Геополитические отношения в глобальном контексте

p>Именно для описания ситуации, которая предстала как следствие перечисленных выше глобализационных процессов и выработки новой внешней политики, и делаются сегодня попытки построения геополитических концепций на новых основаниях. Они предлагают отоднополюсной (преимущественно панамериканский) и двухполюсной к многополюсной (с тремя и больше центрами притяжения) модели. Но в сравнении с классическими геополитическими теориями прошлого векаили времен второй мировой войны, когда геополитика обосновывала преимущественноэкспанционистскую и расистскую идеологию, современные концепции эволюционировали не только в сложности и многовекторности своих стратегий, но также и что касается самого понимания основных факторов международной политики. Геополитикапоявляется как корреляция политического могущества государства уже не столько с размером и выгодами ее территории, сколько с возможностью контролировать и использовать материальные и интеллектуальные ресурсы независимо от их географического расположения.

Ревизионистские геополитические концепции второй половины ХХст. пересматривают и расширяют предмет этой науки. [15, с. 183-296; 3, с. 111-139] Цивилизационная доктрина Ханктинктона, Большая шахматная доска Бжезинского, теории Коена и Тейлора учитывают кроме географических политические, экономические, культурные и этно-религиозные показатели для анализа карты мира, вследствие которого уже очерчиваются определенныегеостратегические направления: Юг Север, Восток Запад, Тихоокеанское и другие. Ф. Рериг и Ф. Бродель предложили "геоэкономику", рассматривая экономический фактор как центральный в геополитике. По их мнению, все сводится к тому, где расположены центры мировых бирж, информационные центры, большие производства. Концепция Готтмана, наоборот, основывается на политико-психологических и духовных факторах в процессе развития международно-политической системы. Богатую историю имеет русская геополитическая теория, основные представители которой В. П. Семенов-Тянь Шаньский, П. Г. Савицкий, Л. Г. Гумильов, Г. В. Устрялов сформулировали собственно русские идеи Евразии и "серединности" месторазвития России, как синтезирующей мировую культуру и историю; пассионарной роли россиян, идеи третьего Рима и, как правило, все их рекомендации были направлены на усиление антизападной политики. [9; 13] Своеобразие Украины в данном вопросе заключается в том, что по сравнению с Россией в течение своей истории она выступает преимущественно как объектгеостратегийстран ближнего и дальнего зарубежья: Польши, России, Венгрии, Германии, Турции, Литвы. Даже сейчас на официальном уровне или среди определенных политическихкругов, в сознании рядовых граждан соседних стран возникают к нам территориальные претензии различного характера. Поэтомусегодня назревшая необходимость своего украиноцентрическогоанализа международной ситуации и выработка собственной геополитической стратегии. Это задание усложняется отсутствием традиции отечественного геополитическойтрадиции за исключением доктрин С. Рудницкого, Ю. Липы и деятелей националистического движения, которые, однако, не приобрели ни легального ни легитимного статуса. [11 с. 157 - 169; 16; 10] А такжеслабостью наших внешнеэкономических и политических позиций отсутствием других факторов: как то ядерное оружие, значительная за своими масштабами территория ибольшое количество населения, - которые бы вынуждали считаться с нами мировое содружество. Учитывая сказанное теоретической основой украинской геосратегий вряд ли может быть классическая геополитика, а также концепции циклических цивилизаций. Современное же глобалистскоевидение мира отличается, то бурным оптимизмом (проповедуя общее равенство в благах и свободах, что касается в основном экономической интеграции в устах международных кредитных и консультационных организаций), то не менее сильным пессимизмом (предвещаямонополюсностью общемировой зависимости). [1; 4; 17] Глобализация хотя и превратила мозаику стран планеты Земля в единое социальное пространство, но это не значит, как твердили теоретики модерного общества и особенно утописты, что наступила эраодномерности или так называемого простого неравенства, мегапроцессов и однофакторности. Адепты постмодернистской перспективы подчеркивают, что вслед за описанным выравниванием по внешним характеристикам на первый план выступает собственно социокультурная дифференциация. И вот здесь проявляется новое значение локальности. Противопоставляя локальность как местность - глобальности как повсеместности, под первым подразумевают этнокультуру: традиции, язык, религию, - которые действительно противостоят тенденциям унификации. В любом случае, хотя мы должны еще указать на антиномию понимание Другого, связанную с концепциями Хабермаса и Деридда, конструированиесоциокультурных сред продолжается. Основанием для которых будет выступать семантическое сходство (нет требования такой строгой тождественности как в этнокультуре) контекстов, Интертекстуальных областей, возможность создания общего для группы социолекта. Сначала они проявляются в символическом (это и Inetrnet, и масс-медиа), а потом и в географическом пространстве. Действительно, большинство проблем, с которыми сталкивается международное содружество сегодня, имеютдостаточно четкую прописку в определенном регионе или даже стране - это и крахна фондовых биржах стран юго-восточной Азии, и терроризм ортодоксальных религиозных и политических групп, и даже появление овцы Долли. Такая локализация проблем или их интенсификация в определенных "очагах" дифференцирует по этим признакам все мировое пространство, придавая большую или меньшую привлекательность отдельным его регионам. Достаточно не однозначная слава от права быть "родиной" глобальных бед - стихийных или рукотворных(учитывая, что и именно понятие глобальная проблема, хотя и используется в этом случае как нейтральное, но именно по себе имеет стойкую негативную расцветку). Но ибольшое искушение стать центром ценных ресурсов, технологий, капитала. В любом случае, остаться незамеченным значит выпадение с хода истории. Вторичная относительно геополитической социопространственнаядифференциация основывается на разнообразии стилей жизни, культурного, образовательного и социального ресурсов и реализуется черезнеравную близость к источникам специфических благ. В этом случае пространство составляетне универсальную ценность, а социальную, которая формируется вследствие отождествления его с определенной статусной группой, их позицией в социальномпространстве. Именно эта пространственная дифференциация играет наибольшую роль в постиндустриальноммире при возникновении социальных групп, способных быть коллективными субъектами социальных практик иносителями общественного мнения. Как и в отдельном социуме, созданные таким образом позиции воспроизводятсяне в последнюю очередь благодаря именно социальным механизмам. Задание правил игры в мировом пространстве, определение ролей участникам, общего видения мирового сообщества является реальной властьювмире. Поскольку, маркируя регион как перспективный или неблагополучный, к нему или от негоустремляются потоки инвестиций, человеческих и материальных ресурсов, действительно изменяя его судьбу, независимо от того был ли он на самом деле таким или нет. Экономический, политический, географический контексты, в которых члены мирового сообщества заявляют о себе, ранжыруют всех за определенными параметрами и задают общепринятыекоординаты структурирования мира подобно структурированию отдельного общества. Хотя, возможно, за другимиоснованиямиклассификации расклады были бы другие, но их предпочитают не афишировать. Французские политические географы И. Лакост, Же. Леви показали, что довольнофрагментарное изложение географических дисциплин в школьных программах выгодноегосударству, которое стремится сохранить монополию целостного видения мира. Символическое управление имеет в своей основе социально-культурную доминацию. именно регионализациясоздает необходимую среду для социальных субъектов международных отношений через локализацию необходимых социально-культурных ресурсов (все же другие ресурсы принципиально досягаемые). Этот тезис подтверждает тот факт, что, невзирая на всемирное распространение достижений цивилизации, которая словно нефтяное пятно растеклась по земному шару, производственная, управленческая, образовательная культуры, способы и принципы деятельности остались различными, что иопределяет фактическое неравенство.

