Семь чудес света
5000 квадратных метров и высотой около 20 метров, была обложена плитами
белого мрамора, отесанными и отполированными на персидский манер. По верху
первого этажа шел фриз - битва эллинов с амазонками - “Амазономахия” работы
великого Скопаса. Кроме Скопаса там работали, по словам Плиния, Леохар,
Бриаксид и Тимофей. Во втором этаже, окруженном колоннадой, хранились
жертвоприношения, крышей же мавзолея служила пирамида, увенчанная мраморной
квадригой: в колеснице, запряженной четверкой коней, стояли статуи Мавсола
и Артемиссии. Вокруг гробницы располагались статуи львов и скачущих
всадников.
Мавзолей знаменовал собой закат классического греческого искусства.
Очевидно, он был слишком богат и торжественен, чтобы стать по-настоящему
красивым. Даже на рисунках-реконструкциях он кажется таким же тяжелым и
статичным, как персидские гробницы,- в нем больше Востока, чем Греции.
Возможно, виной тому пирамида, возможно, глухие высокие стены нижнего
этажа. Впервые в греческом искусстве были объединены все три знаменитых
ордера. Нижний этаж поддерживался пятнадцатью дорическими колоннами,
внутренние колонны верхнего этажа были коринфскими, а внешние -
ионическими.
Плиний утверждает, что мавзолей достигал в высоту ста двадцати пяти локтей,
то есть шестидесяти метров, другие авторы дают либо большие либо меньшие
цифры.
Мавзолей стоял в центре города, спускавшегося к морю. Поэтому с моря он был
виден издалека и выгодно смотрелся рядом с другими храмами Галикарнаса -
колоссальным святилищем Ареса, храмами Афродиты и Гермеса, которые стояли
выше, на холме, по сторонам мавзолея.
По всему античному миру строились копии и подражания мавзолею в
Галикарнасе, но, как и положено копиям, они были менее удачны и поэтому
вскоре забыты. Он стал так знаменит, что римляне называли мавзолеями все
крупные усыпальницы. Построен мавзолей был столь прочно, что, хотя и
обветшал, простоял почти две тысячи лет. А о том, как мавзолей погиб,
известно из хроники историка позднего средневековья, где говорится о
последних днях ордена иоаннитов на острове Родос.
“В 1522 году, когда султан Сулейман готовился к нападению на родосцев,
великий магистр ввиду предупреждения опасности послал нескольких рыцарей,
чтобы привести в порядок укрепления и насколько возможно воспрепятствовать
высадке неприятеля. Прибыв в Мезину (так именовался тогда Галикарнас),
рыцари тут же принялись за укрепление замка. За неимением подходящих
материалов они воспользовались мраморными плитами и глыбами, из которых
состояла древняя, полуразрушенная постройка вблизи гавани. Снимая глыбу за
глыбой, они спустя несколько дней добрались дол какой-то пещеры. Они
увидели прекрасную четырехугольную залу, украшенную мраморными колоннами,
карнизами и различными орнаментами. Промежутки между колоннами были
заполнены украшениями из различных мраморов, по стенам и на потолке
виднелись мраморные же рельефы, изображавшие различные сцены и даже целые
сражения. Подивившись всему этому, рыцари, однако, воспользовались и этим
материалом, так же как наружными глыбами. За этой залой они нашли еще
другую, меньшую, в которую вела низенькая дверь. В этой зале они увидели
четырехугольный мраморный надгробный памятник со стоящей на нем урною.
Памятник этот был сделан очень искусно из белого мрамора, дивно
светившегося в темноте. Вошедшие рыцари не имели возможности оставаться там
дольше, так как в это время ударил призывный колокол. Вернувшись на другой
день, они увидели памятник разрушенным и могилу открытой. На земле были
разбросаны кусочки золотой парчи и золотые пластинки. Это заставило их
предположить, что пираты, сновавшие у побережья, ночью проникли туда и
нашли много драгоценностей...”
