Реферат: Буддизм
p>Последняя
фаза, пройденная
махаянским
буддизмом, была
фаза мистицизма
и магии, Йогачара
(тантраяна).
Основателем
этой школы был
Арьясанга,
родом из Пешавера
в Кабулистане,
живший в VI-ом
веке н.э.. Он сумел
согласовать
философские
и религиозные
учения Махаяны
с брахманским
учением Йоги,
как оно развилось
в культе бога
Шивы. Здесь
выработалась
настоящая
теория колдовства,
изложенная
в особых сочинениях, называемых
Тантра. В них
излагается,
как идя путем
Будды можно
достигать
сверхестественных
сил, и как можно
пользоваться
этими силами
для получения
всего желаемого
при помощи
кратких заклинаний
(дхарани), магических
кругов (мандала),
амулетов (мудра).
Особенно важное
значение приписывалось
магическим
формулам, пользуясь
которыми полагали
возможным
достигнуть
власти над
богами и стихиями,
над дождем и
ветром. Верили,
что формулами
этими можно
лечить болезни,
ограждать себя
от укуса
змей, от яда,
от неблагоприятного
расположения
звезд, нищеты,
вызывать
по желанию
рождение мальчика
или девочки
и т.п.. Учение
Тантра буддизм
воспринял в
своей последней
фазе, и только
на этой ступени
он создал
себе верховного
главу, подобного
папе в католическом
христианстве,
впрочем только
в Тибете, и то
не ранее 1260-го
г. н.э..Для истории буддизма четвертый собор, состоявшийся в Паталипутре в III-ем веке до н.э., имел всемирно-историческое значение. По преданию с этого собора датируется миссионерская деятельность буддизма в страны за пределами Индии. Председательствовавший на этом соборе Маудгалипутра назначил известное число стхавира в миссионеры, посланные тогда в Кашмир, Кабулистан, в Греко-бактрийское царство, в страны у подножия Гималаев, в западный Декан и в Индо-Китай. На Цейлон отправился миссионером собственный сын правившего тогда царя Ашоки Махендра. Так буддизм стал мировой религией. Он приступил к выполнению своей всемирно-исторической задачи -- приобщить грубые, нецивилизованные народы Азии к индийской культуре и образованности. Наиболее богатой по последствиям оказалась миссия на остров Цейлон. В то время как на своей родине в Индии, вследствии контрреформации Гуптов, разобщения его последователей и его неиндийского космополитизма, буддизм постепенно пришел в упадок, на Цейлоне он сохранился в своей обособленности чистым. Собор в Паталипутре обозначает таким образом поворотный пункт в истории буддизма.
Одним из самых своеобразных направлений махаяны по праву считается школа чань (японское "дзэн") в средневековом китайском (японском) буддизме. Специфической чертой чань- (дзэн-) буддизма является, в частности, то, что наряду с традиционными для буддизма методами психотренинга и психической саморегуляции, носившими, как правило, внешне статический характер (методами психической релаксации, концентрации и медитации), в этой школе практиковались активно-динамические методы -парадоксальные загадки (китайское "гунань"; японское "коан") и диалоги (китайское "вэньда"; японское "мондо"), медитация в процессе двигательной активности или трудовой деятельности. Представляя собой яркий пример, характерного для буддизма вообще и для махаянских школ в особенности, творческого взаимодействия культурно-психологических традиций Востока, чань- (дзэн-) буддизм стал влиятельным фактором общественной и культурной жизни средневекового Китая (Японии).
Особое место среди таких активно-динамических методов, практиковавшихся махаянскими школами китайского и японского буддизма, занимала шаолиньская школа борьбы и кулачного боя (китайское "шаолиньсы цюаньфа"; японское "сёриндзи кэмпо"), включавшая в себя обширный комплекс приемов искусства боевого единоборства (китайское "у-шу"; японское "будзюцу") без оружия и с применением различных видов холодного оружия (мечи, копья, дубинки, алебарды и т.п.), в том числе метательных приспособлений, а также приемы стрельбы из лука. Применение в рамках одной из буддистских школ приемов искусства боевого единоборства, противоречащих по самой своей сути подчеркнуто миролюбивому характеру этического учения буддизма, требовало объяснений, и множество версий, зачастую очень противоречивых и взаимоисключающих, стало возникать еще в период становления шаолиньской школы.
