Сальвадор Дали

больше, чем другой. Однако несмотря на споры, их сотрудничество оставило

глубокий след в жизни обоих художников и направило Дали на путь

сюрреализма.

РЕАЛИСТ И СЮРРЕАЛИСТ

Даже до поездки Дали в Париж в его работах проявлялись

сюрреалистические качества. На картине "Фигура женщины у окна", написанной

в 1925 году, художник изобразил свою сестру Анну-Марию смотрящую из окна на

залив в Кадакесе. Полотно пропитано духом нереальности сна, хотя написано в

дотошном реалистическом стиле. В нем присутствует аура пустоты и

одновременно чего-то невидимого, что притаилось за пространством картины.

Кроме того, картина создает ощущение тишины. Если бы это была работа

импрессионистов, зритель чувствовал бы ее атмосферу: слышал бы море или

шептание бриза, но здесь кажется, что вся жизнь замерла. Фигура Анны-Марии

изолирована, она находится в другом мире, и ее широкий зад, часть женского

тела, которым Дали был одержим, лишен чувственности женских образов Ренуара

или Дега.

Большинство сюрреалистов, таких как Андре Массон, Макс Эрнст и Хоан

Миро, начали исследование подсознательного, освободив свой разум от

сознательного контроля и позволив мыслям всплывать к поверхности, как

мыльным пузырям, без какой-либо сознательно установленной

последовательности. Это назвали "автоматизмом", и при письме это отразилось

в создании абстрактных форм, которые представляли собой образы из

подсознания.

Подход Дали был иным. Он рисовал образы, знакомые разуму: людей,

животных, здания, пейзажи - но позволял им соединиться под диктовку

сознания. Он часто сливал их в гротескной манере так, что, например,

конечности превращались в рыб, а туловища женщин - в лошадей. В какой-то

мере это несколько походило на сюрреалистический автоматизм письма, где

слова были знакомыми, так как использовались в каждодневном общении, но

выстраивались в ряд свободно и без ограничений, чтобы выразить свободные

идеи. Впоследствии Дали назовет свой уникальный подход "параноидально -

критическим методом". Как утверждал художник, он освобождался от

подсознательных образов, как сумасшедший. Единственным его отличием от

сумасшедшего было то, что он не был таковым.

Дали пока что не был членом группы сюрреалистов, возглавлямых Андре

Бретоном и Максом Эрнстом, но благодаря дружбе с другим каталонским

художником и сюрреалистом Хоаном Миро он влился в новое движение, которое

начало все больше влиять на художественные и литературные круги Европы.

Бретон, который учился на врача и совершил глубокое исследование работ

Зигмунда Фрейда, был рупором сюрреалистов. От Фрейда Бретон воспринял и

развил мысль о том, что раскопав скрытые на самом дне разума невыраженные

мысли, сюрреализм мог разорвать цепи европейского мышления и создать новый

образ жизни и способ ее восприятия. Первый шаг в этом направлении был

сделан раньше художественным движением, известным как дадаизм. Целью этого

вида искусства было разрушить или сделать бессмысленными все существующие

общепринятые истины. Среди лидеров дадаизма были Фрэнсис Пикабия и Тристан

Тзара. Сюрреализм придал дадаизму внутреннее содержание и, согласно

Бретону, помог в разрушении политического порядка. Это не могло не

подтолкнуть Бретона к соединению сюрреализма с коммунизмом, который был в

то время возвышенной идеологией, призванной создать новый порядок в мире.

Что касается Дали, то его интерес к этому быстро угас. Однако несмотря

на это, при поддержке Миро, Дали был принят в ряды сюрреалистов в 1929

году, сразу же после его приезда в Париж. Бретон относился к этому

выряженному щеголю - испанцу, который писал картины - ребусы, с изрядной

долей недоверия. Он не увидел пользу, которую Дали мог принести их общему

делу.

1929 год стал для Дали судьбоносным. Закончив работу над "Андалузским

псом", которого он создавал вместе с Бюнюэлем, художник вернулся в Кадакес,

чтобы поработать над выставкой своих картин, которую согласился устроить

осенью парижский торговец произведениями искусства Камиль Гоэманс. Среди

многочисленных гостей Дали в то лето посетил поэт Поль Элюар, который

приехал со своей дочерью Сесиль и женой Галой. Она вскоре стала любовницей,

а затем и женой Дали.

Дали много работал. Сюжет большого числа картин основывался на его

сложных проблемах сексуальности и отношений с родителями. В "Великом

мастурбаторе" голова, как мягкий вариант скалы на побережье Кадакеса,

вырастает из массивной глыбы. Шея переходит в женскую голову, чьи губы

стремятся к неясным гениталиям на тепе мужчины. Его окровавленные колени

наводят на мысль о каком-то кровопролитии, возможно, кастрации.

