Происхождение человека

родительских.

М.Д. Голубовский, основываясь на открытии генетических подвижных

элементов и многочисленных данных генетико-популяционного анализа,

предложил новую триаду факторов эволюционного процесса (взамен

неодарвинистской: наследственность – изменчивость – отбор). Это: облигатный

геном (ОГ) – факультативный геном(ФГ) – фактором среды (Молекулярные

механизмы генетических процессов. М.: «Наука», 1985, с.146-162).

| | |

|По Ч. Дарвину |ПО Л. С. БЕРГУ |

| | |

|Организмы развились из одной или |Организмы развивались из многих |

|немногих первичных форм. |тысяч первичных форм. |

|Развитие шло на основе случайных |Развитие шло на основе |

|вариаций отдельных особей. |закономерностей, захватывающих массу|

|Развитие шло путем медленных |особей. |

|небольших изменений. |Развитие шло скачками, параксизмами.|

|Наследственных вариаций много, и | |

|они идут по всем направлениям. |Число наследственных вариаций |

|Виды связаны друг с другом |ограничено, и они идут по |

|постепенными переходными формами. |определенным направлениям. |

|Эволюция состоит в образовании |Разные виды резко разграничены в |

|новых признаков. |силу скачкообразного происхождения. |

|Борьба за существование и |Эволюция состоит в значительной |

|естественный отбор являются |степени в развертывании задатков. |

|факторами прогресса (эволюции). |Борьба за существование и |

| |естественный отбор – консервативный |

| |фактор, охраняющий норму. |

Согласно этой гипотезе геном подразделяется на две части: облигатную,

или постоянную (эквивалент наследственности в классической триаде),

обеспечивающую консерватизм вида, и факультативную (эквивалент

наследственной изменчивости), которая представляет собой совокупность

подвижных генов. Они придают геному пластичность, то есть его направленное

преобразование, и тем самым определяет возможность эволюции. Фактор,

активирующий изменения ФГ, - внешняя среда, хотя характер ее воздействий на

геном пока не ясен.

Однако, представляется, что условия активности ФГ - не вне живой

системы, а присущи ей. Иными словами, это не только (а может быть, не

столько) внешняя среда. В качестве эволюционно значимой части генома

правильнее рассмотреть, помимо ФГ, то есть совокупности генетически

подвижных элементов, еще и те структуры генома, которым избирательно

«сродственны» эти элементы. Ведь известно, что места их фиксации в геноме

зачастую не случайны. Вероятно, подвижные гены активируют преобразования

именно в тех частях генома, которые изначально предназначены для реализации

этих процессов. Если это так, то план эволюционного развития фиксирован в

геноме точно так же, как и план индивидуального развития, и осуществляется

этот план благодаря специфическому взаимодействию подвижных элементов с

определенной, предназначенной для этой цели частью генома (назовем ее

«программирующим геномом» – ПГ).

Следовательно, взаимодействие типа ФГ+ПГ способно вызвать к жизни

программированный, но не проявленный до того морфогенез, ибо, тот или иной

морфогенез может быть не осуществлен не потому, что эволюционно не

сформировались его генетическая программа, а потому, что в генетическом

материале содержатся элементы, тормозящие проявление этой программы.

Удаление подобных элементов (а также их перераспределение в геноме)

существенно преобразовывает функциональную организацию генома в целом, так

что открываются новые морфогенетические пути. На основе измененного типа

онтогенеза возникают организмы с новыми фенотипическими признаками, которые

можно считать соответствующими «многообещающим монстрам»…

Таким образом, ОГ обеспечивает полиморфизм, разнообразие, но лишь в

пределах данного вида, то есть изменения в ОГ не затрагивают набора

видоспецифических характеристик. А вот взаимодействия ПГ+ФГ вызывают

эффективные изменения уже не отдельных признаков, а генома в целом,

переводя его на новый структурно-функциональный уровень и выводя за пределы

данного вида. Так появляются новые виды. Отсюда правильнее подразделять

геном не на два, а ни три части: облигатную, факультативную и

программирующую.

