История русской Архитектуры
свода, давших вместе с центральной закомарой трехлопастную форму завершения
фасадов. Образ здания приобрел черты динамичности, праздничности и
известной триумфальности.
В интерьере, отличающемся стройностью и динамичностью, господствует
центральное подкупольное пространство. Внутренняя структура отражена в
членениях фасадов, но в отдельных элементах наметились и отклонения,
говорящие 6 зарождении декоративных тенденций.
В постройках Владимиро-Суздальского княжества интерьер еще сохраняет
четкое разделение пространства с помощью конструктивных элементов, которые'
связаны с членениями фасадов. Крестообразным столбам внутри и снаружи стен
отвечают пилястры, расположенные точно по линии передачи усилий.
Трехчастные фасады завершены плавной линией единого ряда закомар. Четкое
расчленение органично взаимосвязанных элементов фасадов и интерьера усилено
пластикой, разработанной гонко и многогранно.
Храм Покрова на Нерли близ Владимира (1165 г.)—наиболее совершенное
творение владимирских зодчих в его композиции пластика стен выразительно
подчеркивает конструктивную систему не только путем выделения пилястр и
з'акомар, но и очень рациональным использованием декора. Пластика пилястр
состоит из чисто декоративной колонки, не имеющей никакой нагрузки, и
уступов профиля, подчеркивающих конструктивное значение членений и
выявляющих толщину стен. Четкое расчленение прясел по высоте декоративным
аркатурным поясом сопровождается уменьшением толщины стен в верхней части,
что подчеркнуто пластикой пилястр, получивших дополнительно два уступа.
Последние говорят об усилившемся в верхней части значении вертикальных
устоев за счет уменьшения массы стен. Зрительному облегчению прясел
способствуют щелевидные окна в глубине уступчатых ниш, а также тонкий
рельеф отдельных каменных блоков. Для зрительной нейтрализации массы купола
барабан его облегчен световыми проемами и одет в ажурный наряд
декоративного аркатурного пояса. Органический синтез декора с конструкцией
вместе с изысканно стройными пропорциями членений явились основой сложения
высоких художественных качеств произведения.
В Дмитриевском соборе во Владимире (1194—1197 гг.) применены те же
пластические средства, но несколько изменены пропорции и обильно
использована каменная резьба, сплошь заполняющая верхние участки прясел и
поверхность барабана (рис. 45), Образ здания приобрел новые черты величия,
богатства и праздничного великолепия в рамках той же тектонической системы.
Скульптурность здания сочетается с логичностью композиции декора: в нем
преобладает мотив аркатуры, развивающий основную тему арочно-стоечных
членений фасадов. Пришедший из романского зодчества, этот мотив получил во
владимирских храмах самобытную разработку.
Во Владимире второй половины XII—начала XIII в. строится ряд
монументальных зданий,в том числе грандиозный Успенский собор, вначале
построенный как однокупольный трех-нефный храм (1158—1160 гг.), затем
расширенный до пятинефного, пятикупольного (1185—1189 гг.). К этому же
периоду относится возведение одного из древнейших загородных жилых
комплексов — дворца в Боголюбове, включавшего двухэтажный жилой дом
(дворец), храм, каменные лестницы и переходы, соединявшие между собой
отдельные здания.
Город Владимир в правление Андрея Боголюбского (1157—1174 гг.) и
Всеволода III (1175—1212 гг.) фактически стал столицей русских земель, и
поэтому здесь велось особенно широкое строительство.- Возникла
необходимость создать величественный архитектурный ансамбль, способный
затмить старую столицу – Киев. Расположенный на восточном берегу р.
Клязьмы, город имел три, обнесенные валами и стенами части с каменными и
рублеными выездными башнями, среди которых главными были сохранившиеся до
наших дней Золотые ворота (1164г.) и несохранившиеся Серебряные ворота. на
фоне стен и возвышающихся башен в пространственной композиции доминировали
храмы и прежде всего пятикупольный Успенский собор. В обширном комплексе
свободно сочетались различные по характеру здания и сооружения в
органической связи с природным ландшафтом, создавая в целом типичный для
древнерусских городов архитектурный ансамбль.