Так до нас дошло единственное достоверное описание погребального зала
мавзолея, сделанного со слов археологов “наоборот” - последних, кто видел
мавзолей стоящим, и сделавших все, чтобы от памятника ничего не осталось.
В середине XIX века путешественники по Малой Азии обращали внимание на
то, что стены турецкой крепости Будрун, перестроенной из ионнитского замка
святого Петра, сложены не столько из каменных глыб, сколько из мрамора. Это
неудивительно: остатки античных городов всегда служили строительным
материалом сначала византийцам, а потом арабам и туркам. Но уж очень
красивы и необычны были мраморные плиты стен Будруна: неизвестный гений
населил их барельефы неистовыми людьми и богами.
Когда слухи об этом дошли до английского посла в Турции, он приехал в
Будрун и после долгих переговоров и множества взяток купил разрешение
выломать из стен двенадцать плит и перевезти их в Британский музей.
Английские ученые по сохранившимся описаниям и отзывам современников вскоре
догадались, что перед ними часть знаменитого фриза Скопаса -
“Амазономахии”.
Убедившись в том, что Галикарнасский музей надо искать в Будруне, сэр
Ньютон, хранитель Британского музея, поспешил туда. Первое, что он увидел,
высадившись на берег, были два мраморных льва, вставленные в стену крепости
мордами к морю. Львы тоже были когда-то позаимствованы крестоносцами для
военного строительства. Ньютон не тратил времени даром. Он облазил всю
крепость, отыскивая и определяя “ворованные” плиты и статуи. В ожидании,
как всегда нескорого, разрешения на изъятие плит он начал искать то место,
где когда-то стоял мавзолей, который должен был находиться недалеко от
крепости. Иначе бы ионнитам не было смысла таскать оттуда плиты и глыбы.
За девять месяцев, проведенных в Будруне, Ньютон отыскал обломки мавзолея,
а под слоем земли и мусора - еще четыре плиты Скопаса. Когда же раскопки
подходили к концу, обнаружили самую главную находку - расколотые на
множество частей двухметровые статуи Мавсола и Артемиссии, стоявшие прежде
в колеснице, на верху мавзолея, и
разрешавшую все сомнения почти целую мраморную лошадиную голову почти в
метр длиной, с бронзовой позолоченной уздечкой и подвесками - украшениями.
Удивительно то, что голова оказалась деформированной. Ньютон
догадался, что лошади, запряженные в колесницу карийских монархов, стояли
на шестидесятиметровой высоте. Этим-то и объяснялась несоразмерность: на
лошадей следовало смотреть издали и снизу.
Каменные блоки и обломки колонн - вот
все что осталось от Мавзолея на месте
раскопок в современной Турции
Колосс Родосский - младший современник мавзолея и храма Артемиды.
Идея создать его родилась весной 304 года до нашей эры, когда жители
небольшого острова, лежащего у самого берега Малой Азии, стоя на
истерзанных долгой осадой стенах, смотрели, как скрываются в море корабли
одного из наследников державы Александра Македонского - сына правителя
Передней Азии и Сирии Деметрия Полиоркета.
Чтобы покорить родосцев, Полиоркет привез к городу осадные машины -
последнее слово весьма развитой для того времени военной техники. Гордость
осаждавшей армии была гелеополида - осадная башня с таранами и перекидным
мостом, катапультами, площадками для десанта. Гелеополиду, обитую железом,
приводили в движение три тысячи четыреста воинов.
Покидая после неудачной осады остров, Полиоркет бросил на берегу
огромную гелеополиду - это в некотором роде чудо света,- не выполнившую
своего предназначения. Она-то и принесла городу не только выгоду, но и
славу. Купцы, собравшиеся в городе после победы, предложили купить
гелеополиду “на металлолом”, предлагая за железо триста талантов -
сказочную по тем временам сумму. В знак избавления города и на деньги от
продажи башни решено было возвести статую Гелиоса - покровителя Родоса.
Родосцы верили, что остров поднят со дна моря по просьбе этого бога.
Статую решили поручить изваять скульптору Харесу, ученику Лисиппа.