Возможно, данный вывод кажется довольно абстрактным и схоластическим, но он имеет прямой выходна практику тех же международных отношений, так же как и отношений социальной структуры. Перенимая уже распространенные в мире тенденции, молодоегосударство только постоянно догоняет, дотягиваетсяк уже поставленной планке - данная стратегия обрекает ее быть вечным аутсайдером. Вступлениеже в международное содружество равноправным субъектом предусматривает способность управлять глобальными проблемами. Для того, чтобы заявить себя именно таким образом, социальному субъекту (необязательно это государственное или политическое образование, тем более что сегодня все чаще им становятся транснациональные компании) следует определить свою исключительность, уникальность, новизну в подходе к данному классу проблем и из-за этого уже позиционировать себя среди других. Управлять глобальными проблемами цивилизации возможно только, поместив их в "более глобальный" смысловой контекст, когда она приобретает новую ясность, новый горизонт видения. Таким образом, превращение всубъект мировых отношений будет зависеть не столько от геополитического расположения, характеристик территориикоторую занимает государство, сколько от той значимости вмировом контексте, которой может приобрести общество, от его символического статуса.

    Литература

Sclair L. Sociology of the Global System. 2nd Edition. - Baltimore, 1995. Waters M. Globalization. L. , N. -Y. : Routlege. 1998.

Бжезiнський З. Велика шахiвниця // Всесвiт. - 1999. - №2. - С. 116 - 139, №3. С. 111 - 139.

Валлерстайн И. Исторические системы как сложные системы//Философские перипетии, Вестник ХГУ №409, 1998, с. 198-203.

Геополитические и геоэкономические проблемы России. - СПб. , 1995. Гофман А. Б. От "малого" общества к "большому": классические теории социального роста и их современное значение // Новое и старое в теоретической социологии. М. : Инст-т социологии РАН, 1999, С. 170-182

Дацюк С. , Грановский В. Геополитика, хронополитика и культурополитика // Зеркало недели. - 16 января 1999 г.

    Корчинський Д. Вiйна у натовпi. - К. : 1999.

Куткин С. Г. Русская геосоциология от Л. Мечникова до Л. Гумилева // Историческо-философский сборник. - Екатеренбург. - 1994. - Вып. 7. Полiтологiя посткомунiзму: Полiтичний аналiз посткомунiстичних суспiльств. К. : Полiтична думка, 1995. - 368 с.

Потульницького А. Теорiя української полiтологiї. - К. : Либiдь, 1993. Сорокин К. Э. Геополитика современного мира и Россия // Политические исследования. - 1995. - № 1. - С. 7-12;

Теория “хартленда”, целостности России// Геополитические и геоэкономические проблемы России. - СПб. , 1995.

Территориальное поведение животных”// Краткий психологический словарь/ Под общ. Ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. - М. : Политиздат, 1985. - С. 353 354.

    Тихонравов Ю. В. Геополитика. - М. : Интел-Синтез, 1998.

Українська державнiсть у ХХ столiттi: Iсторико-полiтологiчний аналiз. - К. : Полiтична думка, 1996. - 448 с.

Українське суспiльство на порозi третього тисячолiття. Кол. монографiя/ Пiд ред. М. О. Шульги. - К. : Iн-т соцiологiї НАН України, 1999.

Шифенгель В. Ми повиннi вивчити цi культури перед тим, як вони щезнуть назавжди. // Сучаснiсть. – 1998. – №3. – С. 147-151.

Страницы: 1, 2