Современные средства денежного обращения

криптография как ее раздел) стала областью, покрывающей гораздо более

широкий круг задач, чем криптография "традиционная". Благодаря открытости

обсуждений (в том числе на международном уровне) и тесному взаимодействию

академических и коммерческих специалистов, в гражданской криптографии были

разработаны такие технологии, появления которых в "закрытой" среде

работающих на правительственные службы специалистов пришлось бы ждать века

(в частности, "особые протоколы подписи", включая "подпись вслепую”,

используемую в ecash).

Разумеется, такое положение вещей устраивало и устраивает далеко не

всех. Правительственные службы многих стран желали бы удержать за собой

эксклюзивное право на разработку или, по крайней мере, на санкционирование

использования таких технологий. Это желание выражается по-разному. Ситуация

в США является, быть может, наиболее значимой, ведь Америка -- ведущий

поставщик программного обеспечения в мире. Так вот, позиция сменявших друг

друга на протяжении 1970-90х гг. администраций трансформировалась от

попыток "зажать рот" независимым специалистам до внедрения действующих и по

сей день ограничений на стойкость экспортируемого криптографического

оборудования и программного обеспечения. При этом, периодически из недр

американских спецслужб (прежде всего, Агентства национальной безопасности --

сигнальной разведки и контрразведки США) появляются все новые

законопроекты, в прямой или косвенной форме запрещающие использование

стойкой криптографии. (Косвенный запрет может быть наложен путем

принуждения производителей оборудования и программного обеспечения к

встраиванию в криптографические модули функции так называемого

"депонирования закрытых ключей" (key escrowing) в одной из многочисленных

модификаций. В мае 1997 года был обнародован отчет ведущих гражданских

криптографов мира (включая "отца" гражданской криптографии Уитфилда Диффи,

одного из разработчиков самой распространенной криптографической технологии

RSA Рона Ривеста и др.), в котором показано, что попытка внедрения

"депонирования" в любой из возможных модификаций приведет к тому, что

криптосистема будет ненадежна и/или будет стоить неприемлемо дорого.)

До сих пор такие попытки не находили поддержки законодателей. С

некоторого времени существующим ограничениям уделяет особое внимание и

судебная власть США, в частности, не так давно Окружной суд принял решение,

что в ряде случаев запрет на экспорт программ может быть расценен как

нарушение права на свободу слова, а к Первой поправке в Америке относятся

очень серьезно. Однако, предложение о внедрении "депонирования" как на

национальном, так и на международном уровне все еще присутствует в ряде

правительственных инициатив, включая проект Рамочных условий для глобальной

электронной коммерции (A Framework For Global Electronic Commerce, FFGEC).

Европейские страны относятся к таким идеям весьма настороженно В

представленной в этом году Европейская инициатива в области электронной

коммерции (A European Initiative In Electronic Commerce, EIEC) вопрос с

регулированием криптографии трактуется весьма либерально. А на недавно

прошедшей в Бонне конференции министров европейских стран "Глобальные

информационные сети: раскрытие потенциала" был принят документ (получивший

известность как Боннская декларация), в котором прямо говорится, что

Министры "будут работать над тем, чтобы обеспечить международную

доступность и свободный выбор криптографических продуктов, внося тем самым

вклад в безопасность [передачи] данных и конфиденциальность. Если

государства предпринимают меры для защиты действительной потребности в

законном доступе [к содержимому шифрованных коммуникаций], такие меры

должны быть пропорциональны и применятся с учетом применимых правовых

гарантий, относящихся к приватности".

В сопутствующей же Боннской декларации Декларации лидеров

промышленности позиция заявлена гораздо более недвусмысленно: "(1) Для

обеспечения надежности и доверия в электронной коммерции и коммуникации

Правительства должны допустить широкую доступность стойкой криптографии.

