Н.С. Хрущев как политический деятель
Именно Хрущев внес предложение поместить саркофаг с телом Сталина
в Мавзолей Ленина в целях создания большей возможности для прощания
с ним. Он же высказал идею соорудить пантеон на Ленинских горах,куда
предполагалось перенести сталинский прах и останки видных деятелей,
похороненных у Кремлевской стены.
13 марта 1953г. Хрущев дает поручение Поспелову взять под личное
наблюдение подготовку кинокартины, посвященной памяти Сталина. Состо-
яние преклонения перед Сталиным не исчезло у него ни в первые дни, ни
в первые месяцы после похорон. "Даже когда мы многое узнали после су-
да над Берия, - вспоминал Хрущев, - мы давали партии и народу непра-
вильные объяснения и все свернули на Берия. Нам он казался удобной
фигурой. Мы делали все, чтобы выгородить Сталина, не сознавая того,
что выгораживаем преступника."*
Маленков высек первую искру критики культа личности, совершенно,
видимо, не предполагая, каких масштабов разгорится из нее пламя уже
в ближайшие годы и чем для него лично обернется его жар.
Как решился Хрущев выступить с докладом о Сталине, зная, что по
давляющее большинство делегатов будет против разоблачения? Откуда он
почерпнул такое мужество и такую уверенность в конечном успехе?
То был один из редчайших случаев в истории, когда политический руко-
водитель поставил на карту свою личную власть и даже жизнь во имя
высших общественных целей. В составе послесталинского руководства не
было ни одного деятеля, который решился бы выступить с подобным до-
кладом о культе личности. Надо было обладать натурой Хрущева - отча-
янностью до авантюризма, надо было пройти через испытания страданием,
страхом, приспособленчеством, чтобы решиться на такой шаг. Хрущев
был глубоко ранен сталинизмом. Здесь перемещалось все: и мистический
страх перед Сталиным, способным за один неверный шаг, жест, взгляд
уничтожить любого человека, и ужас из-за невинно проливаемой крови.
Здесь было и чувство личной вины, и накопленный десятилетиями протест.
Главное значение Хрущев придавал идеологической стороне дела, не-
обходимости до конца разоблачить культ личности, высказать правду о
преступлениях 30-х годов и других периодов. Но сама эта правда была
половинчатой, неполной. С самого начала Хрущев споткнулся на проблеме
личной ответственности, поскольку многие в партии знали о той роли,
которую сыграл он сам в преследовании кадров и на Украине, и в Москов-
ской партийной организации. Не сказав правды о себе, он не смог ска-
зать всей правды о других. Поэтому информация об ответственности раз-
личных деятелей, не говоря уж об ответственности самого Сталина, за
допущенные преступления носила однобокий, а нередко двусмысленный ха-
рактер. Она находилась в зависимости от политической конъюнктуры.
Например, разоблачая на ХХI съезде КПСС В.Молотова и Л.Кагановича за
избиение кадров в 30-х годах, Хрущев умалчивал об участии А.Микояна,
который впоследствии стал его надежным союзником. Говоря о 30-х го-
дах, Хрущев тщательно обходил период коллективизации, поскольку был
лично замешан в перегибах того времени.
Хрущев стремился сформировать у всех членов Президиума ЦК общее
отношение к культу Сталина. По его указанию каждый из выступающих на
ХХII съезде представителей руководства должен был определить свое
отношение к этому принципиальному вопросу. После съезда, однако,ока-
залось, что многие из тех, кто метал громы и молнии против культа
личности, легко пересмотрели свои позиции и вернулись, по сути дела,
к прежним взглядам.
Утверждали порой, что последовательная критика Сталина была не-
обходима Хрущеву лишь для возвышения собственной личности, для того
чтобы "тень Сталина" не заслоняла личных качеств Хрущева. Отрицать
полностью наличие этого мотива вряд ли правомерно: в какой-то мере
он, скорее всего, тоже имел место. Однако он не мог быть решающим.
Никак не могли быть решающими и чисто эмоциональные качества Хруще-
ва. Хрущев прошел в ближайшем окружении Сталина достаточную школу
политической расчетливости и вряд ли мог позволить себе столь уж
безрассудный "всплеск" эмоций в важнейшем политическом вопросе.
В деятельности по критике культа Сталина у Хрущева был, вероят-
но, как это было уже отмечено, и определенный личный интерес, эта
деятельность не всегда была последовательной, уровень обобщения при
характеристике природы "культа" невысок и не во всем правилен, не
являлись аргументом и многочисленные просто бранные слова в адрес
Сталина, однако в целом, в итоге, по своему объективному содержанию
борьбы Хрущева против культа Сталина была несомненно политически
прогрессивной.
