Быстрый поиск

Реферат: Москва

ПЛАН «ГРАДА НЕБЕСНОГО».

ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВО В РУССКОЙ СТОЛИЦЕ

«Срединный град России», как назвал Москву русский поэт XIX в. Федор Глинка, удивлял европейских путешественников своей необычной планировкой. Благодаря множеству укреплений с башнями и воротами, а также монастырям, защищавшим подступы к столице, она воспринималась как скопление множества городов. В XVIII столетии М. В. Ломоносов писал: «Москва стоит на многих горах и долинах, по которым возвышенные... стены и здания многие города представляют, которые в один соединились». Столица производила впечатление прекрасного, но дикого цветка. Она словно не строилась, а, как живое существо, росла, поражая кажущейся беспорядочностью планировки. Лишь со временем учёные и архитекторы сумели оценить достоинства расположения Москвы и естественность её роста. «Самый план Москвы (похожий вообще на паутину), - писал известный историк русского быта И. Е. Забелин, — расположение её улиц и переулков, из которых первые, как радиусы, бегут к центру — Кремлю, а другие постоянно огибают этот центр, может наглядно свидетельствовать, куда тянула жизнь и что управляло даже общим расположением городских построек».

НА БОЙКОМ МЕСТЕ

Город возник на Боровицком холме у слияния Москвы-реки и Неглинной. Его первоначальная планировка определялась расположением торговых путей, пересекавшихся прямо под стенами маленькой деревянной крепости. Уже с VIII столетия по Москве-реке проходил Волжский торговый путь. Частью этого пути была сухопутная Волоцкая дорога к Новгороду, пролегавшая у брода под Боровицким холмом. Здесь же она пересекалась с другой дорогой — из Смоленска. На таком оживлённом перекрёстке зародился богатый торг. Поэтому с полным основанием можно сказать, что будущая столица России возникла на бойком месте.

В XI—XII вв. на территории будущего Кремля появились два вятичских поселка, которые при Юрии Долгоруком слились в один и были в 1156 г. обнесены единой крепостной стеной. А первый торг в устье реки Неглинной быстро перекинулся с подола на другой берег реки. Это место стали называть Занеглименьем. Московский посад сначала разрастался по берегу Москвы-реки в сторону Яузы, но узкую полосу земли часто заливало во время половодья, и посад начал «карабкаться» в гору, заполняя дворами и огородами междуречье Москвы и Неглинной.

Город рос и богател, усиливалась мощь его укреплений. В 1339 г. Иван Калита построил дубовые крепостные стены, растянув территорию Кремля к северу и востоку. При Дмитрии Донском в 1367 г. с невероятной для того времени скоростью — лишь за один год — поднялись стены из белого камня. Линия укреплений, достигшая 2 км, пролегла еще дальше па восток, охватив почти всю территорию современного Кремля.

В XIV в. торг переместился под стены Кремля, теперь его связывали с Новгородской дорогой три улицы, веерообразно расходившиеся от проездных башен. Они делили посад, шли до Неглинной и пересекали реку, уходя в Занеглименье. Линейная планировка города буквально на глазах сменилась веерной.

В КОЛЬЦЕ СТЕН

Новые укрепления Кремля из красного кирпича поднялись в 1485 - 1495 гг. Торг переместился к восточной стене крепости; дополнительно для тех же целей были расчищены пустые места, или застенья, вдоль реки Неглинной и в Замоскворечье напротив Кремля. Помимо непомерно разросшегося главного торга были торжки поменьше, расположившиеся в Замоскворечье и Занеглименье. Торговые места образовали ядро городского плана Москвы; они притягивали к себе дороги, которые постепенно застраивались домами и превращались в улицы. Сложилась трехчастная система деления города: Кремль. Великий посад и торг. Нужно отметить, что именно торг

-4-

подталкивал к развитию остальные части и больше всего влиял па складывавшуюся сеть улиц.

После постройки кирпичного Кремля Иван III начал возводить белокаменные стены вокруг Великого посада. Они сменили земляные валы с деревянными укреплениями, с конца XIV в. защищавшие постройки между Москвой-рекой и Неглинной. К 1538г. поднялись неладно скроенные стены Китай-города, приспособленные против «огненного боя» (артиллерийского обстрела). В Китай-город вошёл и охваченный новыми укреплениями посад. С середины XVI в. в этой части Москвы селились преимущественно аристократы. Ремесленные дворы вытеснялись отсюда па восток — в Занеглименье, которое быстро росло.

Постепенно «веер» улиц расширялся, а расстояние, отделявшее их концы от Кремля, увеличивалось. Разросшиеся посады становились все более уязвимыми. Поэтому в 1586—1593 гг. застройку на левом берегу Москвы-реки обнесли громадной каменной стеной, получившей название Царь-город. Стена была построена под руководством выдающегося зодчего Ф.С, Коня, который в награду зa работу получил отрез парчи, дорогую шубу и право поцеловать руку самодержцу. Вместе с другим творением архитектора - Смоленским кремлём — Борис Годунов назвал Царь-город «ожерельем Руси». Первоначально стену именовали «царёвым белым каменным городом», затем стали называть просто Белым городом. По форме она напоминала подкову, упёршуюся в высокие берега рек. Белый город окружили Земляным городом, защищенным в конце XVIв., земляным валом. Правда, за пределами его укреплений осталось немало застроенных участков земли в Заяузье и Замоскворечье. Их прикрывал Скородом - ещё одна оборонительная линия, замкнувшая город огромной 16-километровой окружностью. В правильном кольце Скородома оказалось много пустошей, пригодных для дальнейшей застройки. Верная планировка города уступила место центрической.

