Усадьба Архангельское
амбары, разбросанные в беспорядке вокруг усадьбы, скотный двор, конюшня,
ткацкие избы. Единственное, к чему он отнесся, по-видимому, с большим
интересом, были устроенные еще в XVII веке оранжереи, которые совсем не
соответствовали старинному быту этой скромной усадьбы.
Вдали от церкви и старой усадьбы Д. М. Голицын начинает строительство
нового дома. И хотя дом был выстроен по-старинному, из «брусчатого леса»,
он выглядел совершенно иначе, чем прежде. Дом имел тринадцать покоев и зал
с камином на заморский манер. Для отделки его были заготовлены резные
дубовые панели и шпалеры, писанные по холсту. Сюда же, в Архангельское,
князь перевез свою замечательную библиотеку — одно из крупнейших книжных
собраний в России начала XVIII века. Дом и разбитый против него регулярный
парк «с першпективными дорогами», обсаженными кленом и липой, «парти-рами»
и другими затеями—все это входило в парадный загородный ансамбль, который
был предназначен для приемов, праздников и ассамблей. Однако работы в
усадьбе не были доведены до конца. В декабре 173.6 года Голицын был
арестован, отдан под суд и заключен в крепость. Старому князю уже не
суждено было вернуться в Архангельское, так как царским указом его было
велено «содержать под крепким караулом, а движимое и недвижимое имущество
отписать на нас...». Вместе с другим имуществом была конфискована и ставшая
теперь легендарной библиотека.
Дом опустел, и Архангельское, где в середине XVIII века числилось «66
душ мужского пола», погрузилось в обычные хозяйственные будни небольшого
подмосковного села.
Прошло около 50 лет, прежде чем в Архангельском вновь застучали
топоры. К усадьбе потянулись обозы с кирпичом и белым камнем. Началось
строительство большого дворцово-паркового ансамбля, затеянное внуком
«верховника»—князем Н. А. Голицыным (1751—1809).
Это был период расцвета усадебного строительства в Подмосковье. Хотя в
XVIII веке Москва не являлась официальной столицей, она сохраняла свое
экономическое, культурное и административное значение центра России. Здесь
доживали свой век бывшие «екатерининские орлы»—богатые отставные вельможи,
имевшие, как правило, поместья под Москвой.
К этому времени вокруг Петербурга был построен ряд загородных царских
резиденций— Стрельна, Петергоф, Царское Село, а затем Павловск и Гатчина.
Московские вельможи старались не отстать от северной столицы и создавали в
окрестностях Москвы роскошные усадьбы с великолепными дворцами и парками.
По примеру других в 1780 году Н. А. Голицын заказывает в Париже проект
дворца для Архангельского. В коллекции рукописей музея сохранилась толстая,
в белом пергаментном переплете книга парижских расходов Н. А. Голицына. На
одной из страниц, помеченной 3 сентября 1780 года, среди прочих есть
короткая запись на французском языке: «Архитектору Герну за план
Архангельского—1200 рублей». Французский архитектор де Герн (1748—после
1789), вероятно, никогда не бывал в России, его проект в процессе
строительства подвергся некоторым изменениям.
В числе первых в усадьбе сооружались флигеля с оранжереями над Москвой-
рекой. На рисунке 1786 года, сделанном, видимо, рукой крепостного художника
(известно, что у Н. А. Голицына он был), изображен один из этих флигелей
вместе с прилегающим к нему участком регулярного парка. Это часть большого
партера со стриженными в виде шпалер деревьями. Фоном для них служит
зеленая стена, также созданная из стриженых лип.
Неизвестный архитектор предпочел не замыкать оранжереями перспективу
парка, как в Кускове, а поставил их по сторонам большого партера, создав
своеобразную раму, сквозь которую пейзаж за Москвой-рекой стал
восприниматься как естественное продолжение парка. Бесконечные дали
открываются с большого холма, склоны которого были использованы для
устройства террас с балюстрадами и белокаменными подпорными стенами.
Подобные террасы, характерные для парков Италии и весьма редкие в
подмосковных усадьбах, сооружались по проекту работавшего в России
итальянского архитектора Д. Тромбаро (1742—1838).
Партер и террасы были украшены разнообразной скульптурой: 14 львов, 4
собаки, 28 бюстов, 2 гладиатора и 8 «разных штук» упоминаются в описи 1810
года.
