Эстония
изменения во всей экономической политке государства. Поэтому после обмена
денег был предпринят целый ряд мер, направленных на укрепление экономики.
Во-первых, были увеличны некоторые налоги (налог с оборота вырос с 10
до 18%, единой ставкой подоходного налога с предприятий стало 33%-раньше по
этой ставке облагались только наиболее высокие доходы, подоходный налог с
частных лиц, месячный доход которых превышал десять минимальных окладов,
возрос с 33 до 50%) [1, c.22]. Согласно макроэкономическим законам, чем
выше налоговая ставка, тем меньше потребление, меньше спрос, а
следовательно-и инфляция. Кроме того, увеличение налоговых поступлений
явилось необходимой предпосылкой бездефицитного бюджета, ставшего после
реформы одним из главных проритетов экономической политики Эстонии.
Конечно, высокие налоги крайне негативно сказываются на развитии
производства, приводя к сокращению валового продукта и росту безработицы, и
поэтому после некоторой стабилизации экономического положения ставки
подоходного налога были уменьшены.
Во-вторых, на некоторое время была заморожена зарплата
вгосударственном секторе [1, c.22], что также несколько обуздало инфляцию
спроса и позволило уменьшить выпуск в обращение новых денег. Вторым
положительным результатом было сокращение бюджетных расходов, что позволило
легче достигнуть сбалансированности бюджета.
В-третих, постепенно начали увеличиваться требования к обязательным
резервам коммерческих банков, и за пол года (июнь-декабрь 1992 года) они
выросли с 10 до 15% [1, c.23]. Это уменьшило скорость обращения денег (что
оказало положительное воздействие на снижение инфляции) и повысило
надежность банков.
В-четвертых, максимальное упрощение для туристов из Скандинавии
пересечения эстонской границы способствовало тому, что количество людей,
приезжающих в Эстонию за покупками за короткий период возросло в несколько
раз: цены в Эстонии были в значительно ниже, чем на том берегу залива. Это
объяснялось тем, что реальная покупательская способность кроны по отношению
к немецкой марке была выше официального курса в 4-10 раз (в зависимости от
методики рассчета) [1, c.23-24]. Во многом именно благодаря финнам валютные
запасы Эстонии за июль-декабрь 1992 г. увеличились в 2.15, а за 1993 год-
еще в 2.09 раза. Другой причиной столь резкого роста резервов было резкое
увеличение эстонского экспорта, опять-таки благодаря заниженному курсу
кроны [1, c.24].
В-пятых, был законодательно ограничен предельный размер внешнего
долга (сумма всех долгов, накопившихся к началу года, не должна превышать
75% доходной части бюджета на текущий год) [1, c.24]. И хотя разница между
стакбильностью курса кроны по отношению к конвертируемым валютам и ее
“внутренней” инфляционностью поощряло жить в долг (то, что будет потрачено
в этом году на нужды государства, в следующем году будет легче вернуть за
счет инфляционного роста бюджетных доходов), было решено не злоупотреблять
этим: процентные выплаты-это утечка валюты из страны. Кроме того, если
государство станет жить не по средствам, это непременно снизит доверие и к
его денежной политике, и, соответственно, к его денежной единице. Поэтому
большинство кредитов, взятых Эстонией, были направлены на фундаментальные
преобразования инфраструктуры: переход с мазута на местное топливо (что в
дальнейшем обещало существенную валютную экономию), реконструкцию
транспортной системы и дорог (что позволило бы увеличить объем транзитных
перевозок и зарабатывать на этом валюту) и т.д.
В-шестых, был ускорен темп приватизации, что повысило эффективность
экономики (давно доказано, что государство-плохой хозяин) и обеспечило
приток внешних инвестиций.
Как мы видим, денежная политика Эстонии после введения кроны была
теснейшим образом связана с другими направлениями экономической политики:
ее успех был бы не возможен, если бы одновременно с обменом денег не были
проведены изменения и в бюджетной, и в налоговой, и в таможенной политике,
если бы денежная реформа не была связана с реформой собственности и
частичной либерализацией визового режима для европейских и северных стран.
