Английский портрет 18 века
рассматривали как своеобразную дипломатическую миссию по укреплению
взаимоотношений между двумя странами и высокую честь, оказанную Англии.
Екатерина II заплатила за картину 1500 гиней, послала художнику
табакерку со своим портретом, украшенным бриллиантами, и благодарственную
записку.
После смерти Рейнолдса, его душеприказчики писали Екатерине II: «Ваше
императорское величество сделали одновременно величайшую честь живописному
искусству и нашей стране, оказав покровительство покойному кавалеру
Рейнолдсу... написанная им картина - бесспорно, самая большая его работа,
и, по мнению знатоков нашей страны, доставила наибольший триумф английской
школе...»
В последней трети XVIII века национальная английская школа живописи
достигла подлинного расцвета, а ее признанным лидером, законодателем
«моды», «высокого» стиля в искусстве стал автор «Младенца Геракла» Джошуа
Рейнолдс. Ко времени создания этого знаменитого полотна, и поныне
украшающего петербургский Эрмитаж, Рейнолдс находился на вершине славы,
осыпанный всевозможными почестями и званиями. Похоже, судьба изначально
благоволила к молодому человеку, провинциалу из небогатой семьи пастора в
г.Плимптоне, в Девоншире. «Я буду художником, если вы дадите мне
возможность сделаться хорошим художником», как утверждают, сказал он
родителям. И судя по всему такую возможность он получил.
В 1741 году 18-летний Рейнолдс поступил в мастерскую к модному тогда,
но весьма заурядному портретисту Хадсону, где проучился два года! Обретя
необходимые навыки профессионального художника, Рейнолдс вернулся из
Лондона на родину и стал исполнять незначительные работы. Дальнейшему
своему развитию и успеху художник прежде всего был обязан покровителям -
знатным девонширским помещикам, которые радушно его принимали. В Англии
XVIII века довольно многие меценаты-аристократы увлекались «выращиванием»
художественных талантов. В доме лорда Эджкомба Рейнолдс познакомился с
капитаном
(впоследствии адмиралом) Кеппелем, который помог ему побывать в Италии.
Художник запечатлел этого романтически воодушевленного молодого офицера на
берегу бурного моря.
На протяжении трех лет, проведенных в «мекке» европейских художников,
Рейнолдс изучал и копировал творения великих мастеров прошлого, особенно
фрески Микеланджело в Ватикане, венецианских живописцев и, прежде всего
Тициана. На обратном пути в Англию Рейнолдс останавливался в Париже,
познакомился там со многими шедеврами живописи, а уже в зрелые годы дважды
побывал в Нидерландах, где на него оказало особенно сильное воздействие
искусство Рембрандта.
По возвращении из Италии в 1753 году Рейнолдс окончательно обосновался
в Лондоне и открыл собственную мастерскую. Благодаря своей высокой технике,
необычайной работоспособности и широкому покровительству художник вскоре
стал очень популярным. Слава Рейнолдса росла, как и цены на его портреты,
но это не останавливало многочисленных поклонников, желавших быть
запечатленными кистью национального «маэстро». Были годы, когда Рейнолдс
писал по три-четыре портрета в неделю, но позже, став видным общественным
деятелем, создавал не более 60-70 портретов в год, и почти каждый из них
становился событием в художественной жизни Англии.
Человек светский, хорошо воспитанный и образованный, он дружил со
многими из тех, кто составлял «цвет» нации - ученым-литератором С.
Джонсоном, великим трагическим актером Л. Гарриком, замечательными
английскими писателями-драматургами О. Голдсмитом, Я. Стерном, Р. Шериданом
и другими светилами того времени. Все они увековечены в портретах
художника, не только великолепно передававшего сходство с оригиналом, но и
сумевшего в каждом выявить характерное, сугубо индивидуальное.
В доме Рейнолдса на Лейчестер Сквер собиралось блестящее и очень
пестрое общество: представители самых разных политических течений, сановные
служители церкви, придворные, военные, светские дамы, моряки, послы,
актеры, члены королевской семьи, иногда люди прямо с улицы, и всем им, как
свидетельствуют историки, Рейнолдс оказывал любезный прием. Всем, кроме
художников Т. Гейнсборо и Дж. Ромнея, в которых видел своих соперников.
Выстроенные в воображаемую галерею, портреты этих людей -
замечательное свидетельство эпохи, история «в лицах» английского общества,
национальной культуры.