Радиусы улиц, ведших к центру, пересекались дорогами, проложенными вдоль поясов укреплений. Царь-город имел десять ворот, к которым сходились ветвящиеся улицы посадов. Например, к Никитским воротам устремлялись Никитская, Малая Никитская, Спиридоновка, Малая Бронная улицы и гранатный переулок. Ворота Скородома служили узлами, связывавшими улицы городских предместий с дорогами, продолжавшимися за стенами Москвы. К XVI в. прежние дороги от Кремля в Новгород, Тверь, Ярославль, Владимир и Рязань превратились в улицы-радиусы: Тверская, Дмитровка, Сретенка, Покровка, Ордынка.

Около проездных башен с воротами появлялись площади, которые отмечали начало и конец небольшого отрезка одной улицы, тянувшейся через несколько поясов укреплений Площади окружали островки зданий, обособленно стояла церковь с устроенным при ней кладбищем. Постройки не замыкали площадь, превращая ее в «зал под открытым небом», как в античных или средневековых европейских городах. На некотором расстоянии от площади мог располагаться торжок, поблизости — общественный выгон или даже пруд.

У пересечения дорог, так называемых крестцов, появлялись сенные и дровяные торжки. Нa крестцы горожане выходили не только по делам, но и чтобы обменяться новостями. Средневековые москвичи видели в улице лишь путь к церкви, рынку, пристани, развозу или кружечному двору. Улицы, служившие связующей нитью между двумя-тремя важными зданиями, часто меняли своё направление в зависимости от удобства достижения цели. Например, в Китай-городе конца XVII в. связкой была Введенская улица, которая соединяла монастыри этой части города. Отдельно стоял лишь Варсонофьевский монастырь, но и к нему вели бесчисленные тропки, превратившиеся впоследствии в участки улиц Рождественка и Лубянка.

Пo мере укрепления мощи Российского государства оборонное значение многих городских укреплений падало. Обветшалые стены посадов были снесены, на их месте остались кольцевые улицы. Белый и 3емляной города, со временем также paзобранные

-5-

превратились в два кольца - Бульварное и Садовое.

НЕБЕСНЫЙ ИЕРУСАЛИМ

На Руси существовала поговорка: «Что ни город, то норов». Москва уже к XVII в. обрела тот неповторимый облик, который у людей Средневековья ассоциировался с христианским символом Небесного Иерусалима, града Господнего, где собираются

праведники от всех колен и народов. На древнерусских иконах Москву изображали в виде Небесного града Сиона – условного здания, на вершине которого восседала Богородица. Именно так выглядит столица на иконе «Церковь воинствующая» (16в.). На иконе Симона Ушакова «Древо жизни Российского государства» (17в.) Москва тоже предстает «домом Богородицы».

Эти символы много говорили сердцу православного человека. Перед ним был не только реальный город, но и его душа – идеальный образ всех городов земли. План такого города должен был стремиться к кругу, олицетворяя Солнце, а застройка поражать красотой и великолепием. Москва располагается на дне огромной природной чаши, края которой образует 12 невысоких гор. С их вершин город виден как на ладони. Стена Скородома составляла своеобразные края этой чаши и тоже поднималась выше помещавшихся за ее кольцом построек. Дно чаши занимал Царицын луг, посреди которого церквушка Святой Софии. Поселение военных сотен на плане города 17в. имеют форму равноконечного креста с центром в Белом городе и концами у разных ворот Скородома. Таким образом, символически Москва представляла собой чашу для причастия с крестом внутри.

Кремль выделялся своим расположением на холме в излучине реки. Опоясанный мощными укреплениями, он воспринимался жителями как сердцевина города, его самый заметный ориентир.

В наиболее защищенном от внешних вторжений центре Москвы располагались богатые усадьбы знати. Здесь стояли большие дома с затейливыми кровлями и башнями–повалушами. В его правильном кольце оказалось много пустошей, которые были пригодны для дальнейшей застройки. Чем знатнее боярская семья, занимавшая двор, тем выше тянулись к небу постройки. Слабо укрепленные «застенья» населяла беднота. В описании поездки в Москву датского принца Иоганна в начале 17 столетия отмечено, что в Московском Кремле во «внутренней красной стене сосредоточена обширная торговая деятельность, живут бояре, купцы, и есть много церквей и часовен… Между белой стеной и деревянной оградой живет простой народ, очень многочисленный». На планах средневековой Москвы хорошо заметна неровность её улиц. От главных «мостовых», покрытых деревянным настилом, отходили «сетки» и «веера» более мелких улочек и переулков. Эти улицы резко отличались от своих европейских «родственниц», которые из-за тесной застройки представляли собой непрерывные линии. «Мостовую» обступали с обеих сторон высокие тесовые ограды с резными воротами, глухие стены сараев и конюшен. Дома обычно строили в глубине дворов. Боясь воров и «гулящих» людей, ночью хозяева спускали с цепи злых сторожевых собак. Лишь к началу XVII в. в столице стало настолько безопасно, что ремесленники и торговцы отважились рубить дома вровень с линией улицы. Благодаря этому окна лавок открывались прямо на дорогу, что было удобно для торговли.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8