Взаимосвязь склонности к депрессии с типологическими особенностями субъектной регуляции

p align="left">Иногда депрессию может спровоцировать физическое заболевание или гормональные изменения. Неслучайно женщины страдают депрессией в 2 раза чаще мужчин. Некоторые психические заболевания - тревожные расстройства, нервная анорексия, булимия, шизофрения и особенно зависимость от наркотиков и алкоголя часто сочетаются с депрессией.

Человеку свойственно всему искать объяснения и тем более своим переживаниям. Печаль, тоска в результате потери любимого человека, потери физической или эмоциональной, вполне объяснима. Здесь требуется время, чтобы зажила душевная рана или, говоря аналитическим языком, нужно время, чтобы либидо отсоединилось от объекта, к которому оно было привязано (любовь - это есть вкладывание человеком своего либидо в кого-то или что-то, либидинозная инвестиция объекта), с тем, чтобы потом, не сразу, но прикрепиться уже к другому объекту. В процессе этого движения либидо человек проходит работу горя, оплакивает потерю и освобождается от эмоциональной зависимости от утраченного объекта любви. Надо отметить, что каждые новые отношения обогащают человека, дают новые ощущения, его личность как бы впитывает в себя частичку любимого человека.

Однако не всегда можно найти причину депрессии, тоски, печали или имеющаяся причина не соответствует силе реакции. Дело в том, что внешнее событие, даже не очень значительное может оживить ту душевную боль, которая была пережита раньше, возможно даже в младенческом возрасте. И теперь те чувства, которые, конечно, сознательно не помнятся, переносятся на другого человека из текущей реальности. Что это могло быть за горе, утрата, которые оставили такой отпечаток в душе? Прежде всего, является фактом то обстоятельство, что само психологическое развитие человека является травматичным. Каждый человек в свой жизни, начиная с рождения, сталкивается с ситуациями травматичными, болезненными, способными подорвать его веру в себя, доверие к окружающему миру и, в конечном итоге, его способность любить и быть счастливым. Это универсальные ситуации, общие для всех, но от индивидуальных особенностей, от поведения ближайшего окружения, особенно матери, зависит насколько глубокий след оставят эти события в душе. Первый травматизм ребенок переживает в момент рождения: Нирвана сменяется потоком ощущений, впечатлений, боли, раздражения. Отсюда вечные поиски людьми потерянного рая, блаженства, Нирваны, стремление к слиянию с Вечностью, то есть мечта о возвращении в материнскую утробу. Следующую травму наносит ребенку реальность, когда 2-3х месячный малыш начинает осознавать, что мир не вертится вокруг него, мама существует не только для того, чтобы его ублажать, удовлетворять его потребности, что иногда она уходит, заставляет тем самым его страдать. Он не может управлять реальностью, сам творить молоко, когда хочет есть, а должен ждать. Ребенок начинает понимать, какой он маленький, слабый, бесконечно зависимый. В это же время он впервые испытывает чувство вины, поскольку для него становится ясным, что именно на маму, которую он любит, которая его кормит и дает ему любовь, заботу, он также направляет и свою агрессию, на нее он злится, ее кусает (это и проявление собственно агрессивного влечения, существующего с рождения, а также месть матери за разочарования, которые неизбежны). Если мать в этот период сможет принять, не слишком обижаясь и злясь, не впадая в отчаяние, агрессивность своего ребенка, а он в свою очередь убедится, что не разрушает мать и она не отворачивается от него, что она его по-прежнему его любит, то эта так называемая депрессивная позиция (М.Кляйн) будет ребенком пережита благополучно, тревоги значительно уменьшатся. Ребенок сможет в дальнейшем любить и принимать других такими, какие они есть, его собственная агрессивность, необходимая, способствующая развитию, не будет им подавляться и направляться на себя. Ребенок также будет способен испытывать чувство вины (далеко не все люди способны испытывать чувство вины) и, как ее результат, стремление восстанавливать, репарировать поврежденный объект (материнскую грудь), что является основой любого творчества, многих сублимаций. Отказ от младенческого всемогущества, когда ребенок в психологическом смысле был еще частью своей всемогущей матери, дает в конечном итоге человеку свободу: не нужно быть идеальным, не нужно уметь и делать все и за всех, а значит, не нужно и нести ответственность за все в мире, а можно просто быть самим собой, быть довольным собой, получать удовольствие даже от малого.