Эти внутренние закономерности развития школы чань в китайском буддизме были обусловлены вполне объективной общественно-экономической, политической и культурной ситуацией, в условиях которой развивался буддизм в Китае и которая значительно отличалась от ситуации на его прародине в Индии, вызывая необходимость изменения исходных посылок первоначального буддизма. В частности, значительно отличался социальный статус буддийских монахов, который влиял на престижность этой социальной группы, на отношение к ней со стороны представителей других слоев населения. Если в Индии этот статус был очень высоким и гарантировал почтительное отношение со стороны большинства населения, а значит и готовность оказывать общинам материальную поддержку, то в Китае он был намного ниже и отношение к монахам варьировалось от весьма уважительного до откровенно агрессивного. Особую враждебность со стороны различных социальных групп традиционного Китая вызывал принципиальный отказ буддистских монахов от участия в производительном труде, в том числе и в сельскохозяйственных работах. Это вступало в вопиющее противоречие с господствующей в средневековом Китае "трудовой этикой", культивировавшей благоговейное отношение к труду (особенно -- к труду землепашца), и вызывало постоянные нападки и гонения, которые чаще всего мотивировались тем, что буддистские общины являются "паразитом на теле общества".
Более гибкому приспособлению школы чань ко всему традиционному общественно-экономическому укладу средневекового Китая способствовало то, что в процессе формирования этой школы как самостоятельного направления в ней получили преимущественное развитие такие положения буддизма махаяны, как концепция тождественности нирваны (абсолютного аспекта бытия) и сансары (относительного аспекта), которая снимала всякую оппозицию между монахом и мирянином, а значит, и между сугубо религиозной практикой и обыденной мирской жизнедеятельностью. Исходя из этой концепции чань-буддисты делали вывод, что в принципе можно заниматься каким-угодно делом, не совершая "греха", если только сохранять при этом внутреннюю чистоту и спокойствие, не иметь эгоистических стремлений и других "недобродетельных" побуждений. Например, чаньский патриарх Байчжан (720-814 гг.н.э.) на вопрос своего ученика, не ожидает ли их всех в будущем перерождении наказание за такие действия, как рубка дров, резание травы, копание колодцев и возделывание почвы, ответил: "Будет ли человек наказан за все эти поступки -- зависит от него самого. Если это человек алчный, погрязший в мыслях о приобретении и утрате, если он постоянно стремится заполучить "то" и избежать "этого", то непременно будет наказан. Если же, наоборот, он не увиливает от неприятных обязанностей, чреватых для него осквернением, и честно исполнял свой долг, заботясь лишь о том, чтобы принести пользу другим людям, то даже если он трудился весь день, он как бы ничего не сделал".
Более того, развивая махаянскую доктрину "широкого пути спасения" (т.е. спасения не только для монахов, но и для мирян) и активного служения боддхисатвы делу освобождения всех живых существ от их эмоционально-психической омраченности, чань-буддисты не просто допускали возможность участия в различных видах деятельности, "греховных" с точки зрения ортодоксального буддизма (в том числе и в земледельческом труде), но утверждали, что человек, вступивший на путь морального и психического совершенствования, не может обрести полное и окончательное "просветление", не помогая другим людям. Такое отношение к трудовой деятельности, противоречащее общепринятым правилам винаи (дисциплины), было зафиксировано в собственном монастырском уставе школы чань, в основу которого был положен принцип "День без работы -- день без еды", и который обязывал монахов все свободное от занятий медитацией и другими видами "чаньской практики" время посвящать разного рода хозяйственным работам.
В процессе дальнейшего развития этих принципов чань-буддисты сделали еще более радикальный вывод о том, что предосудительной и греховной является не активная мирская практическая деятельность, а наоборот, социальное равнодушие и безответственность, и что принцип активного служения живым существам обязывает их всеми доступными им средствами преодолевать "омраченность" в других людях и всемерно содействовать их "просветлению". В зависимости от конкретных обстоятельств и степени "омраченности" конкретного человека чань-буддисты могли применять самые разные методы воздействия на его сознание и поведение, которые в данной ситуации представлялись им им наиболее адекватными и эффективными. Это могут быть как сравнительно мягкие, так и более жесткие, грубые и даже жестокие методы. К такого рода жестким методам психофизического воздействия чаньских адептов друг на друга можно отнести, в частности, методы так называемой "шокотерапии", ставшие важным элементом чаньской и дзэнской практики, -- внезапные удары, толчки, щипки, окрики-восклицания и т.п.. Их применение свидетельствует о том, что чань-буддисты не останавливались перед тем, чтобы прибегать и к насильственным методам воздействия, если они, по их мнению, помогают его конечному "просветлению".
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14
