Ценностные ориентации руководителей

p align="left">В австрийской психологической школе (А. Мейнонг, X. Эренфельс, И. Крейбиг) ценности понимаются как исключительно субъективный феномен. По X. Эренфельсу, ценность объекта определяется его желаемостью, которая, в свою очередь, опре-деляется возможностью получения удовольствия. Иерархия ценностей, таким образом, выстраивается исходя из способнос-ти объектов приносить удовольствие либо неудовольствие. А. Мейнонг сводит понятие ценности к возможности пережива-ния некоего субъективного «чувства ценности». По его словам, ценность приписывается какому-либо предмету постольку, по-скольку есть «кто-нибудь, для кого ценность есть ценность» [цит. по 42, с.252]. В этом же смысле им используется понятие «лич-ные ценности», т. е. ценности «для кого-нибудь».

Для большинства теорий, которые можно отнести к «биоло-гическому», или «естественнонаучному этажу» психологии, цен-ности не являются научными, т. е. эмпирически верифицируе-мыми категориями. Наиболее ярко, по нашему мнению, это формулируется в теории К. Левина, который сознательно исклю-чает ценностные суждения из системы научных психологических понятий. Он справедливо подчеркивает, что «психология выхо-дит за пределы классификации только по ценностному основа-нию» [35, с.49]. Однако, отстаивая применительно к психологии принцип объективности в том же смысле, что и М. Вебер, выдви-нувший в социологии тезис «ценностной нейтральности», К. Левин переносит критическое отношение к оценочным суждениям на ценностные представления в целом. Главное преимущество так называемого «галилеевского», эмпирического способа мыш-ления перед спекулятивным «аристотелевским» видится ему в том, что в нем не прослеживается «никаких ценностных концеп-ций» [35, с.63].

В бихевиоризме ценности также оказываются полностью исключенными из сферы научного изучения человеческой при-роды. По словам Б. Скиннера, «ценностные суждения лишь там выходят на верный след, где этот след оставила наука. А когда мы научимся планировать и измерять мелкие социальные взаи-модействия и другие явления культуры с такой же точностью, какой мы располагаем в физической технологии, то вопрос о ценностях отпадет сам собой» [цит. по 69, с.49]. Для бихевиористов «этика, мораль и ценности - не более чем результат ассоциативного научения» [28, с.339]. Поведение человека в клас-сическом бихевиоризме сводится к совокупности реакций, вы-раженность которых определяется силой подкрепления на сти-мулы внешней среды. Однако уже Э. Толмен для характеристики силы и направленности реакций человека использует понятие ценности, которую он определяет как привлекательность целе-вого объекта, наряду с потребностью, определяющей нужность цели [72, с.207]. Дж. Роттер в своей теории социального научения использует термин «ценность подкрепления», понимаемую им как степень, с которой человек при равной вероятности получения предпочитает одно подкрепление другому. Наряду с «ценностью подкрепления» поведение человека определяется и «ценностью потребности», представляющей собой среднюю ценность набора подкреплений, относящихся к основным категориям потребнос-тей. Ожидаемая ценность подкрепления зависит от субъективной оценки внешней социальной ситуации [74, с.412 - 425].

Классический психоанализ 3. Фрейда концентрирует внима-ние на внутренних биологических факторах развития личности. Как пишут Дж. Фейдимен и Р. Фрейгер, «все мышление Фрейда покоится на предпосылке, что тело - единственный источник ду-шевного опыта. Он предполагал, что придет время, когда все ду-шевные феномены смогут быть объяснены прямыми ссылками на физиологию мозга» [64, с.75]. В основу поведения человека пси-хоанализ ставит неосознаваемые инстинктивные влечения Ид, которые служат импульсом к удовлетворению биологических потребностей в соответствии с принципом удовольствия. По словам Фрейда, «естественно, Ид не знает ценностей, добра и зла, морали» [68, с.336]. Однако, вопреки распространенному мне-нию, теория 3. Фрейда все-таки подразумевает определенную ценностно-нормативную регуляцию поведения человека. «Супер-эго» Фрейда представляет собой, по существу, хранилище как бессознательных, так и социально обусловленных моральных ус-тановлений, этических ценностей и норм поведения, которые слу-жат своего рода судьей или цензором деятельности и мыслей Эго, устанавливая для него определенные границы. Фрейд в своих работах указывает на три функции Суперэго: совесть, самонаб-людение и формирование идеалов. По его мнению, задачей со-вести является ограничение, запрещение сознательной деятель-ности; задачей самонаблюдения - оценка деятельности независимо от побуждений и потребностей Ид и Эго. Формиро-вание идеалов связано с развитием самого Суперэго, обуслов-ленного социальными факторами. По словам Фрейда, «Суперэго ребенка в действительности конструируется ... по модели Супе-рэго его родителей: оно наполнено тем же содержанием и ста-новится носителем традиции и переживающих время суждений ценности, которые передаются, таким образом, от поколения к поколению» [цит. по 68, с.22].