Харес предложил сделать Гелиоса стоящим. В левой руке он держал ниспадающее
до земли покрывало, правую приложил ко лбу, вглядываясь в даль. Правда,
такая поза не соответствовала канонам, на Харес понимал, что колосс не
удержится, если бог протянет руку вперед.
Основой тридцатишестиметровой статуи послужили три массивных каменных
столба, скрепленные железными балками на уровне плеч. Основания столбов
были в ногах статуи и в покрывале. На высоте плеч и на поясе столбы
соединялись поперечными балками. На столбы и балки крепился железный
каркас, который покрыли чеканными листами бронзы.
Колосс рос на берегу гавани на облицованном белым мрамором искусственном
холме. Двенадцать лет никто не видел статуи, потому что, как только на
каркас прикреплялся очередной пояс бронзовых листов, подсыпали окружавшую
колосс насыпь, чтобы мастерам удобнее было подниматься наверх. И только
когда насыпь была убрана, родосцы увидели своего бога-покровителя, голову
которого украшал лучистый венец.
Сверкающий бог был виден за много километров от Родоса, и вскоре молва
о нем распространилась по всему античному миру. Но уже через полвека
сильное землетрясение, разрушившее Родос, повалило колосса на землю, самым
уязвимым местом статуи оказались колени. Отсюда и пошло выражение “колосс
на глиняных ногах”.
Родосцы пытались поднять колосса. Известны благородные попытки соседей
помочь им в этом деле. Египетский царь прислал несколько сот талантов меди
и мастеров. Но ничего не вышло.
Так и лежал на берегу бухты колосс - главная туристская
достопримечательность острова. Поверженного гиганта видел Плиний Старший,
приезжавший туда в первом веке нашей эры. Плиния больше всего поразило то,
что лишь немногие люди могли обхватить руками большой палец статуи.
Лежавший на земле колосс обрастал паутиной и легендами. В рассказах
очевидцев он казался куда больше, чем был на самом деле. В римской
литературе появились легенды о том, что он первоначально возвышался над
входом в гавань и был так велик, что между его ног проходили к городу
корабли.
Тысячу лет лежал расколотый колосс у Родоса, пока в 977 году
нуждавшийся в деньгах арабский наместник не продал его одному купцу. Купец,
чтобы отвезти колосса на переплавку, разрезал его на части и нагрузил
бронзой 900 верблюдов.
Возможно, Колосс стоял на постаменте,
вытянувшись и подняв в руке факел.
В таком случае он, вероятно, очень походил
на современную статую Свободы в нью-йоркской бухте
Последнее из классических чудес, так или иначе связанных с именем
Александра Македонского Александрийский маяк.
Александрия, основанная в 332 году до нашей эры, раскинулась в дельте
Нила, на месте Египетского городка Ракотиса. Это был один из первых городов
эпохи эллинизма, сооруженных по единому плану. В Александрии стоял саркофаг
Александра Великого, здесь же находился мусейон - обиталище муз, центр
искусств и науки. Так вот и прокладывается этимологическая ниточка от муз к
современному слову “музей”. Мусейон - сразу и академия наук, и общежитие
для ученых, и технический центр, и школа, и величайшая в мире библиотека, в
которой было до полумиллиона свитков. Страстный книжник и тщеславный
человек, царь Птоломей II страдал оттого, что в библиотеке не было
некоторых уникальных рукописей греческих драматургов. Он направил
посольство в Афины, чтобы афиняне одолжили свитки на время, скопировать.
Спесивые Афины потребовали баснословный залог - 15 талантов, почти полтонны
серебра. Птоломей принял вызов. Серебро было доставлено в Афины, и пришлось
скрепя сердце выполнять договор. Но Птоломей не простил такого недоверия
его библиофильским наклонностям и его честному слову. Он оставил залог
афинянам, а рукописи - себе.
