Румыния - (реферат)

p>Что больше всего отличало Секуритате от тайной полиции других тоталитарных стран, так это культурный и социальный уровень ее осведомителей. Разумеется, всегда существовали вульгарные стукачи, работавшие на Секуритате по приказу партии. Однако в связях с охранкой подозревались и многие видные врачи, писатели и кинорежиссеры. Осведомителями становились даже ведущие интеллектуалы, например, известный переводчик французского поэта Анри Мишо и писатель-диссидент Саша Ивасюк. Контингент тайной полиции представлял собой довольно мощную силу, ибо Секуритате в течение многих лет вербовала как самых блестящих, так и самых беспринципных государственных служащих, для многих из которых попасть туда означало получить хорошее университетское образование. Хотя в Секуритате имелся необходимый "джентельменский набор" головорезов и заплечных дел мастеров, в целом это была очень профессиональная организация. По возможности Чаушеску следил за тем, чтобы убийства и самые грубые формы устрашения проводились не румынами, а заезжими "гастролерами" (обычно палестинцами). Это обстоятельство, очевидно, и породило совершенно безосновательный слух о том, что во время событий 22-25 декабря 1989 года стрелковые отряды и снайперы, орудовавшие на улицах Бухареста, были подразделениями "арабских боевиков".

К середине 80-х годов высший командный состав Секуритате со всей очевидностью осознал, что Николае и Елена Чаушеску становятся тормозом общественного развития. К 1989 году, когда перестройка в советском союзе шла полным ходом, уже многие понимали, что Чаушеску обречен. Секуритате к этому времени совершенно прекратила информировать супругов об истинном отношении к ним румынского народа. Пресмыкательство и естественное желание избежать неприятностей и личных унижений постепенно привели к тому, что Секуритате ограничивалась поставкой только такой информации, которая была угодна обоим Чаушеску, к тому же в последние годы их правления личные помощники Елены просматривали всю корреспонденцию, ложившуюся на президентский "поднос", и отбрасывали все "неподходящее", что могло бы задеть достоинство президента. В конце концов этот уникальный инструмент наблюдения, усмирения и подавления совершенно утратил свою важнейшую функцию барометра общественного мнения. Секуритате пережила революцию без какого-либо существенного ущерба; она была переименована в Румынскую разведывательную службу (SIR).

    ГЛАВА 6. РУМЫНСКИЙ ДИКТАТОР.

Экономические шаги Н. Чаушеску можно в какой-то мере оправдать. Но нельзя забывать о многих его делах и поступках, котокоторыми он охарактеризовал себя как тоталитарный вождь. Эти поступки жестоко отразились на судьбах румынских граждан. В годы "золотой эпохи" ощутимо проявилась пропасть между ко ндукэтором и 3, 8-миллионной массой членов Румынской компартии. Власть клана Чаушеску покоилась не только на моральной и физической эксплуатации подавляющего большинства рядовых партийцев, но и на неустойчивом, "подвешенном" положении среднего, а подчас и руководящего звена партии.

Для упрочения своего положения "вождя партии и нации" и обеспечения лояльности Чаушеску завел на каждого из видных партийных и государственных функционеров компрометирующее "досье". Он, например, угрожал одному из старейших членов руководства партии и главных участников свержения диктатуры Антонеску в августе 1944 г. , Э. Боднэрашу, бывшему министру обороны, обнародованием данных о прежних связях его с ведомством Берии. Для поддержания неуверенности в высшем и среднем руководящем звене Чаушеску систематически проводил кадровые перестановки "ротации", порождавшие неуверенность в будущем и боязнь высказывать свое мнение. Показателем кризисного состояния румынского общества явилось и то, что между ХIII (1984 г. ) и ХIV (1989 год) съездами РКП "ротация" затронула почти половину партийной номенклатуры (более 10 тыс. человек), в том числе 8 секретарей ЦК РКП, 40 из 41 первых секретарей уездов, большинство заместителей премьер-министра и министров.

С другой стороны, в стране не создавались концлагеря для политических заключенных, как это было при Сталине, отдельные неугодные люди сидели в обычных тюрьмах, для многих административным наказанием становился домашний арест. Оппоненты Чаушеску - Трофин, Никулеску, Мизил, Илиеску - хотя и теряли позиции в партийной иерархии, но никогда не арестовывались, не допрашивались, не подвергались репрессиям. Чаушеску практически никогда не прибегал к насилию, если мог достигнуть цели иным путем - запугиванием, обманом, коррупцией. Он придерживался мудрого правила: не создавать мучеников. С другой стороны - и бывшие соратники чувствовади себя как бы "в резерве", были заложниками собственных надежд на возвращение, а значит - оставались сообщниками диктатора. Такая форма контроля над обществом оказалась довольно эффективной. Согласно существовавшим инструкциям, общение любого из румынских граждан с иностранцами могло проходить лишь в присутствии свидетелей, а о содержании разговора необходимо было на следующий же день сообщить в письменной форме "куда следует". Обладателям пишущих машинок было вменено в обязанность регистрировать их в милиции, а администраторам ресторанов - снять с окон шторы.

И тем не менее за пределы страны проникали сообщения о многих вопиющих фактах румынской действительности, в том числе о том, что, согласно изданному в середине 80-х годов распоряжению, новорожденные подлежали регистрации лишь в двухмесячном возрасте. Делалось это для того, чтобы "испортить" статистические показатели детской смертности, поскольку многие появившиеся на свет сразу же погибали, так как в родильных домах температура зимой не превышала 7-9 градусов тепла.

