Культура Древней Греции
пресыщения богатством, предотвратить порождаемые ими междоусобные распри и
установить в государстве "благозаконие" (евномию).
В то время как одни греческие поэты стремились постичь в своих стихах
сложный внутренний мир человека и найти оптимальный вариант его
взаимоотношений с гражданским коллективом полиса, другие не менее
настойчиво пытались проникнуть в устройство окружающей человека вселенной и
решить загадку ее происхождения. Одним из таких поэтов-мыслителей был
известный нам Гесиод, который в своей поэме "Теогония", или "Происхождение
богов", попробовал представить существующий миропорядок в его, так сказать,
историческом развитии от мрачного и безликого первородного Хаоса к светлому
и гармоничному миру возглавляемых Зевсом богов-олимпийцев.
РЕЛИГИЯ И ФИЛОСОФИЯ
В эпоху Великой колонизации традиционная греческая религия не отвечала
духовным запросам современников еще и потому, что в ней трудно было найти
ответ на вопрос о том, что ждет человека в его будущей жизни и существует
ли она вообще. На свой лад этот мучительный вопрос пытались решить
представители двух тесно связанных между собой религиозно-философских
учений - орфиков и пифагорейцев. Как те, так и другие оценивали земную
жизнь человека как сплошную цепь страданий, ниспосланных людям богами за их
грехи. Вместе с тем и орфики, и пифагорейцы верили в бессмертие души,
которая, пройдя длинный ряд перевоплощений, вселяясь в
тела других людей и даже животных, способна очиститься от всей земной
скверны и достичь вечного блаженства. Мысль о том, что тело есть всего лишь
временная "темница" или даже "могила" бессмертной души, оказавшая огромное
влияние на многих более поздних приверженцев философского идеализма и
мистицизма, начиная от Платона и кончая основоположниками христианского
вероучения, впервые возникла именно в лоне орфико-пифагорейской доктрины. В
отличие от орфиков, более близких к широким народным массам и положивших в
основу своего учения лишь несколько переосмысленный и обновленный миф о
умирающем и воскрешающем божестве живой природы Дионисе-Загрее, пифагорейцы
представляли собой замкнутую аристократическую секту, враждебную
демократии. Их мистическое учение носило гораздо более рафинированный
характер, претендуя на возвышенную интеллектуальность. Не случайно, и сам
Пифагор (автор знаменитой теоремы, которая до сих пор носит его имя), и его
ближайшие ученики и последователи были увлечены математическими
вычислениями, отдавая при этом щедрую дань мистическому истолкованию чисел
и их сочетаний.
И орфики, и пифагорейцы пытались исправить и очистить традиционные
верования греков, заменив их более утонченной, духовно наполненной формой
религии. Совсем иной взгляд на мир, во многом уже приближающийся к
стихийному материализму, в это же самое время (VI в. до н.э.) развивали и
отстаивали представители так называемой ионийской натурфилософии: Фалес,
Анаксимандр и Анаксимен. Все трое были уроженцами Милета - самого большого
и экономически развитого из греческих полисов Малой Азии.
Что же произошло в Ионии в VII и в VI веках до н.э., спобствующее
появлению таких выдающихся личностей? Население смешанной крови (карийской,
греческой и финикийской ветвей) было втянуто в длительную и трудную
классовую борьбу. Какая кровь из этих трех ветвей течет в их жилах? В какой
мере? Мы этого не
знаем. Но это кровь чрезвычайно деятельная. Это кровь в высшей степени
политическая. Это кровь изобретателей.(Общественная кровь: Фалес ,говорят,
предложил этому непоседливому и разобщенному населению Ионии образовать
государство нового типа, федеративное государство, управляемое федеральным
советом. Предложение очень разумное и одновременно очень новое в греческом
мире. Его не послушали.)