30 июня 1956г. было принято (на основе доклада Н.С.Хрущева на
ХХ съезде) постановление ЦК КПСС "О преодолении культа личности и
его последствий." Оно закрепило официально выработанные установки
и оценки относительно "культа личности."
Однако характер "культа личности" как системы отношений, его
деформирующее влияние на коллективистские общественные отношения
явно недооценивались, а то и прямо отрицались. Это способствовало
наследованию элементов стиля и характера политического руководст-
ва, свойственного "культовым" временам. Поэтому и после 1956г. ме-
тоды партийного и государственного руководства по своему существу
изменились недостаточно.
Вопрос о гарантиях против повторения где бы то ни было культа
личности и его отрицательных последствий занял большое место при
подготовке Программы партии. Благодаря энергичной поддержке Хруще-
ва в Программу попала идея о переходе от диктатуры пролетариата к
общенародному государству, что имело важное значение, поскольку
стереотип диктатуры пролетариата использовался в 30-х годах для
обоснования репрессий.
Один из практических выводов, если говорить о прошлом,был свя-
зан также с более последовательным осуществлением принципа сменяе-
мости кадров. Этот вопрос вызвал больше всего споров. Идея ротации
кадров, которая исходила от Хрущева, претерпела ряд изменений.
Было проработано не менее десяти вариантов формулировок, которые бы
дали ей идекватное воплощение. Хрущев хотел создать хоть какие-то
гарантии против чрезмерного сосредоточия власти в одних руках,
"засиживания" руководителей, старения кадров на всех уровнях, начи-
ная с первичных организаций и кончая верхним эшелоном. Что касается
первичных организаций, то это не вызвало особых споров. Но относи-
тельно ротаций наверху мнения разошлись кардинальным образом. В
этом пункте даже ему, с его авторитетом, упорством и настойчивостью,
пришлось отступить.
В первоначальном проекте фиксировались принципы, согласно кото-
рым можно находиться в составе высшего руководства не больше двух
сроков. Это вызвало бурные протесты со стороны более молодой части
руководителей. Им казалось крайне несправедливым, что представители
старшего поколения, которые уже "насиделись", пытаются ограничить
их возможности. В следующем проекте два срока были заменены на три,
но и эта формулировка была отвергнута. В окончательном тексте весь
замысел - создать новую процедуру сменяемости кадров - оказался из-
мененным до неузнаваемости.
Проблема гарантий против режима личной власти натолкнулась на
непреодолимое препятствие - ограниченность политической культуры
самого Хрущева и тогдашних руководителей. То была во многом патри-
архальная культура, почерпнутая из традиционных представлений о
формах руководства в рамках крестьянского двора. Вмешательство в
любые дела и отношения, непогрешимость патриарха, нетерпимость к
другим мнениям - все это составляло типичный набор вековых пред-
ставлений о иласти в России.
В этом отношении показательны события, последовавшие за июнь-
ским Пленумом 1957 года. На нем, как известно, представители старой
"сталинской гвардии" посредством так называемого "арифметического
большинства" стали добиваться изгнания Хрущева. В результате голо-
сования в Президиуме ЦК КПСС было принято решение об освобождении
его с поста Первого секретаря. Это решение, однако, удалось поломать
благодаря усилиям горячих сторонников Хрущева. Выдающуюся роль в
разгроме сталинистов сыграл маршал Г.К.Жуков. Как рассказывали тог-
да, во время заседания Президиума ЦК КПСС Жуков бросил историческую
фразу в лицо этим людям: "Армия против этого решения, и ни один танк
не сдвинется без моего приказа." Эта фраза в конечном счете стоила
ему политической карьеры.
Вскоре после июньского Пленума Хрущев добился освобождения Г.К.
Жукова с поста члена Президиума ЦК КПСС и министра обороны СССР.
Сделано это было в традиционном для того времени духе - в момент,
когда маршал находился в зарубежной командировке. Ему не было пред-
ставлено минимальной возможности объясниться, точно так же, как не
было дано необходимого разъяснения партии и народу о причинах изгна-
ния с политической арены самого выдающегося полководца Великой Оте-
чественной войны. И причина изгнания опять-таки была традиционна -
страх перед сильным человеком.
Кроме того, немалую роль в этом сыграла и известная слабость