На этом фоне все более невероятными выглядели данные официальной статистики, согласно которым объем промышленного производства увеличился за годы правления Чаушеску в 128 раз (об этом было объявлено в ноябре 1989 г. ), а урожай зерновых якобы составил в том году 60 млн. тонн. Газета "Romania libera" писала 28 декабря 1989 г. , что на деле он не достиг 20 млн. т. Особенно подкосила сельское хозяйство кампания по так называемой "систематизации" - ликвидации нескольких тысяч "неперспективных" сел и созданию "социалистических агрогородов", а на деле - строительству в целях "социалистического переустройства села" скороспелых и плохо оборудованных многоэтажных бараков, куда принудительно переселяли крестьян.

Политика "систематизации" была частью "великих преобразований эпохи Чаушеску". Увековечить ее были призваны престижные сооружения, дворцы и каналы, создававшиеся, по существу, рабским трудом армии и заключенных. "Венцом" всех этих сооружений должны были стать помпезный "Проспект победы социализма" и "Дворец весны" в Бухаресте, при строительстве которых уничтожили многие исторические памятники румынской столицы. Все стройки "золотой эпохи" требовали гигантских по масштабам страны расходов. Внутри страны Чаушеску прибег в те годы к разжиганию национализма, поиску "внутреннего врага", стравливанию людей разных национальностей. Провозгласив курс на ускоренную ассимиляцию нерумынских групп населения, оформленный как задача создания "единой румынской социалистической нации", включающей в себя венгров, немцев, югославян, болгар, режим Чаушеску усилил дискриминационные меры прежде всего в отношении почти двухмиллионного венгерского населения. В 80-е годы по инициативе Венгрии на международных форумах неоднократно поднимался вопрос о бедственном положении венгров в Трансильвании, которое послужило причиной роста беженцев из Румынии в Венгрию (в 1989 г. 22 тыс. человек). Проблема "беженцев", покинувших родные места, была прямым следствием "систематизации", охватившей в первую очередь деревни, в которых жили венгры, немцы, сербы и греки. В принятом в 1989 г. венгерским парламентом документе отмечалось: "Осуществление проекта ("систематизации") означало бы для национальных меньшинств Румынии разрушение их материальных и духовных корней, рассеивание их общин, человеческие трагедии, в конечном счете - их насильственную, ускоренную ассимиляцию". Нет ничего удивительного в нарастании протеста против режима Чаушеску. Начиная со второй половины 70-х годов в Румынии неоднократно возникали стихийные забастовки. Подавляли их с неизменной жестокостью, как это произошло в Брашове 15 ноября 87 года. События, произошедшие в этом городе, были первым открытым политическим выступлением против тоталитарного режима. По воспоминаниям очевидцев, в тот день около 7 тыс. рабочих собрались у здания мэрии (она же уездный комитет РКП) с требованием хлеба, который стало невозможно купить даже по талонам, прекращения систематических перебоев в водоснабжении и уменьшения вычетов, достигавших 40% зарплаты. Мэр (он же - секретарь уездного комитета РКП) угрожал рабочим, что через месяц они и их дети рады будут есть солому. Когда рабочие штурмом взяли мэрию, они обнаружили там банкетные столы, ломившиеся от всякой снеди по случаю избрания "первого уездного лица" в Великое национальное собрание. Возмущенные рабочие сорвали со стен кабинетов портреты Чаушеску и сожгли их на площади перед мэрией. Выступление рабочих Брашова было потоплено в крови. Против диктатуры протестовали и старые коммунисты, и представители интеллигенции. Мужественную акцию предпринял член РКП с 1944 г. К. Пырвулеску, выступив в 1979 г. на X|| съезде партии с резкой критикой Чаушеску. Сегодня известно и о предпринятой в середине 80-х годов попытке устранения Чаушеску путем заговора высших военных чинов. Акция была задумана генералом армии И. Ионицей, являвшимся в 1966-1976 гг. министром обороны и устраненным с этого поста по настоянию Е. Чаушеску за отказ повысить в должность генерала тогда еще никому не известного майора И. Чаушеску.

Вступив в 1983-1984 гг. в более тесный контакт с генерал-майором Шт. Костялом, вместе с которым в 50-е годы учился в военной академии в Москве, а также с близким ему генералом Н. Милитару, Ионица разработал несколько вариантов плана свержения Чаушеску, одним из которых предусматривался военный переворот в момент зарубежного визита диктаторской четы. При этом предполагалось арестовать наиболее близких к Чаушеску лиц, а затем силами войск бухарестского гарнизона овладеть радио и телевидением, чтобы обратиться с воззванием к народу и получить его поддержку. Была намечена и дата переворота: 15-17 октября 1984 г. , когда должен был состояться визит Чаушеску в ФРГ. Но еще в сентябре воинская часть, которая должна была осуществить эту акцию, была отправлена на уборку кукурузы, а ее командир уволен в отставку. Вскоре после этого Ионицу и Милитару вызвали "наверх", где им было предложено прекратить всякие контакты с Костялом, который был вскоре арестован. В 1987 году Ионица скончался, а Милитару продолжил конспиративную деятельность в армейской среде, получил доступ к подразделениям, охранявшим ЦК и президентский дворец, что сыграло большую роль в ходе событий 22 декабря 1989 г.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16