RSS    

   Московский Ранний Классицизм

Главным новшеством, имевшим решающее значение для дальнейшего, было

обращение к универсальному художественному языку архитектуры. В

произведениях русского средневекового зодчества форма любого элемента

зависела от его места в структуре целого, всегда индивидуального. Западное

барокко, в отличие от этого, основывалось на правилах архитектурных

ордеров, имевших всеобщее значение. Универсальным правилам подчинялись не

только элементы здание но и его композиция в целом, ритм, пропорции. К

подобному использованию закономерностей ордеров обратились и в московском

барокко. В соответствии с ними планы построек стали подчинять отвлеченным

геометрическим закономерностям, искали “правильности” ритма в размещении

проемов и декора- Ковровый характер узорочья середины века был отвергнут;

элементы декорации располагались на фоне открывшейся глади стен, что

подчеркивало не только их ритмику, но и живописность. Были в этом новом и

такие близкие к барокко особенности, как пространственная взаимосвязанность

главных помещений здания, сложность планов, подчеркнутое внимание к центру

композиции, стремление к контрастам, в том числе - столкновению мягко

изогнутых и жестко прямолинейных очертаний. В архитектурную декорацию стали

вводить изобразительные мотивы.

В то же время, как и средневековая русская архитектура, московское барокко

оставалось по преимуществу “наружным”. Б, Р. Виппер писал: “Фантазия

русского зодчего в эту эпоху гораздо более пленена языком архитектурных

масс, чем специфическим ощущением внутреннего пространства”. Отсюда -

противоречивость произведений, разнородность их структуры и декоративной

оболочки, различные стилистические характеристики наружных форм, тяготеющих

к старой традиции, и форм интерьера, где стиль развивался более динамично.

Ярким иностранным представителем работавшим в России был Антонио Ринальди

(1710-1794 г.). В своих ранних постройках он еще находился под влиянием

“стареющего и уходящего” барокко, однако в полной мере можно сказать что

Ринадьди представитель раннего классицизма. К его творениям относятся:

Китайский дворец (1762-1768 г.) построенный для великой княгини Екатерины

Алексеевны в Ораниенбауме, Мраморный дворец в Петербурге (1768-1785 г.)

,относимый к уникальному явлению в архитектуре России, Дворец в Гатчине

(1766-1781 г.) ставший загородной резиденцией графа Г.Г. Орлова .

А.Ринальди выстроил также несколько православных храмов, сочетавших в себе

элементы барокко-пятеглавие куполов и высокой многоярусной колокольни.

В конце XVII в. в московской архитектуре появились постройки, соединявшие

российские и западные традиции, черты двух эпох: Средневековья и Нового

времени. В 1692— 1695 гг. на пересечении старинной московской улицы

Сретенки и Земляного вала, окружавшего Земляной город, архитектор Михаил

Иванович Чоглоков (около 1650—1710) построил здание ворот близ Стрелецкой

слободы, где стоял полк Л. П. Сухарева. Вскоре в честь полковника его

назвали Сухаревой башней.

Необычный облик башня приобрела после перестройки 1698— 1701 гг. Подобно

средневековым западноевропейским соборам и ратушам, она была увенчана

башенкой с часами. Внутри расположились учреждённая Петром I Школа

математических и навигацких наук, а также первая в России обсерватория. В

1934 г. Сухарева башня была разобрана, так как “мешала движению”.

Почти в то же время в Москве и её окрестностях (в усадьбах Дубровицы и

Уборы) возводились храмы, на первый взгляд больше напоминающие

западноевропейские. Так, в 1704—1707 гг. архитектор Иван Петрович Зарудный

(? — 1727) построил по заказу А. Д. Меншикова церковь Архангела Гавриила у

Мясницких ворот, известную как Меншикова башня. Основой её композиции

служит объёмная и высокая колокольня в стиле барокко.

В развитии московской архитектуры заметная роль принадлежит Дмитрию

Васильевичу Ухтомскому (1719—1774), создателю грандиозной колокольни Троице-

Сергиева монастыря (1741—1770 гг.) и знаменитых Красных ворот в Москве

(1753—1757 гг.). Уже существовавший проект колокольни Ухтомский предложил

дополнить двумя ярусами, так что колокольня превратилась в пятиярусную и

достигла восьмидесяти восьми метров в высоту. Верхние ярусы не

предназначались для колоколов, но благодаря им постройка стала выглядеть

более торжественно и была видна издали.

