Бытие и человек в творчестве Андрея Тарковского
мертвого, разлагающегося лебедя в этом контексте приобретает дополнительный
символический смысл. Он как бы олицетворяет весь наш мир, который возникает
в результате некоторой деградации, падения, разложения идеального бытия. В
этой идейной подоплеке можно уловить определенные параллели с упоминавшейся
ранее идеей В. Соловьева, согласно которой наш мир есть результат
«падения», «деградации» абсолютного всеединства.
Нетрудно заметить, что в последующих фильмах Тарковского подобных
«сверхземных» образов, образов идеала, уже нет: все эпизоды, которые можно
понять как изображение гармоничного мира, статичны и представляют земную
действительность, в которой всегда есть горизонт, ограничивающий ее (в
указанных выше эпизодах в поле зрения отсутствует горизонт). В этих образах
земной гармонии всегда актуально присутствует человек как их центр, как
неотъемлемое и важное звено. Особенно выразителен в этом смысле эпизод из
«Зеркала», в котором мальчик поднимается на заснеженный холм и мы видим
прекрасную картину зимней природы, навевающую мысль о совершенстве земного
мира. Отсутствие в «Зеркале» и более поздних работах режиссера образов
сверхземного идеала, по всей видимости, связано с изменением представлений
Тарковского о доступности для нас и нашей действительности абсолютной
гармонии. В образном ряде «Соляриса» присутствуют фрагменты, снятые в том
же ракурсе, что и образы «идеального» мира в двух первых фильмах, но теперь
это – изображение планеты Солярис, и они порождают чувство космической
загадки, свидетельствуют о господстве иррациональных сил. Такой мир не
является идеальным двойником земного мира – он является символом
бесконечной сложности, непроницаемой загадочности бытия.
В «Страстях по Андрею» относительная гармония земной действительности
понималась как первая ступень, как основа для грядущего достижения
абсолютной гармонии, для преображения бытия к сверхземному, идеальному
состоянию, в котором для человека домом станет бесконечный и многообразный
мир. В «Солярисе» именно в этом пункте происходит наиболее заметное
изменение. Уверенность в достижимости такой абсолютной гармонии исчезает из
мировоззрения Тарковского – остается только вера в возможность упрочения и
развития земной, относительной гармонии. Последняя не охватывает весь мир,
является ограниченной, ее центром всегда оказывается конкретный человек;
поэтому ее символом и наиболее зримым выражением выступает земной, личный
дом человека как оплот его бытия, как место, где находится исток всех его
надежд и устремлений. Неабсолютность земного совершенства нагляднее всего
проявляется в том, что дом, построенный человеком, ставший основой его
существования, подвержен действию времени: он рано или поздно гибнет.
Используя ключевую метафору Ницше, можно сказать, что мир, который
предстает в «Солярисе» (весь мир, включающий в себя и Землю, и планету
Солярис) – это мир «умершего Бога». Он был создан рациональным и
совершенным – если и не абсолютным, то способным под воздействием создавшей
его божественной силы стать абсолютным. Однако сила, создавшая его, по
какой-то причине потеряла свою власть над ним – в результате мир быстро
потерял все свои божественные качества и все свое совершенство. Еще
остающиеся в нем островки гармонии и осмысленности не складываются в
целостную картину и не способны в своей совокупности преодолеть хаотичность
и абсурдность окружающего бытия. Только в душе человека в силу непонятных и
необъяснимых причин сохраняется представление о том замысле, который нес в
себе «умерший» Бог, сохраняется непоколебимая вера в совершенство.
В «Сталкере» получают дальнейшее развитие те представления, которые
Тарковский пытался выразить в «Солярисе». В сущности, Зона в «Сталкере»
является точным повторением мира, представшего в виде космической станции в
«Солярисе». В «Солярисе» представление Тарковского о структуре и возможных
сферах реальности было несколько искусственным, поскольку искусственной
была и сама ситуация. Там было и совершенное, все еще близкое к идеалу
земное бытие (дом отца Криса Кельвина), и сфера земной действительности,
уже искаженная холодным разумом (мир бесконечных автострад), и сама
иррациональная основа мирового бытия (океан планеты Солярис), и новое
воплощение совершенства, реализованное усилиями человека в иррациональном
начале («дубликат» дома отца Криса в финале). В «Сталкере» обнаруживаются
гораздо более простое и ясное представление о сферах реальности.
