Стихии

магической функцией: дуновение друида разрушает вражеские укрепления,

обращает врагов в камни и т.п. Известно применение дыхания изо рта ко рту

через бычий или бараний рог в магической практике множества народов с целью

изгнания злых духов.

Ветер, как взвихрение воздуха большой мощи, сам по себе ассоциируется

в мифологиях с грубыми хаотическими силами, сферой деятельности титанов и

циклопов, что отразилось в греческих представлениях об Эоловой пещере, как

о подземном жилище ветров (аналогичная «пещера ветров» в мифологии индейцев

Северной Америки). Однако как дуновение – дыхание ветра связано и с

противоположного характера представлениями. Так, сильный ветер (ураган,

буря) является вестником божественного откровения, – бог отвечает Иову их

бури, в грозе и буре получает откровение Иоанн Богослов. Традиция эта

продолжена и в Новом завете, где языки огня-духа приносят апостолам

«несущийся сильный ветер». Символика дуновения ветра как «духовной стихии»

вообще смешивается с подобной же символикой огня и света: так, в

индуистской традиции ветер, рожденный духом, в свою очередь порождает свет

(«… из атмана возникло пространство, из пространства –ветер, из ветра

огонь…»). Воздух, кроме этого является светоносным океаном (китайская

стихия ци); по воздуху как легкой духовной субстанции прилетают крылатые

божественные вестники – ангелы, однако тот же воздух служит в иудео-

христианстве местопребыванием и демонизированных крылатых существ

(представление о Люцифере как «Князе воздушном»). Воздух рисуется как

обиталище множества духов; среди них и помещают души умерших людей.

НЕБО.

Повсеместно связывалось со сверхъестественными силами: символ

превосходства, властных полномочий, духовного просвещения и вознесения.

Оплодотворяющее действие солнца и дождя, вечное сияние звезд, луна,

влияющая на отливы и приливы, разрушительная стихия шторма – все это стало

причиной того, что небо почиталось как источник космической силы. Согласно

некоторым мифам небу пришлось отделиться от земли, чтобы на поверхности

последней зародилась жизнь. В большинстве традиций на небе располагалось

область, через уровни которых души возносились к абсолютному свету и покою.