Не сохранившиеся до наших дней Красные ворота были одним из лучших образцов

архитектуры русского барокко. История их строительства и многократных

перестроек тесно связана с жизнью Москвы XVIII в. и очень показательна для

той эпохи. В 1709 г., по случаю полтавской победы русских войск над

шведской армией, в конце Мясницкой улицы возвели деревянные триумфальные

ворота. Там же в честь коронации Елизаветы Петровны в 1742 г. на средства

московского купечества были построены ещё одни деревянные ворота. Они

вскоре сгорели, однако по желанию Елизаветы были восстановлены в камне.

Специальным указом императрицы эта работа была поручена Ухтомскому.

Ворота, выполненные в форме древнеримской трёхпролётной триумфальной арки,

считались самыми лучшими, москвичи любили их и назвали Красными

("красивыми”). Первоначально центральная, самая высокая часть завершалась

изящным шатром, увенчанным фигурой трубящей Славы со знаменем и пальмовой

ветвью. Над пролетом помещался живописный портрет Елизаветы, позднее

заменённый медальоном с вензелями и гербом. Над боковыми, более низкими

проходами располагались скульптурные рельефы, прославлявшие императрицу, а

ещё выше — статуи, олицетворявшие Мужество, Изобилие, Экономию, Торговлю,

Верность, Постоянство, Милость и Бдительность. Ворота были украшены более

чем пятьюдесятью живописными изображениями.

К сожалению, в 1928 г. замечательное сооружение было разобрано по обычной

для тех времён причине — в связи с реконструкцией площади. Теперь на месте

Красных ворот стоит павильон метро, памятник уже совсем другой эпохи.

Для архитектуры середины 17в. главной движущей силой была культура

посадского населения. Московское барокко, как и барокко вообще, стало

культурой прежде всего аристократической. Типами зданий, где развёртывались

основные процессы стиле образования, стали дворец и храм.

Новый тип боярских каменных палат, в которых уже обозначились черты будущих

дворцов 18в., сказывался в последней четверти 17 столетия.

Голландия в конце XVII в. широко посредничала между русской и

западноевропейской художественной культурой. Тот же круг прообразов, что

повлиял на форму завершения Сухаревой башни, был отражен в декоративной

надстройке Уточьей башни Троице-Сергиевой лавры и колокольни ярославской

церкви Иоанна Предтечи в Толчкове. Несомненно голландское происхождение

ступенчатого фигурного фронтона, расчлененного лопатками, которым в 1680-е

гг. О. Старцев украсил западный фасад трапезной Симонова монастыря в

Москве. Увражи с гравированными изображениями построек западноевропейских

городов (“чертежами полатными”) в это время были уже довольно многочисленны

в крупнейших книжных собраниях Москвы.

Важное место в развитии архитектуры конца XVII в. занимают здания

монастырских трапезных, образовавшие связующее звено между светской и

церковной архитектурой. Пространственная структура этих зданий была

однотипной. Над низким хозяйственным подклетом возвышался основной этаж. По

одну сторону его смещенных к западу сеней находились служебные помещения,

по другую - открывалась перспектива протяженного сводчатого зала,

связанного через тройную арку с церковью на восточной стороне.

Пространство, объединенное по продольной оси, определяло протяженность

асимметричного фасада, связанного мерным ритмом окон,

обрамленных колонками, несущими разорванный фронтон. На фасаде трапезной

Новодевичьего монастыря (1685-1687) этот ритм усилен длинными консолями,

спускающимися от карниза по осям простенков. Самое грандиозное среди

подобных зданий - тра пезная Троице-Сергиевой лавры (1685-1692) - имеет в

каждом простенке коринфские колонки с раскрепованным антаблементом; в

местах примыкания поперечных стен колонки сдвоены. Их ритму на аттике

вторят кокошники с раковинами (мотив, который повторен в завершении верхней

части церкви, поднимающемся над главным объемом как второй ярус).

Плоскость, подчиненная ритму ордера, его дисциплине, стала главным

архитектурным мотивом храмов с прямоугольным объемом.

Дальнейшее развитие подобного типа посадского храма, восходящего к

московской церкви в Никитниках, особенно ярко проявилось в постройках конца

ХVII - начала XVIII в., обычно именуемых “строгановскими” (их возводил

“своим коштом” богатейший солепромышленник и меценат Г.Д.Строганов, на

Страницы: 1, 2, 3


Новости


Быстрый поиск

Группа вКонтакте: новости

Пока нет

Новости в Twitter и Facebook

                   

Новости

© 2010.