Эта картина стала вехой в творчестве Дали. В ней он выразил свою

постоянную озабоченность сексом, насилием и чувством вины. На картине также

присутствует нагромождение скал, которые будут сопровождать его на

протяжении всего творчества, и такой типичный для Дали образ, как саранча -

одно из насекомых, населяющих его кошмары. По брюшку насекомого ползут

муравьи, что наталкивает на мысль о коррупции. Чуть ниже женской головы

находится лилия калла, чей желтый пестик в форме фаллоса вырастает из

мягких бледных лепестков. Эта глубоко личная картина имеет очень большое

значение. Она навеяна Дали его собственным подсознанием.

В другой картине этого периода, "Первые дни весны", художник

наслаждается своим чувством свободы. Диагональные линии в центре полотна

похожи на дорогу или ступеньки, ведущие к горизонту. Фигура одиноко

сидящего человека слева намекает на кого - то, повернувшегося спиной к

остальной части картины, на которой среди прочего есть маленькая фотография

Дали - ребенка и женщина, к груди которой прицепилась саранча. На переднем

плане мы видим парочку. Мужчина сует свои горящие руки в ведро, из которого

вырастает фигура фаллоса.

Похожая виньетка появляется и в "Озаренных удовольствиях", где у

женщины из парочки окровавленные руки.

Дали наслаждался шоком, вызванным в обществе как "Андалузским псом",

так и своими картинами. Но вместе с тем его картина "Святое сердце" вызвала

нежелательные личные последствия. В центре картины был изображен силуэт

Мадонны со Святым Сердцем, Вокруг силуэта было грубо нацарапано: "Иногда

мне нравится плевать на портрет моей матери". То, что, возможно,

задумывалось Дали как небольшая рекламная шутка, показалось его отцу

осквернением святой памяти его первой жены и матери семейства. К его

недовольству картинами сына примешивалось и неодобрение связи Дали с Галой

Элюар. В результате отец запретил Дали когда-либо посещать дом семьи.

Согласно его последующим рассказам, художник, мучимый угрызениями совести,

обстриг все волосы и похоронил их в своем любимом Кадакесе.

Гала Элюар (урожденная русская Елена Делувина-Дьяконова) была

любовницей Макса Эрнста, основателя дадаизма, а затем и сюрреализма, даже

тогда, когда она стала женой французского поэта Поля Элюара. Ее встреча с

Сальвадором Дали летом 1929 года стала роковой для обоих. Гала, которая

была почти на десять лет старше его, казалась Дали утонченной самоуверенной

женщиной, вращавшейся долгое время в высших художественных кругах Парижа, в

то время как он был всего - навсего простым молодым человеком из маленького

провинциального городка на севере Испании.

ПРИХОД ГАЛЫ

Сначала Дали был поражен красотой Галы и разражался смущенным

истерическим хихиканьем, когда они разговаривали. Он не знал, как вести

себя при ней, хотя втайне признавал, что она его возбуждала. В свою

очередь, Галу смущал этот напряженный молодой человек и его озабоченность

мастурбацией и кастрацией.

Когда Поль Элюар вернулся один в Париж, Дали и Гала нашли выход из

сложившейся проблематичной ситуации в сексе. "Первый поцелуй, - писал Дали

позже, - когда столкнулись наши зубы и переплелись наши языки, был лишь

началом того голода, который заставил нас кусать и грызть друг друга до

самой сути нашего бытия". Такие образы часто появлялись в последующих

работах Дали: отбивные котлеты на теле человека, жареные яйца, каннибализм

- все эти образы напоминают о неистовом сексуальном освобождении молодого

человека. Когда эта парочка впервые сбежала вместе, они заперлись в своей

комнате в замке Кари-ле-Руэ неподалеку от Марселя и отрезали себя от

остального мира. Это бегство продолжалось всю их супружескую жизнь, даже

тогда, когда Дали стал скандально знаменитым.

Гала - чьей реакцией на неистовую страстную любовь Дали были, как

утверждают, слова: "Мой мальчик, мы никога не расстанемся" - стала для него

не просто удовлетворяющей его страсть любовницей. Когда она в конце концов

бросила своего мужа и переехала к Дали в 1930 году, то проявила себя как

отличный организатор, деловой менеджер и патронесса. А когда они наконец-то

поженились в 1934 году, бывший муж Галы Поль Элюар был одним из свидетелей

на брачной церемонии.

Чтобы выразить свои чувства к этой удивительной женщине, Дали изобразил

ее в виде Градивы, героини популярного романа Уильяма Дженсена, где Градива

предстает, как ожившая статуя из Помпей, в которую влюбился молодой

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8