Для снабжения парка водой Н. А. Голицын заказал в 1783 году в
Стокгольме проект гидравлической машины «капитану механики» Норбергу.
«Представился изрядный случай,—писал позже Норберг,—когда... князь...
Голицын говорил мне, что он желает иметь рисунок водяной машины, которую он
хотел исполнить в одном селе своем, называемом Архангельским, в 17 верстах
от Москвы». В 1785 году Норберг приехал в Россию по приглашению Н. А.
Голицына. Машина, которую он сконструировал и построил в Архангельском,
была одной из технических новинок того времени. В ней был использован
изобретенный незадолго до этого винтовой насос, который приводился в
действие водяным колесом. Теоретическое описание подобной машины было
опубликовано знаменитым математиком Д. Бернулли в «Записках» петербургской
Академии наук в 1772 году. Так как первые гидравлические машины, описанные
Бернулли, строились чаще всего в моделях, Норберг с радостью согласился
создать большую и сравнительно мощную установку, «дабы поспешествовать...
науке».
Гидравлическая машина, построенная на плотине у впадения речки
Горятинки в Москву-реку, поднимала воду более чем на 20 метров в
специальный резервуар, а оттуда по деревянным трубам в парк. Эта машина
работала в Архангельском вплоть до 1816 года, когда вместо нее в специально
построенной «водовзводной» башне была установлена одна из первых в Москве
паровых машин.
К концу XVIII века относится строительство небольшого дворца,
получившего модное для парковых павильонов того времени название «Каприз».
К «Капризу» примыкал другой павильон— «Библиотека», построенный по проекту
Петтонди. Обе постройки, впоследствии переделанные, сохранились до наших
дней.
По-видимому, в 90-х годах началось строительство Большого дома. Старая
голицынская постройка начала XVIII века была разобрана, и недалеко от нее
стали подниматься стены дворца; одновременно строились придворцовые
флигеля, а мастера тесали белокаменные блоки для колоннады. Колоннады,
соединившие дворец с флигелями, торжественной чередой окружили парадный
двор, подчеркивая его торжественность и величавость. Колоннады в
Архангельском следует считать одними из наиболее ранних в России. В
дальнейшем они получили широкое распространение в архитектуре классицизма.
Герн, Д. Тромбаро, Петтонди — это, разумеется, далеко не все, кто имел
отношение к строительству дворцово-паркового ансамбля в Архангельском.
Архив Н. А. Голицына не найден до сих пор, а единичные документы и чертежи,
которые нам известны, не сохранили других имен, хотя людей, судя по
грандиозным размерам ансамбля, работало в то время в усадьбе немало. Трудно
предположить, чтобы в течение двух десятилетий строительством руководил
лишь один крупный мастер. Вероятнее всего, в создании ансамбля в конце
XVIII и первом десятилетии XIX века кроме известных нам принимали участие и
другие архитекторы и множество вольных и крепостных строителей,
«говоривших» на едином художественном языке. Отсюда удивительная гармония и
замечательная цельность ансамбля.
В начале XIX века отделка дворца продолжалась в очень замедленном
темпе, так как Н. А. Голицын строил одновременно дом в Никольском-Урюпине,
другой своей усадьбе недалеко от Архангельского. До конца жизни Н. А.
Голицына отделку дворца так и не завершили.
После смерти Н. А. Голицына в 1809 году вдова решила продать усадьбу.
Вот отрывок из купчей:
«1810 года августа 29 дня оставшееся после покойного князя Н. А. Голицына
недвижное имущество в Звенигородском округе с. Архангельское с деревнями...
мужского пола 350 душ с женами и с новорожденными детьми и принадлежащей к
ним селениями землей и со всеми угодьями и со всяким господским и
крестьянским строением куплено князем Николаем Борисовичем Юсуповым ценой в
245000 рублей...»
Так Архангельское перешло в руки богатейшего помещика, известного
коллекционера и любителя искусств Н. Б. Юсупова (1751—1831). Образованный
вельможа, имевший более 20 тысяч крепостных и два десятка имений в
различных губерниях России, князь Юсупов был характерным представителем
века Екатерины. Записанный с младенчества в гвардию, он в 16 лет пришел в
полк офицером, но вскоре отказался от военной карьеры и, выйдя в отставку,
в 1772 году отправился в многолетнее путешествие за границу. Здесь он
получил образование и завел обширные знакомства с художниками, писателями,