Отступая от установившихся еще с XVII века традиций парадного портрета
с его пышным декором и идеализацией модели, Рейнолдс стремился подчеркнуть,
прежде всего, личные достоинства человека, при этом сохраняя взволнованно-
торжественный стиль, свойственный его портретам.
Обычно художник снабжал модели атрибутом, намекающим на их социальное
положение, профессию, увлечение, заслуги. Молодой полковник Тарлтон
запечатлен в пылу сражения, около боевого коня, на фоне развевающегося
знамени. Это одно из самых эффектных полотен Рейнолдса. Губернатор
Гибралтара, лорд Хитфилд изображен на фоне дымящихся орудий, с ключом от
крепости, которую он отстоял от посягательств испанцев и французов.
Знаменитый английский художник XIX века Дж. Констебл сказал, что портрет
национального героя, обветренного краснолицего лорда адмирала Хитфидца -
«это вся история защиты Гибралтара».
К своим моделям художник относился достаточно сдержанно (его портреты
всегда холодноваты) и в то же время старался в меру им польстить, находя в
каждом что-то наиболее выигрышное. Большинство изображенных респектабельны,
но не напыщенны, и все аристократичны, даже если это представители
буржуазной или артистической богемы, как Нелли О'Брайен (лучший женский
портрет Рейнодса), о любовных похождениях которой судачил весь Лондон.
Великолепно мастерство Рейнолдса и в рисунке, в интенсивном,
насыщенном, в духе его любимых венецианцев, колорите; он виртуозно
исполняет аксессуары, драпировки, декоративно-пейзажный фон. Из-за тяжелых
раздвинутых занавесей современному зрителю словно открывается своеобразный
исторический театр, действующие лица которого реальны, имена известны, и
разыгрывают они сцены собственной жизни, часто с аллегорическим подтекстом.
Видное место среди портретов Рейнолдса занимают детские. Их очень
много, и все они хороши. У каждого ребенка свой облик и жесты, типичные
имений для его возраста. Рейнолдсу, человеку суховатому и педантичному, не
имевшему своей семьи и даже, по свидетельству современников, ни разу не
пережившему романтическое увлечение, доставляло особое удовольствие изучать
лицо ребенка, его фигуру, жесты. То это дитя, наивно положившее ручку себе
на голову, то малютка, хлопающая ладошками по рукам матери, то девочки
постарше, в подражание взрослым сидящие чинно, как настоящие дамы.
Не забыта и традиционная любовь англичан к животным, которые особенно
часто встречаются в детских портретах, как, например, в очаровательном
изображении леди Каролины Монтегю. Но даже в этих прелестных образах
чувствуется холодок, расчетливость режиссера, обдумавшего каждое движение
своих маленьких актеров. Истинным шедевром, по признанию самого Рейнолдса,
стала «Девочка с земляникой» - решенный глубоко психологически портрет его
племянницы Оффи Палмер.
Во всех полотнах Рейнолдса поражают удивительная композиционная
изобретательность, прирожденное чувство ритма, насыщенный, теплый колорит,
светотеневые контрасты, свидетельствующие об уроках у венецианцев,
Рембрандта, других мастеров прошлого. В высказываниях Рейнолдса постоянно
развивается мысль о том, что художник должен знать опыт великих
предшественников и вправе их «цитировать». «Изучая изобретения других, мы
сами научаемся изобретать; можно взять готовую форму и влить в нее новое
содержание - тогда картина является собственностью художника, несмотря на
очевидные заимствования», - эту концепцию Рейнолдса поддержали и его друзья-
философы.
Свои мысли об искусстве Рейнолдс изложил в знаменитых «Речах», которые
он ежегодно произносил перед слушателями Академии художеств в Лондоне. Они
многократно издавались отдельной книгой и стали важным вкладом в
классическую эстетику эпохи Просвещения, в значительной степени повлияли на
формирование художественного вкуса современного ему английского общества. В
своей эстетике Рейнолдс защищает строгое академическое преподавание и
настаивает не только на изучении старых мастеров, но и на постоянном
обращении к натуре. Приверженец классических традиций, почитатель
античности и Высокого Возрождения, он в то же время был близким другом
Стерна, одного из главных представителей сентиментализма в Англии,
искавшего «дорогу к сердцу». Рейнолдс сам в одной из своих речей