Эти три относительно автономные части генома составляют в то же время

неразрывное единство, и функция генома в целом определена взаимодействием

всех его компонентов.

Итак, можно подвести итог, сделав тривиальное заключение: современное

состояние эволюционного учения отнюдь не простое, и наряду с ортодоксальным

направлением, неодарвинистским, «синтетическим», существуют взгляды, так

или иначе им противоречащие. В целом это хорошо. Время догматизма в

эволюционной биологии себя исчерпало. В конце концов, наблюдаемые сегодня

очевидные успехи молекулярной генетики, генетики развития, равно как и

становление серьезных социобиологических подходов, создают реальные

предпосылки к постепенному ограничению числа эволюционных гипотез – теперь

уже на строго научной основе. А это, хочется верить, означает, что до

истины не так далеко. И у эволюционизма – этой перманентной драмы биологии

– все-таки будет всех примиряющий финал.

ПРИГОВОР… ИЗ БИБЛИИ

В тот древний, исступленный век,

Когда Творец хулил свое творение

И созданное рушил…

Рабиндранат Тагор

«История растительного и животного мира полна примеров возникновения,

расцвета и гибели отдельных видов, родов и даже целых отрядов.

Первое массовое вымирание целой группы организмов произошло в конце

кембрия, когда исчез загадочный тип археоциат. Он существовал менее 100

млн. лет и является единственным типом животных с таким коротким временем

существования – все другие имеют возраст более 500 млн. лет. В конце

кембрийского периода вымирает и часть трилобитов, но группа в целом

сохраняет свою стабильность за счет появления новых родов. Граница девона и

карбона (350 млн. лет назад) является началом одного из глобальных кризисов

жизни. Вымирают псилофиты – завоеватели суши, практически вымирают

граптолиты, начинается гибельный упадок трилобитов и гигантских

ракоскорпионов, резко уменьшается число наутилоидей. Этот глубокий кризис

продолжается около 100 млн. лет, до конца палеозойской эры (конца перми).

В конце палеозойской эры жизнь подводит первые «итоги» этого великого

перелома. Вымирают полностью: трилобиты, гигантские ракоскорпионы,

формаминиферы семейства фузулинил, древние иглокожие (бластоидеи, древние

морские ежи, древние морские лилии), четырехлучевые кораллы и их

родственники табулята, крупные группы брахиопод, большинство наутилоидей,

древние аммоноидеи. Резко сократились древние группы земноводных и

некоторые древние пресмыкающиеся. Полностью исчезают гигантские

лепидодендроны, сигиллярии, каламиты, многие папоротники. Итак, граница

палеозоя и мезозоя отмечена массовым исчезновением крупных групп организмов

и появлением новых. На месте исчезнувших групп развивается богатая и

разнообразная голосеменная растительность (гинковые, цикадовые, хвойные),

белемниты и аммониты со сложными складчатыми перегородками, многочисленные

группы пресмыкающихся и другие.

Второй глобальный кризис в течение фанерозоя произошел в конце

мезозойской эры. Массовое вымирание захватывает большие группы

пресмыкающихся (динозавров, летающих ящеров, ихтиозавров и плезиозавров),

вымирают аммониты и делемниты, толстозубые двустворчатые моллюски

пахиодонты, иноцермы, большая группа цветковых растений и другие.

2-3 млн. лет назад исчезает ряд гигантских млекопитающих».

«Для объяснения массового вымирания больших групп организмов создано

так много гипотез, - пишет Т.Г. Николаев в труде «Долгий путь жизни», - что

только их критическому рассмотрению известный советский палеонтолог Л.Ш.

Давиташвили посвятил книгу объемом более двухсот страниц. Почти все, кто

касался этой проблемы, - от авторитетных ученых до бойких популяризаторов,

- все считали необходимым создать собственную теорию.

Большинство гипотез настолько наивны, что только ради этого можно их

почитать как развлекательную книгу в часы досуга. Разумеется, существует

обоснованная научная теория глобальных кризисов в истории жизни – это

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8