Гавань Александрии, пожалуй самая деловитая и оживленная во всем мире,
была неудобной. Нил несет массу ила, на мелководье среди камней и мелей
требуются умелые лоцманы. Чтобы обезопасить мореплавание, решено было
построить маяк на острове Фарос, на подходе к Александрии. В 285 году до
нашей эры остров соединили с материком дамбой, и архитектор Сострат
Книдский приступил к работам. Строительство заняло всего пять лет:
Александрия была передовым техническим центром и самым богатым города
тогдашнего мира, к услугам строителей были громадный флот, каменоломни и
достижения мусейонских академиков. Маяк получился в виде трехэтажной башни
высотой 120 метров (первый и самый опасный “соперник” египетским
пирамидам). В основании он был квадратом со стороной тридцать метров,
первый шестидесятиметровый этаж башни был сложен из каменных плит и
поддерживал сорокаметровую восьмигранную башню, облицованную белым
мрамором. На третьем этаже, в круглой, обнесенной колоннами башне, вечно
горел громадный костер, отражавшийся сложной системой зеркал . Дрова для
костра доставлялись наверх по спиральной лестнице, такой пологой и широкой,
что по ней на стометровую высоту въезжали повозки, запряженные ослами.
Маяк был и крепостью - форпостом Александрии и наблюдательным постом:
с его вершины можно было разглядеть вражеский флот задолго до того, как тот
приближался к городу.
На башне находилось множество остроумных технических приспособлений:
флюгера, астрономические приборы, часы.
Маяк был настолько великолепен, что Сострат Книдский, страшась
забвения, пошел на рискованное нарушение указов Птоломеев. В основании
маяка он высек надпись: “Сострат, сын Декстифона из Книда, посвятил богам-
спасителям ради мореплавателей”. Надпись он прикрыл слоем штукатурки, на
которой было вырезано имя Птоломея Сотера. Сострат не надеялся дожить до
того времени, когда осыплется штукатурка, да и не в его интересах было
узнать реакцию правителя на этот поступок. Но в будущем...
Надпись Сострата видели римские путешественники. В то время маяк еще
функционировал. С падением римской империи он перестал светить, обвалилась
обветшавшая за столетия верхняя башня, но долго еще стояли стены нижнего
этажа, которые разрушились от землетрясения в XIV веке. Руины древнего
маяка были встроены в турецкую крепость и в ней существуют поныне.
Реконструкции Александрийского маяка немного похожи на нью-йоркский
небоскреб Эмапайр Стейтс Билдинг.
Вероятное внутреннее
строение маяка
Заключение
Можно подумать, что рок был особенно немилостив именно к чудесам
света, судьба которых сложилась столь трагически. Это не так. Груды мусора,
высоченные холмы, поднимающиеся на Ближнем Востоке, в Средней Азии, в
Индии, Китае - следы существовавших там некогда и полностью исчезнувших с
лица земли городов, от которых не осталось ни одного дома или храма, а
зачастую и названия. Каждый год приносит известия о новых замечательных
открытиях археологов, как правило несущих в себе и нотку печали. Настенные
росписи в Пенджикенте рассказали о дворце в этом городе, которого никто
никогда не увидит; статуя лежащего Будды, открытая в Средней Азии, поведала
о многих буддийских храмах, от которых не осталось и следа; львиные
капители колонн и остатки массивных алтарей в городе-храме, найденном в
Колхиде, повествуют о зданиях и скульптурах, погибших безвозвратно...
Если свести воедино все выдающиеся памятники древности, окажется, что
вряд ли один из ста дожил до наших дней.
К счастью, это никогда не удерживало людей от новых попыток построить,
вылепить, вытесать, нарисовать - выразить себя и свое время в высоком
искусстве.
И то немногое, что сохранилось до наших дней, дает возможность
представить себе искусство Востока, дает нам право гордиться великими
мастерами прошлого, где бы они не творили - в Индии, Сирии, Японии, Бирме,
Эфиопии...
Список использованной литературы:
1. “Большая советская энциклопедия”, 1958 г.
2. И. Можейко “7 из 37 чудес”, 1983 г.
3. WWW.7WONDERS.RU
-----------------------
[pic]
[pic]