II. ОБОСНОВАНИЕ ВЫБОРА ТЕМЫ

2.1. ОБЗОР ИСТОРИЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ

2.1.1. МИФЫ И ЛЕГЕНДЫ

Легенды (от лат. legenda, «то, что надлежит прочитать»), как группа

фольклорных произведений, объединяются наличием в них элементов чудесного,

фантастического, но воспринимаемого как достоверное, происходившее на

границе исторического и мифологического времени. В типологически отличных

друг от друга культурных традициях понятие легенда описывает не вполне

сходные явления и по разному соотносится с другими фольклорными жанрами и с

мифом. Так, в европейском фольклоре тексты, соотнесенные с именами

«заранее» (т.е. вне данного текста) известных персонажей, повествующие о

событиях и времени, в историчности которых не сомневается носитель, принято

делить на легенды и предания. Легенды связаны преимущественно с персонажами

священной истории, предания же – с персонажами мирской истории, причем

элемент чудесного в них необязателен. Однако различие легенды и предания

действительно для традиций, в которых господствующая религия сменила более

ранние мифологические системы (практически это произошло только в культурах

христианства и ислама), и затруднительно для тех традиций, где мировая

религия (напр. буддизм в Индии) не отменила более ранние мифологические

системы, а также для политеистических мифологий, не переживавших

кардинальных изменений. Такое разграничение теряет всякий смысл в

традициях, в которых священная история не противопоставляется мирской

(профанической); здесь уместнее говорить об едином «историческом» жанре

(противопоставленном мифу, сказке и иногда эпосу – в традициях, знающих

этот жанр) и, применяя к нему термин «легенда», следует учитывать, что вне

противопоставления преданию он имеет иное содержание. Противопоставление

легенды другим жанрам в подобных традициях может основываться на различных

признаках. Мифу, объединяемому с легендой по признаку уверенности носителей

в достоверности сообщаемого и наличии элемента «чудесного», легенда может

противополагаться по таким критериям, как, например, принадлежность текста

всему племени или отдельному роду. Согласно описанию американского

исследователя Э.Сепира, у индейцев нутка на острове Ванкувер мифы,

повествующие о происхождении мира и людей, знает и имеет право рассказывать

любой член племени, а легенды, сообщающие о событиях, положивших начало

роду является принадлежностью (собственностью) членов рода. В этом случае,

однако, появляется и общая для легенд разных традиций черта – их

приуроченность к историческому времени, или, по крайней мере, переходу от

мифологического времени к историческому. Так по Сепиру, легенды касаются

именно начала основания данного рода, т.е. событий на границе времени

осознаваемого как историческое, и времени, если не мифологического, то

«доисторического». Кроме того, в культурах, не переживших смены религиозной

системы, легенда может быть противопоставлена мифу по статусу (разная

степень сакральности), по наличию или отсутствию связи с культом (хотя в

случае, описанном Сепиром, для родовых ритуалов могут быть существенны и

события, описываемые в легендах) по персонажам: герои легенд не отличаются

обликом от носителей традиций (хотя и обладают способностями, превышающие

человеческие), иногда – это реальные люди, запечатлевшиеся в исторической

памяти данного коллектива.

И в непрерывных традициях, и там, где произошла смена мифологических

тем, легенда, по сравнению с мифом, менее сакральна и в ней описываются

события более поздние, нежели в мифе. Но в непрерывных традициях легенда

сосуществует с мифом синхронно, а в традициях второго типа соотносится с

ним (с предшествующей данной религии мифологической системой)

диахронически. Это, в частности, проявляется в генетической зависимости

легенды от мифов (хотя миф – не единственный источник сюжетов легенд).

Повествуя о событиях, происходивших после завершения мифологического

времени, легенда занимает место среди жанров, лежащих между мифом и

историческим описанием. Однако, если в непрерывных традициях наличие

легенды объясняется потребностью в «историческом» жанре, то при смене

религиозных систем легенда выполняет целый ряд иных функций. Это особенно

характерно для христианской мифологической системы, где главным

отличительным признаком легенды является не столько ее «историчность»,

сколько неканоничность.

Вытеснение старых мифов из повествовательных жанров при сохранении их

содержательной стороны в ритуале и несюжетных ритуальных текстах (а также в

несакральных сюжетных текстах, как былички и сказки) вызывает потребность в

жанре, который воспроизводил бы сюжетику предшествующей мифологии.

Христианские легенды и представляют собой тексты, аксеологический статус

которых более низок, чем у канонических текстов, выполняющих по отношению к

господствующей системе ритуалов ту же функцию, что миф в традиционных

ритуальных системах. Это делает легенду несоизмеримой с каноном и снимает

противоречие между ними в рамках так называемого двоеверия. В этом отличие

легенды от письменного жанра апокрифа, часто претендующую на большую

истинность по сравнению с каноном. Однако между этими жанрами существует и

сходство, состоящее в необходимости для каждого из них наличия заданного

«прежде» канона. Включение легенды в рамки новой системы, например

христианства, обеспечивается отнесением сюжетов легенд к христианским

святым, благодаря чему с этими святыми отождествляются герои старых

мифологических сюжетов; таким образом, события легенд оказываются более

поздними и менее ценными, чем евангельские.

Легенды, относящиеся к христианским святым и частично воспроизводящие

сюжеты дохристианских мифов, оказываются одним из средств перекодирования

дохристианских представлений в христианских символах. Жития святых, будучи

менее сакральными текстами, чем священное писание, допускают смешение с

нехристианскими мотивами, вплоть до превращения святых в подобие

политеистического пантеона. При этом легенда является средством перенесения

именно сюжетных элементов старой мифологии в отличие от отдельных признаков

персонажей и представлений, которые могут не находить в поздней системе

сюжетного выражения, сохранясь лишь в виде упоминаний в пословицах и т.п.

Заслуживает внимание также то обстоятельство, что агиографические легенды,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17