Да не оскудеет рука дающего...
устройства заведений и до продовольствия, лечения, приема и выпуска
призреваемых в оных людей”. В обязанности дворянских предводителей и
городских голов, входивших в состав приказов, включалось информирование ими
о положении дел на местах. Они обязаны были также “представлять приказу о
всем том, что к пользе тех мест признают нужным”. О централизованном
характере управления приказами свидетельствует и положение (98), по
которому Министерство Внутренних Дел по согласованию с Министерством
финансов и Государственным Контролером представлялось право давать
предписания, указания по вопросам, связанным с приходно-расходными сметами.
Специальное положение (100) раскрывало подчиненность приказов общественного
призрения. В нем говорилось: “Приказы с принадлежащими к ним заведениями
подчиняются Правительствующему Сенату и Министерству Внутренних Дел”[24]. В
обязанности приказов входило принимать указы от Императорского Величества и
Сената, исполнять распоряжения Министерства и предложения губернатора.
Здесь же отмечалось, что приказы “никому иному не подает и не посылает
рапортов”[25]. Приказы имели право обращаться в городскую и уездную полицию
с различными предложениями и получать в ответ уведомления.
Ответственность за деятельность приказов возлагалась на губернатора,
поскольку он “главнейше участвовал во всех предметах”. Именно губернатор
обязан был следить за соблюдением законности, за выполнением приказом
правил и предписаний высшего начальства. Ответственность же за отчетную
документацию, ее своевременное оформление несли все члены приказа,
“составляющие присутствие оного”, а равно и бухгалтер, обязанный составлять
отчет. Медицинские чиновники, присутствовавшие в приказах временно, от
такой ответственности освобождались[26].
В Уставе определена классификация заведений общественного призрения:
сиротские и воспитательные дома, больницы и дома для умалишенных,
богадельни, работные дома. Поощряя частную благотворительность, Устав очень
четко высказал жесткую, вполне определенную позицию правительства по этому
вопросу. “Частным людям, обществам, городам и селениям не возбораняется
(подч. автором) учреждать от себя благотворительные заведения или к
учрежденным уже что-либо прибавлять с тем, однако же, чтобы то и другое
сходствовало с общими на сей предмет постановлениями, правилами”. Частные
благотворительные учреждения открывались только по разрешению правительства
(Полож. 175). “Предложения частных людей об устроении благотворительных
заведений, - говорилось в Уставе, - проводятся в действие местным
начальством или ими самими не иначе как с дозволения правительства”[27]
(подч. автором). Как видим, правительство держало под контролем частную
инициативу по вопросам общественного призрения и благотворительности.
Управление заведениями общественного призрения по закону возлагалось
на губернские и уездные земские учреждения (Полож. 176). В примечании,
однако, сделана оговорка о том, что в местностях, в которых не введены
земские учреждения, управление заведениями принадлежит приказам
общественного призрения или заменяющим их установлениям. Значительное
внимание в Уставе уделялось вопросам медицинского обслуживания беднейших
слоев населения. Большие обязанности в этом вопросе возлагались на земства.
Земские учреждения имели право приглашать на свои заседания, совещания с
правом голоса губернских врачебных инспекторов по делам о благоустройстве
заведений общественного призрения при обсуждении вопросов, касающихся
лечебной части (Полож. 177). Ростки демократизма просматриваются и в
положении о попечителях земских больниц, избиравшихся земскими губернскими
собраниями в губернских центрах и соответственно уездными земскими
собраниями в уездах (Полож. 178). Земским управам принадлежало право
назначать и избирать медиков, смотрителей и экономов - служителей в
заведениях общественного призрения. Заведование городскими больницами,
содержащимися на счет городских доходов, предоставлялось городским
общественным управлениям на одинаковых с земскими учреждениями
основаниях[28].