Другой важнейшей чертой денежной реформы стало то, что она была
сопряжена с очень жесткой экономией. Расходы государства были предельно
ограничены, да и жителям республики пришлось отказаться не только от
роскоши, но и от многих привычных удобств. Впрочем, для того, чтобы лучше
жить в будущем, всегда необходимо инвестировать. И если бы Эстония
отказалась в свое время от шокотерапии и смягчила денежную политику в
пользу социальной сферы, сохранения полной занятости и искусственного
поддержания убыточных предприятий, то ни о какой стабилизации не было бы и
речи.
Реформа оправдала надежды: заметно снизилась инфляция, резко
замедлилось сокращение валового продукта (в нынешнем году прогнозируется и
реальный рост ВВП), полностью исчезло такое понятие как дефицит, рост
зарплаты опережает инфляцию, валютный резерв стремительно увеличивался
вплоть до начала 1994 года, затем колебался около точки равновесия, а в
1995 году его рост вновь возобновился [14, c.8].
Однако, наряду с этим необходимо признать, что в проведении
экономической политики Эстонии были и весьма существенные недоработки,
оказавшие негативное влияние и на денежную политику.
3.1. Что препятствовало успеху денежной политики. К сожалению,
препятствия эти имели место и в экономической, и в политической сфере. На
наиболее, на мой взгляд, существенных хотелось бы остановиться подробнее.
Во-первых, хотелось бы отметить очевидную слабость банковской
системы: крах банка “Ревалия”, Тартуского коммерческого банка [8, c.3],
Социалбанка, Аренгубанка и многих других-лучшая тому иллюстрация. Часто
банки становятся жертвой политических игр (нашумевшая история с изъятием
бюджетных средств из Социального банка-лишь один из примеров). Отвечающий
европейским нормам закон о кредитных учреждениях вступил в силу только в
нынешнем году [13, c.5] (до этого действовал закон 1989 года), а закон о
страховании вкладов не принят до сих пор. Система рассчетов при помощи
магнитных карточек только начала формироваться. Все это снижает доверие к
банковской системе и приводит к тому, что большая часть рассчетов
происходит наличными деньгами. Это затрудняет регулирование денежного
обращения и проведение полноценной денежной политки.
Во-вторых, отсутствие должной законодательной базы по земельной
реформе оказывает негативное воздействие и на приток капитала (безусловно,
инвесторы более охотно приобретали бы предприятия вместе с земельным
участком, на которой они расположены), и на обращение капитала внутри
страны (земля-отличный залог при получении кредита), и на развитие
сельскохозяйственного производства (у хуторян нет денег на приобретение
современной техники, а банки не согласны выдавать кредиты без залога). А
все это непосредственным образом связано и с финансовой системой.
Во-третих, отсутствие с некоторыми странами (в частности, с Россией)
договоров об избежании двойного налогообложения приводит к тому, что объем
инвестиций оказывается меньшим, чем мог бы быть.
В-четвертых, “восточная политка” Эстонии и политика относительно
неграждан отнюдь не способствуют росту экспорта в Россию и развитию
транзитной торговли. Существует реальная опасность того, что если ситуация
не изменится, роль моста между западом и востоком будут играть Финляндия и
Литва, у которых с Россией более благоприятные отношения.
В-пятых, внутренний рынок Эстонии слишком мал, а качество эстонских
товаров не всегда оказывается конкурентноспсобным на внешнем рынке.
Препятствуют экспорту и значительные таможенные пошлины в странах-
импортерах. Впрочем, растущий объем внешних инвестиций способствует быстрой
реконструкции устаревших производств, что самым благоприятным образом
сказывается на качестве отечественных товаров. Внушает оптимизм и
подписанный в июле 1994 договор между Эстонией и ЕЭС о свободной торговле
[11, c.6].
В-шестых, к моменту проведения реформы инфляция в Эстонии была
довольно высокой, и хотя в последующие годы она заметно снизилась,
внутренний рост цен в настоящее время все-таки превышает европейские
показатели в 10-20 раз [14, c.10]. Это снижает экспортный потенциал Эстонии
и приводит к росту импорта, что замедляет рост валютного покрытия кроны.
К сожалению, многих проблем реформа решить не смогла: промышленный
спад до сих пор не преодолен [14, c.12], Эстония лишилась многих
традиционных производств, безработица весьма высока (особенно на северо-