В отечественной психологии, созвучной по многим позициям западной гуманистической традиции и, можно сказать, во многом ее опередившей, аналогичные подходы к пониманию ценностей рассматриваются в различных аспектах изучения свойств лично-сти. По словам Б. Ф. Ломова, несмотря на различие трактовок понятия «личность», во всех отечественных подходах в качестве ее ведущей характеристики выделяется направленность. Направлен-ность, по-разному раскрываемая в работах С. Л. Рубинштейна, А. Н. Леонтьева, Б. Г. Ананьева, Д. Н. Узнадзе, Л. И. Божович и других классиков отечественной психологии, выступает как си-стемообразующее свойство личности, определяющее весь ее пси-хический склад. Б. Ф. Ломов определяет направленность как «от-ношение того, что личность получает и берет от общества (имеются в виду и материальные, и духовные ценности), к тому, что она ему дает, вносит в его развитие» [41, с.37]. Таким обра-зом, в направленности выражаются субъективные ценностные отношения личности к различным сторонам действительности. Подчеркивая психологический характер ценностей как объекта направленности личности, В. П. Тугаринов использует понятие «ценностные ориентации», определяемые им как направленность личности на те или иные ценности [62].

Как замечает В. Н. Мясищев, сам термин «направленность» является очень общим, векторным и «характеристика личности направленностью не только односторонняя и бедная, но она мало подходит для понимания большинства людей, поведение кото-рых определяется внешними моментами» [49, с.101]. Обществен-ные условия формируют личность как систему отношений. Со-держанием личности, по В. Н. Мясищеву, является совокупность отношений к предметному содержанию опыта человека и свя-занная с этим система ценностей [там же, с.159]. Личность пред-ставляет собой иерархическую динамическую систему субъек-тивных отношений, формирующуюся в процессе развития, воспитания и самовоспитания. «Доминирующее отношение», со-ответствующее у В. Н. Мясищева собственно направленности личности, связано с решением ею вопроса о смысле собствен-ной жизни.

По мнению К. К. Платонова, «отношение более правильно рассматривать не как свойство личности, а как атрибут сознания, наряду с переживанием и познанием, определяющими различ-ные проявления его активности» [52, с.126]. Проявления активно-сти человека определяются его убеждениями, которые в струк-туре личности К.К. Платонова наряду с мировоззрением, интересами, идеалами, моральными качествами и потребностями объединя-ются в подструктуру «направленность и отношения личности». Направленность личности, занимая наиболее высокое положе-ние в личностной иерархии, носит социально обусловленный характер и формируется в процессе воспитания.

Анализ социальной опосредованности личностных отноше-ний занимает важное место в отечественной психологии, посколь-ку личность не может рассматриваться в отрыве от социальной среды, общества. Еще Л. С. Выготский ввел в психологию поня-тие «социальная ситуация развития». Развитие личности, по Л. С. Выготскому, обусловлено освоением индивидом ценностей культуры, которое опосредовано процессом общения. По его словам, значения и смыслы, зарождаясь в отношениях между людьми, в частности, в прямых социальных контактах ребенка со взрослыми, затем посредством интериоризации «вращиваются» в сознание человека [25]. С. Л. Рубинштейн также пишет, что ценности «производны от соотношения мира и человека, выра-жая то, что в мире, включая и то, что создает человек в процессе истории, значимо для человека» [54, с.369]. По мнению Б. Г. Ананьева, исходным моментом индивидуальных характеристик человека как личности является его статус в обществе, равно как и статус общности, в которой складывалась и формирова-лась данная личность. На основе социального статуса личности формируются системы ее социальных ролей и ценностных ори-ентации. Статус, роли и ценностные ориентации, по словам Б. Г. Ананьева, образуя первичный класс личностных свойств, определяют особенности структуры и мотивации поведения и, во взаимодействии с ними, характер и склонности человека [6, с.210].

Изучение роли общественно-социальных отношений в фор-мировании личности применительно к ее ценностным ориентациям было продолжено в работах Б. Д. Парыгина, Г. М. Андреевой, А. И. Донцова, Л. И. Анцыферовой, В. С. Мухиной, А. А. Бодалева, Г. Г. Дилигенского, В. Г. Алексеевой и многих других исследова-телей. С точки зрения Л. И. Анцыферовой, направленность лич-ности на определенные ценности - ценностные ориентации - формирует общество. Именно общество предъявляет опреде-ленную систему ценностей, которые человек «чутко улавливает» в процессе постоянного «обследования границ и содержания норм» и формирования их собственных, индивидуально-личност-ных эквивалентов [9]. В. Г. Алексеева формулирует общеприня-тое определение ценностных ориентации, как форму включения общественных ценностей в механизм деятельности и поведения личности, как ступень перехода ценностей общества в деятель-ность субъекта [4, с.64].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10