Эта классовая борьба, залившая кровью ионические города, такая же, как
происходившая в Аттике во времена Солона, является, и надолго, движущей
силой всех изобретений в этой стране созидания.[N.1, кн.1, c.77-78]
Впервые в истории человечества милетские мыслители попытались представить
всю окружающую их вселенную в виде гармонически устроенной,
саморазвивающейся и саморегулирующейся системы. Этот космос, как склонны
были считать ионийские философы, не создан никем из богов и никем из людей
и в принципе должен существовать вечно. Управляющие им законы вполне
доступны человеческому пониманию. В них нет ничего мистического,
непостижимого. Таким образом был сделан большой шаг на пути от религиозно-
мифологического восприятия существующего миропорядка к его постижению
средствами человеческого разума. Первые философы неизбежно должны были
столкнуться с вопросом о том, что следует считать первоосновой,
первопричиной всех существующих вещей. Фалес (самый старший из милетских
натурфилософов) и Анаксимен полагали, что первичной субстанцией, из которой
все возникает и в которую в конце концов все превращается, должна быть одна
из четырех основных стихий. Фалес при этом отдавал предпочтение воде, а
Анаксимен - воздуху. Однако дальше всех прочих по пути абстрактно-
теоретического осмысления природных явлений продвинулся Анаксимандр,
безусловно самый глубокий из древнейших греческих философов. Первопричиной
и основой всего сущего он объявил так называемый "апейрон" - вечную и
бесконечную
субстанцию, качественно не сводимую ни к одной из четырех стихий и вместе с
тем пребывающую в непрерывном движении, в процессе которого из апейрона
выделяются противоположные начала: теплое и холодное, сухое и влажное и
т.п. Вступая во взаимодействие, эти пары противоположностей порождают все
доступные наблюдению явления природы, как живой, так и мертвой.
Нарисованная Анаксимандром картина мира была совершенно новой и необычной
для той эпохи, когда она возникла. Она заключала в себе ряд ярко выраженных
элементов материалистического и диалектического характера, в том числе
представление о всеобъемлющей, постоянно меняющей свою форму первичной
субстанции, довольно близкое современным представлениям о материи, мысль о
борьбе противоположностей и их переходе друг в друга как главном источнике
всего многообразия мировых процессов.
Греческие натурфилософы хорошо понимали, что наиболее надежной основой
всякого знания служит именно опыт, эмпирические изыскания и наблюдения. По
существу, они были не только первыми философами, но и первыми учеными,
основоположниками греческой и всей европейской науки. Старшего из них,
Фалеса, уже древние называли "первым математиком", "первым астрономом",
"первым физиком".
ЗОДЧЕСТВО И СКУЛЬПТУРА
В VII-VI вв. греческие зодчие впервые после длительного перерыва начали
возводить из камня, известняка или мрамора монументальные здания храмов. В
VI в. выработался единый общегреческий тип храма в форме прямоугольной,
вытянутой в длину постройки, со всех сторон обнесенной колоннадой, иногда
одинарной (периптер), иногда двойной (диптер). Тогда же определились
основные конструкционные и художественные особенности двух главных
архитектурных ордеров:
дорического, особенно широко распространившегося на Пелопоннесе и в городах
Великой Греции (Южная Италия и Сицилия), и ионического, пользовавшегося
особой популярностью в греческой части Малой Азии и в некоторых районах
европейской Греции. Типичными образцами дорического ордера с такими
характерными для него особенностями, как суровая мощь и тяжеловесная
массивность, могут считаться храм Аполлона в Коринфе, храмы Посейдонии
(Пестум) на юге Италии и храмы Селинута в Сицилии. Более изящные, стройные
и вместе с тем отличающиеся некоторой вычурностью декоративного убранства
постройки ионического ордера были представлены в этот же период храмами
Геры на о. Самосе, Артемиды в Эфесе (прославленный памятник архитектуры,
считавшийся одним из "семи чудес света"), Аполлона в Дидимах недалеко от
Милета.
Принцип гармонической уравновешенности целого и его частей, четко
выраженный в самой конструкции греческого храма, нашел широкое применение и
в другой ведущей отрасли греческого искусства - монументальной скульптуре,
причем в обоих случаях можно с уверенностью говорить о социальной
обусловленности этой важной эстетической идеи. Если храм с колоннадой,
напоминающей ряды гоплитов в фаланге, воспринимался как модель и вместе с
тем символ тесно сплоченного гражданского коллектива, то образ свободного
индивида, являющегося неотъемлемой частью этого коллектива, воплотился в
каменных изваяниях, как одиночных, так и объединенных в пластические
группы. Их первые, еще крайне несовершенные в художественном отношении
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