Храмы Кремля
Перестройка Кремля началась с сооружения нового кафедрального
митрополичьего Успенского собора. Старый собор, построенный митрополитом
Петром, к этому времени пришел в полную ветхость; стены угрожали падением,
и своды поддерживались толстыми бревнами. Один из приделов совсем
разрушился после пожара.
Новый собор должен был строиться по образцу Успенского собора во
Владимире, но значительно превосходить его по размерам (на полторы сажени в
длину, ширину и высоту). Для измерительных работ во Владимир был послан
один из мастеров-каменосечцев. Строителями собора были московские мастера
Иван Кривцов и Мышкин.
Постройка собора началась в 1472 г. С весны стали заготовлять камень,
а в апреле копать рвы для фундамента. Основанием его служили забитые в
землю деревянные сваи, над которыми выкладывались стены. 30 апреля
состоялась торжественная закладка храма, В мае наружные стены были доведены
до высоты человеческого роста, и стены старого собора внутри новой
постройки были разобраны.
Строительство уже подходило к концу, когда 20 мая 1474 г. стены не
выдержали тяжелого перекрытия и рухнули. Внутренняя часть стен заполнялась
мелким камнем на жидком растворе извести, смешанной с песком. По заключению
псковских мастеров, призванных великим князем, скрепляющая известковая
масса оказалась недостаточно прочной1. Основной причиной катастрофы явилось
землетрясение. Летописец сообщает, что был «трус в граде Москве, п церкви
свя-тыя Богородица, яже заложи Филипп митрополит, сделана бысть уже до
верхних комар, и падеся в 1 час нощи»3.
При возобновлении постройки Успенского собора, как и при перестройке
всех основных сооружений Кремля, в Москву была вызвана группа итальянских
инженеров во главе с Аристотелем Фиоравенти.
Успенский собор в твоей художественно-декоративной части воспроизводит
ряд характерных особенностей владимпро-суздальской и новгородской
архитектуры. В плане собор представляет собой прямоугольник. Наружный фасад
с южной и северной сторон расчленен по вертикали пилястрами на четыре
равные части. Восточный (алтарный) и западный фасады имеют по три части
такого же размера. Абспды (алтарные выступы) заканчиваются плоскими
полукружиями. Наружные стены охвачены несколько ниже средней линии арочным
поясом суздалъ-сковладимирского типа, имеющим чисто декоративное значение.
Подобно владимирскому, московский собор имеет пять глав, но последние
поставлены ближе друг к другу. Такое расположение главных частей наружного
фасада, наряду со строгой геометрической правильностью направляющих линий,
создает впечатление легкости. Мнение, что Фиоравенти совершенно не
использовал старую постройку для нового сооружения, следует признать-
ошибочным. Так, он сохранил не только Похвальский придел 1459 г., но и
главную абсиду собора 1326 г. Это стало возможным благодаря тому, что
алтарная (восточная) часть храма была оставлена на старом месте.
Высокое качество постройки в немалой степени было обеспечено участием
русских мастеров. По словам летописи, Аристотель заложил церковь по своему
плану, «а делаша наши же мастеры по его указу»3.
В технику постройки Фиоравенти внес ряд нововведений. В Калитникове за
Андрониевым монастырем была устроена печь для обжига кирпича. Кирпич
изготовлялся уже и длиннее московского (6,5 х 2,5 х 1,5 вершка) и
превосходил его по твердости: «егда его ломать, тогда в воде размачивають».
Значительно было улучшено качество извести — «яко на утрие засохнеть, то
нижем не мощи разколупати». Для прочности стены связывались железными
тягами, и вместо дубовых брусьев, для предотвращения распора, вводились
железные связи со «штырями» (веретена). Строительный материал наверх
подавался «векшею» (лебедкой). Работа производилась с небывалой для того
времени быстротой. Собор был закончен к августу 1479 г.1 Освящение собора
совпало с выдающимся политическим событием — окончательным присоединением
Новгорода — и поэтому было отпраздновано особенно торжественно.
Значительно позже был построен собор Михаила Архангела, усыпальница
московских князей. К концу XV в. старая церковь Михаила Архангела,
построенная при Иване Калите, уже не соответствовала своему Назначению ни
по размерам, ни по внешнему виду. В мае 1505 г., за несколько месяцев до
смерти, Иван III приказал разобрать ее «ветхости ради» и на ее месте