Прежде всего исчезает вера в возможность сохранения гармонии в земном
мире (вообще идея гармонии полностью исчезает из мировоззрения
Тарковского). В «Сталкере» Тарковский показывает ситуацию, когда все земное
бытие захвачено теми разрушительными тенденциями, которые в «Солярисе»
представали в виде холодных пространств бетонных автострад. Человек уже не
может сохранить даже отдельных островков гармонии в этом новом мире, он не
может спасти от окончательного разрушения то наследство, которое досталось
ему от предков, не может избежать полного подчинения ритму существования,
навязываемого распадающимся и механически организованным бытием.
Единственным выходом Тарковский видит возрождение утраченной гармонии,
идеал которой еще жив в душе человека, через раскрепощение самых глубоких,
хотя и иррациональных сил. Поэтому своим домом Сталкер называет Зону, а не
обыденное земное жилище. Только там, в Зоне, его личность может найти для
себя опору, найти то подлинное, что упрочивает ее существование, а не
разрушает его. Здесь уместно вспомнить об одной из самых трагических фигур
экзистенциалистской философии – это «человек из барака», бездомный,
лишенный корней. Точкой опоры в мире потрясений и катастроф является дом
для Криса Кельвина. В «Сталкере» же деструктивные силы захватывают и самое
дорогое, что есть у человека, что дает ему силы и покой – отчий дом.
В «Сталкере» Тарковский говорит не столько о возможностях сделать мир
более совершенным, гармоничным, сколько о спасении мира от окончательного
распада, об удержании его на краю гибели, пусть даже в очень несовершенном
состоянии. Тема Апокалипсиса, вселенской катастрофы, ведущей к
окончательной гибели всего осмысленного и целостного в бытии, к
окончательному воцарению хаоса и абсурда, впервые появляется во всей своей
силе именно в «Сталкере»; в двух следующих фильмах она станет ведущей.
В «Сталкере» Тарковский создал предельно наглядный образ негативного
воздействия нашей «неправильной» цивилизации на окружающий мир: подчиненная
человеку часть мира изображалась как лишенная какой-либо красоты и
гармонии, которые оказались полностью разрушенными бессмысленной силой
технического разума. Похожий негативный образ был и в «Солярисе». В
«Ностальгии» Тарковский более реалистично изображает структуру отношений
человека с бытием. В нем вовсе не разделены, как отдельные «острова» и
«зоны», элементы его совершенства и несовершенства – его красота и его
деструктивные тенденции. На деле иррациональные силы действуют в каждой
точке мироздания, от них не укрыться даже там, где на первый взгляд
господствует гармония. Идея иерархии более высоких и более низких –
совершенных и несовершенных – сфер бытия исчезает из мировоззрения
режиссера: все бытие представляется ему равно несовершенным. В
«Жертвоприношении» Тарковский не просто намекает на возможность вселенской
катастрофы – эта катастрофа происходит. Но человечеству удается спастись
усилиями Александра, Отто и Марии. Тарковский оставляет людям последнюю
надежду на спасение, но спасение это возможно уже лишь как некое чудо.
§2. Место человека в бытии и его преобразовании.
Характер отношений человека и мира в условиях совершенства или
несовершенства последнего обусловливается прежде всего двумя позициями, с
которых Тарковский рассматривает человека. Подобно русским философам начала
XX в., Тарковский отверг традиционное представление о том, что человек –
это только мельчайшая «песчинка» мироздания, незначительный его элемент,
отличающийся и выделяющийся на фоне целого только наличием разума. Для
Тарковского человек – это, во-первых, неотъемлемая и органичная часть
природы, всего бытия, во-вторых, центр бытия, тот элемент, через который
все мельчайшие частицы бытия получают какой-то смысл, какое-то значение,
складываясь в гармоничное целое.
Но человек не только един с миром, не только вплетен в бесконечное
течение жизни, но и противостоит миру и бессловесной природе, возвышается
над ними; он обладает особой ролью и особым значением в бытии. Слитность,
нераздельность мира и человека необходимо мыслить не как безразличное,