Еще один удар ребенок испытывает, когда в возрасте 3-5 лет он понимает, что не может быть одновременно и мальчиком и девочкой. Под влиянием страха наказания, кастрации, потери любви родителей, он отказывается от своих посягательств на обладание мамой и папой и «устранение» соперника, а должен смириться с тем, что он маленький и нужно ждать еще сколько-то лет, пока не станешь взрослым и не найдешь себе еще лучшую девочку, чем мама или еще лучшего мальчика, чем папа. Принятие этой ситуации избавляет от того, чтобы быть постоянно преследуемым страхом кастрации и переживанием преследующего чувства вины. Признание своей смертности, конечности бытия является также непростой задачей, даже для взрослого человека. Принятие этого факта учит человека жить сегодняшним днем, наслаждаться текущим моментом, а желание вечного существования реализовывать в рождении детей, в рождении всего нового, что останется жить и после него. Все эти ситуации - ситуации разочарований, потери иллюзий, горя, всегда сопровождаются большей или меньшей депрессией. И поскольку они универсальны, все люди проходят через эти испытания, получается, что каждый человек несет в себе депрессивный потенциал. И в последующем, в каких-то травматичных ситуациях могут всплыть прежние переживания тревоги, страхи, фантазии и спровоцировать депрессивные состояния. С точки зрения развития депрессии людей можно разделить на две категории -- сосредоточенные на внешнем мире и его ценностях и живущие своим внутренним миром. Эти категории не абсолютны, а просто являются удобными терминами для описания поведения и отношения людей к действительности. Хотя на самом деле многие находятся где-то посредине, не относясь ни к первой, ни ко второй категории. Но все же подавляющее большинство склоняется либо к первой, либо ко второй модели поведения. По причинам, которые вскоре станут очевидными, мужчина или женщина, сосредоточенные на внешнем мире, гораздо более уязвимы для депрессии, чем те, кто сосредоточен на мире внутреннем.

В широком смысле внутренне-ориентированный человек обладает сильным и глубоким чувством самости. В отличие от человека внешнего мира его поведение и взгляды мало подвержены влиянию постоянно меняющихся условий внешнего окружения. Его личность имеет внутреннюю стабильность и порядок, находится на твердом фундаменте самоосознания и самопринятия. Он крепко держится на ногах и знает, на чем он стоит.

Все эти качества отсутствуют у человека внешне-ориентированного, который находится в сильной зависимости от окружающих, особенно в своей эмоциональной сфере. Лишенный поддержки других, он впадает в депрессию. У него так называемый «оральный» характер, а это означает, что его инфантильные потребности в поддержке, принятии и одобрении других, а также в переживании телесного контакта и телесной теплоты не были удовлетворены. Поскольку он чувствует себя неполноценным, у него нет оснований верить ни в себя, ни в свою жизнь.

Еще одним различием между человеком внутреннего и внешнего мира является то, во что они верят. Человек, сосредоточенный на своем внутреннем мире, верит, прежде всего, в себя. Человек, сосредоточенный на внешнем мире, верит в других людей, поэтому он всегда рискует столкнуться с разочарованием. Он вечно стремится поверить во что-то, находящееся вне его самого: будь то человек, система, теория, какое-либо дело или деятельность. На сознательном уровне он сильно отождествляет себя с внешними интересами. На первый взгляд это может показаться позитивным подходом. Снаружи создается впечатление, что он принимает активное участие в выполнении различных дел. Но это выполнение предназначено для других, и за ним стоит неосознанное ожидание, что другие признают его ценность и ответят на это с любовью, принятием и поддержкой. Человек, живущий своим внутренним миром, действует и совершает что-то для себя. Вся его деятельность -- это выражение того, кто он есть. Он утверждает себя в своих реакциях по отношению к внешнему миру, а не в том, как внешний мир реагирует на него. Какими бы неудовлетворенными инфантильными желаниями или потребностями он ни обладал -- а они есть у всех нас, -- он не рассчитывает, что кто-то другой удовлетворит их.

Было бы легче разделить людей на независимых и зависимых типов, отнеся к первым внутренне-ориентированных людей, а ко вторым -- ориентированных внешне. Но я не стал прибегать к такой классификации, потому что внешние впечатления зачастую обманчивы и не дают реального представления о человеке. Человек, сосредоточенный на внешнем мире, часто ведет себя очень независимо. Он часто пытается показать, что в нем нуждаются, и поэтому он кажется независимым. Такое поведение явно указывает, что перед нами человек внешнего мира, скрывающий свою зависимость за внешним фасадом самодостаточности. Как мы уже видели, такая роль отводится для удовлетворения его потребности в зависимости, хотя он скрывает ее от себя и от других. Человек, который может открыто признать свою потребность в зависимости, с меньшей долей вероятности впадет в депрессию, чем тот, кто скрывает ее за ширмой независимости.

Еще одно важное различие между этими двумя типами личности заключается в том, как они смотрят на свои проблемы и определяют свои желания. Человек внутренне-ориентированный знает, чего он хочет, и выражает это конкретно. Например, он может сказать: «Я чувствую, что чересчур давлю на себя и мне нужно расслабиться». Или он может заметить: «Мое тело слишком скованно, а дыхание слишком поверхностное, поэтому мне нужно раскрыться и дышать глубже». Таким образом, он говорит сам от себя, с позиции самоосознания. Человек, сосредоточенный на внешнем мире, не может вести себя так. Его желания носят обобщенный характер и выражаются в обобщенном виде, например: «Я хочу любви» или «Я хочу быть счастливым». Такая манера речи указывает на отсутствие самоосознания и того сильного чувства, которое обеспечило бы ему центрированность на собственном «я», присутствующую у человека, ориентированного на внутренний мир.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8