(2) Частные лица и фирмы должны быть свободны в выборе технологий

шифрования, отвечающих их специфическим требованиям безопасности и

приватности коммуникаций. (3) Правительства не должны принимать новых

правил, ограничивающих распространение, продажу, экспорт или использование

стойкого шифрования, а все существующие правила такого рода должны быть

упразднены. В любых обстоятельствах частные лица и корпорации должны иметь

возможность локальной генерации, управления и хранения ключей шифрования".

Возможно, взгляды подписавших Декларацию лидеров промышленности уже были бы

приняты официальной Европой в полном объеме, однако этому препятствует

Франция со своей особой позицией. Франция и Россия остаются единственными

странами Севера, чья исполнительная власть продолжает настаивать на своей

монополии на криптографические технологии. Попытки провести соответствующие

законы в других европейских государствах оказались неудачными.

Во Франции "компетентные органы" отказывают в лицензировании

использования зарубежных криптографических средств (за исключением

используемых в международных платежных системах). Неофициально власти

давали понять, что преследовать частных лиц-пользователей стойкой

криптографии они не будут.

Право на анонимность. Современные демократические нормы предполагают

определенные гарантии права на свободу анонимного слова (фактически, на

право включать или не включать в публикуемую информацию сведения о ее

авторе) по крайней мере по отношению к высказываниям политического

характера. С переходом к сообщениям неполитического, и особенно

коммерческого, характера, ситуация становится менее определенной. И --

совсем противоречивой, если речь заходит о столь специфических

"сообщениях", как передача расчетной информации и, тем более, собственно

платежах.

Определенную гарантию тайны, например, частного банковского вклада

декларируют законодательства практически всех государств. Однако, в

реальности большее значение имеют не декларативные гарантии, а различные

"оговорки", определяющие те исключительные обстоятельства, в которых такая

информация может быть раскрыта. Соответствующие нормы весьма различаются, и

если, например, в Финляндии для получения информации о частных финансовых

операциях достаточно запроса из полиции, то в Швейцарии или Австрии

потребуется уже решение суда. Различна и ответственность лиц и организаций,

раскрывающих такую информацию с нарушением закона и правил, и регулярность

наложения этой ответственности. Фактически, уровень реально обеспечиваемой

банковской тайны в большинстве государств неуклонно снижался в послевоенные

годы. Критической ситуация стала в конце семидесятых - начале

восьмидесятых, когда в рамках международных кампаний по борьбе с

преступностью (в частности, с нелегальным оборотом наркотиков), был

заключен ряд межгосударственных соглашений, которые позволяют

контролирующим органам получать информацию о межгосударственных банковских

операциях. В 1997 году "Война с отмыванием доходов" перешла в новую фазу:

согласно принятым международным соглашениям (поддержанным большинством

стран) сумма межгосударственных переводов, о которых финансовые учреждения

обязаны сообщать контролирующим органам, снижена с US$10000 до $750.

Возможно, наиболее противоречивым событием стало раскрытие в этом году

швейцарскими банками информации о вкладах лиц, предположительно погибших в

результате гитлеровского геноцида и предоставление доступа к этим вкладам

наследников даже в тех случаях, когда владелец вклада не оставлял

соответствующего распоряжения. С одной стороны, это решение швейцарских

властей направлено на смягчение несправедливости, возможно, допущенной по

отношению к наследникам. С другой стороны, существуют опасения, что такая

акция может стать началом эрозии законодательства о банковской тайне этой

страны, традиционно служащей "убежищем" для средств лиц, так или иначе

преследуемых своими властями (но также -- предположительно -- и

преступников, укрывающих незаконно полученные средства).

В связи с этим стоит напомнить, что образцово-показательный Закон о

тайне вкладов был принят Швейцарией в 1934 г. именно для защиты интересов

преследуемых фашистскими режимами лиц, чьи наследники оказались в итоге

обиженными. Этот закон предусматривает строгую уголовную ответственность

банкиров и клерков за разглашение финансовой информации, которую клиент

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13