В введении приказов общественного призрения находились больницы для
содержания и лечения больных обоего пола. Больницы подчинялись Медицинскому
Департаменту Министерства Внутренних Дел. Местный надзор над больницами
возлагался на губернские врачебные управления. Инспекторы врачебных
управлений обязаны были несколько раз в год “обозревать больничные
заведения”, т.е. проверять и контролировать их деятельность. Инспекторы
имели право также вникать не только непосредственно в медицинские,
врачебные вопросы, но и в хозяйственные проблемы, от решения которых также
зависело состояние здоровья призреваемых. Для управления больницами и
решения лечебных, хозяйственных вопросов предусматривался штат смотрителей,
надзирателей, разных приставников и служителей, а также медиков и
фельдшеров.
В больнице общественного призрения принимались бесплатно бедные и
неимущие люди всякого звания (подч. автором). В положении (199)
оговаривалось, что имущие больные также имели право на лечение в этих
больницах, но только в том случае, если там имелись свободные места и за
умеренную плату. Плату за лечение неимущих должны были вносить те ведомства
и общества, к которым они принадлежали[29]. В особых случаях, например, во
время холерных эпидемий, все заболевшие принимались в эти больницы
бесплатно. В Уставе дан очень подробный перечень лиц, имевших право
бесплатно лечиться в больницах общественного призрения: 1) состоящие на
службе чиновники и канцелярские служители, получавшие не свыше 300 руб. в
год и не имевшие других средств к жизни. К этой же категории относились
чиновники и канцелярские служители, пользовавшиеся пенсией в таком же
размере и также не имевшие других средств к жизни; 2) отставные нижние
служители казенных ведомств; 3) мещане, не имеющие недвижимой собственности
в том городе, где учреждена больница, равно мещане, иногородние; 4) местные
купцы и мещане, имеющие недвижимую собственность, если в пользу этих
больниц поступали денежные от них сборы, а именно не из городских доходов,
а собственно от купеческих и мещанских обществ; 5) люди других состояний,
кои, получая незначительное содержание от службы или своих промыслов и
обремененные пропитанием больших семейств. В последнем случае закон
предполагал снисхождение к этим лицам и уважение к их положению. Больницам
общественного призрения вменялось в обязанность лечение таких больных[30].
Такой дифференцированный подход к лечению больных свидетельствовал, на наш
взгляд, о гибкости социальной политики правительства, о стремлении
законодательно закрепить права отдельных сословий на общественное
призрение.
В больницах общественного призрения допускалось амбулаторное лечение.
Законом предусматривалось право на такое лечение для лиц, несущих службу в
военно-сухопутном и военно-морском ведомствах и для членов их семей. Причем
эти льготы распространялись не только на лиц с низшим воинским званием, но
и на генералов, адмиралов, офицеров, состоявших на действительной воинской
службе. Чиновники, духовные лица различных вероисповеданий, находившиеся на
службе в управлениях и заведениях военного ведомства, все чины запаса,
медицинские служащие, сестры милосердия, воспитанники военных учебных
заведений, студенты императорской военно-медицинской академии также были
включены в перечень лиц, на которых распространялись льготы. Особым образом
были отмечены права на бесплатное лечение отставных, числящихся в запасе
раненых и увечных чинов, имевших соответствующие удостоверения.
За лечением больных, относящихся к военному ведомству, должен был
осуществляться контроль. В положении 224 отмечалась необходимость строгого
соблюдения медицинского обеспечения снабжения медикаментами воинских чинов.
“Ни под каким видом” не разрешалось использовать эти медицинские средства,
предназначенные для военных чинов, на нужды гражданских лиц, находящихся в
больнице. Контроль за этим должны были осуществлять губернские врачебные
управления. Как видим, военные чины пользовались особыми привилегиями в
медицинском обслуживании.
Помимо вышеуказанной категории лиц получать лечение в больницах
общественного призрения могли нижние чины таможенного ведомства, служащие
полицейских команд и гражданских ведомств. В особую группу были выделены
арестанты и лица, находящиеся под надзором полиции, не имеющие собственных
средств содержания, а также ссыльно-поселенцы Восточной Сибири на
основании Устава о ссыльных. По определенным правилам осуществлялось
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18
