхунах, подплывавших к одиноким кораблям, или целые

флотилии, входившие в порт.

Впервые девятнадцатилетним юношей Айвазовский был официально

прикомандирован в качестве художника на корабли Балтийского флота в 1836

году. Великий князь Константин Николаевич, тогда еще ребенок, а в будущем

генерал-адмирал русского флота, со своим наставником Ф. П. Литке совершал

плавание для учебных практических занятий на военных кораблях по Финскому

заливу и Балтийскому морю. Это было первое знакомство молодого живописца с

русским военным флотом, начало его привязанности и творческой связи с

военными моряками. Он близко сошелся с замечательным талантливым человеком

адмиралом Литке, бывшим не только выдающимся мореплавателем, но и ученым-

географом. Общение с ним обогащало Айвазовского, вызывало желание не только

видеть, но понимать, узнавать суть явлений, выстраивать знания в логическую

цепь. Судьба не раз еще сведет знаменитого ученого-мореплавателя и

художника. В этом первом плавании Айвазовский узнал уклад жизни на боевых

суднах и в деталях познакомился с конструкцией парусных кораблей, со всей

сложной системой их управления.

Вновь с адмиралом Литке Айвазовский отправился в плавание

несколько лет спустя, в 1845 году, но уже в южные моря к берегам Турции,

Малой Азии, к островам Греческого архипелага. Экспедиция посетила Смирну,

Синоп, развалины Трои. Плавание оставило незабываемое впечатления. Они

легли на благоприятную почву. Двадцативосьмилетний художник с вполне

определившейся склонностью к изображению не столько повседневных явлений

жизни и состояний природы, сколько выходящих за пределы обыденного,

заключающих в себе нечто необычное, возвышенное, нашел в природе Востока и

архитектуре южных и восточных городов особенно привлекательные для себя

мотивы. Молодого мариниста привлекла красота Мраморного моря с его

недвижной поверхностью, необычным цветом воды, отчего оно и получило свое

название. Его поразила причудливая красота Константинополя, бухты Золотой

Рог. Развалины древней Трои будили воображение, погружали мысли в бездны

истории. Греческие острова, словно уснувшие корабли, каждый со своей

неповторимой формой и цветом, недвижно лежали в водах Средиземного моря.

Изрезанная линия берегов со множеством бухт, невысокие горы, покрытые

зеленью, вызывали в памяти и воображении древние мифы и не столь уж далекую

историю борьбы греческих патриотов за свободу своей земли.

Во время плавания Айвазовский не брался за кисти, но не выпускал

из рук карандаша, заполняя рисунками сотни альбомных листов. Остров Родос с

высокими береговыми башнями, берега Крита и Хиоса, земли Леванта, очертания

Константинополя, множество других рисунков прибрежных городов, легких

парусников на воде и, наконец, рисунков облаков, составляющих

фантастические небесные видения, - все эти художественные трофеи,

привезенные домой, имели самостоятельную художественную ценность. Но они же

ложились в основу картин, которые писались по возвращении, а затем и на

протяжении многих последующих лет.

В плавании художник вновь наблюдал повседневную корабельную

жизнь, тщательно изучал особенности конструкций парусных судов.

Не только в мирных и безмятежных морских экспедициях приходилось

Айвазовскому принимать участие. Когда в 1839 году в Крыму представилась

возможность вместе с пятнадцатью судами под управлением контр-адмирала

Корнилова быть участником военных маневров у берегов Кавказа, Айвазовский с

юношеским нетерпением ждал отплытия кораблей из Феодосийской бухты. «Вот

уже пароходы и флот стоят перед моими глазами для принятия войск,

послезавтра надеюсь увидеть то, чего не видел и может быть никогда в жизни

моей не увижу». Благодаря участию в этом походе он познакомился и сблизился

с великими русскими флотоводцами М. П. Лазаревым, В. А. Корниловым, П. С.

Нахимовым. Дружба с ними продолжалась десятки лет. О многих из их подвигов

он рассказывал в своих картинах.

Айвазовский наравне с солдатами принял участие в деле при Субаши,

высадившись в рядах атакующих на берег. «Все мое вооружение состояло из

пистолета и портфеля с бумагою и рисовальными принадлежностями», -

вспоминал художник. Корабли «Колхида» и «Силистрия», на которых плавал

Айвазовский, прославились через несколько лет во время Крымской войны.

Став художником Главного Морского штаба, Айвазовский получил

первый официальный заказ – исполнить виды Кронштадта, Ревеля, Петербурга со

стороны моря, крепостей Свеаборг и Гангут.

Художник и раньше с увлечением писал виды приморских городов. Его

альбомы полны топографически точных и художественно выразительных зарисовок

всех многочисленных портовых городов, где ему приходилось бывать. Эти

рисунки служили затем той памятной книжкой, которой пользовался художник

при работе над большими холстами. Подобные заказы на исполнение видов

приморских городов и российских портов Айвазовский получал неоднократно. В

серию таких картин входили и виды Севастополя, Одессы, Николаева, Керчи.

С особым удовольствие он писал Севастопольский рейд с красавцами

кораблями, торжественно входящими в бухту. Их четкие легкие силуэты,

красивый ажурный рисунок мачт воспроизведены в картине с абсолютной

точностью, что вовсе не делает картину скучным чертежом. Изображая Одессу

со стороны моря, художник написал ее освещенной лунным светом, и картина

наполнилась поэтическим настроением. Так, казалось бы, сухой официальный

заказ под рукой мастера преобразился в художественное произведение.

Когда же Айвазовский начал писать серию картин из истории великих

морских сражений российского флота, начиная с баталий Петра, то фантазия

художника, мастерство живописца соединились с совершенным знанием истории

сражений и с точностью воспроизведения на холсте всех особенностей

корабельной оснастки и «поведения» кораблей во время боя. С высоким

художественным мастерством и чутьем Айвазовский реконструировал морские

баталии XVIII века: Гангутское сражение, знаменитый бой в Хиосском проливе

и сражение при Чесме, состоявшееся в июне 1770 года. Победа при Чесме –

одна из самых славных страниц истории российского флота времен русско-

турецкой войны 1768-1774 годов. Турецкий флот, запертый русскими кораблями

в Чесменской бухте при неравном соотношении сил, был полностью разбит.

Адмирал Г. А. Спиридрнов доносил: « Флот остановили, разбили, разломали,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10