Ядерная безопасность в постсоветском Казахстане

p align="left">Поэтому можно понять непосредственный интерес мирового сообщества к развитию методик контроля, необходимости глобального мониторинга всех ядерных взрывов.

Наша территория, конечно, должна быть свободна от ядерного оружия, но она может быть связана «мирными» механизмами обеспечения глобальной и региональной безопасности в рамках всеобщих Договоров по разоружению и нераспространению [8, с.120].

Поэтому нет ничего удивительного в том, что, начиная с 1993 года, совместными американо-казахстанскими командами на степных просторах Казахстана ведутся сейсмологические исследования строения Земли и мониторинг подземного испытания ядерного оружия. И в перспективе планируется создание Центра сейсмических данных.

Совместные американо-советские эксперименты по контролю за испытаниями показали, что территория Казахстана может служить почти идеальной площадкой по мониторингу не только испытаний договорных сторон, но и ядерных испытаний других стран.

Это обусловлено следующими причинами:

1) особенности геологических структур северных и северо-восточных районов Казахстана состоят в том, что распространяемые в результате ядерных испытаний сейсмические волны испытывают наименьшее сопротивление и их амплитудных характеристики не ослабевают достаточно сильно даже на протяженных расстояниях;

2) территориально Казахстан расположен в самом центре Евразии, в низинной части континента, что позволяет легко обнаруживать сейсмически спокойные точки.

Совместный проект Национального ядерного центра Республики Казахстан, созданного на базе Семипалатинского ядерного полигона, и Атмосферной обсерватории Ламонт - Догерти Университета Колумбии позволил разработать восемь широкополосных сейсмических станций, оптимальных для задач контроля как естественных, так и антропогенных источников. Часть разработанных станций вошла в сеть станций Международной системы контроля в рамках Всеобъемлющего договора о запрещении ядерных испытаний.

Мониторинг взрывов мощностью более 10 килотонн обеспечивается существующими национальными сейсмическими сетями, которые обеспечивают и контроль более «слабых» событий в виде землетрясений и маломощных взрывов на региональных расстояниях менее 2500 км.

Основная цель конверсионных проектов - демилитаризация промышленности. Развитие национальной экономики, обеспечение занятости ученых и специалистов, которые были или могут быть заняты в производстве вооружения. О существенном вкладе Казахстана в этом направлении говорят примеры ряда открытых и действующих с 1994 года предприятий, таких как: СП «Нурсат» - крупнейшая в Казахстане спутниковая сеть телекоммуникаций с уставным фондом около20млн. долл., СП «КК Интерконнект» - пионер в области производства в Казахстане бытовой электроники и персональных компьютеров с уставным фондом около 12 млн. долл., предприятие «БИОТИМ» по производству лекарственных препаратов широкого спроса, созданное при содействии Фонда Нанна - Лугара, и некоторые другие.

На протяжении последних нескольких лет, экспортируя ядерную и неядерную продукцию на внешний рынок, Казахстан и впредь намерен придерживаться общей стратегии членов «ядерного клуба» и развивать усилия, направленные на укрепление международной безопасности [28, с.135].

В 1997 году по результатам заседания казахстанско-американской совместной комиссии было принято решение о создании в Казахстане Ассоциации «Института по проблемам нераспространения». Эта задуманная на стыке науки и политики структура призвана экстренно реагировать на повышения ядерных «температур» в мире, своевременно анализировать, прогнозировать, предупреждать и предлагать рекомендации по устранению возможных опасностей в области нераспространения.

Таким образом, верный своему выбору Казахстан продемонстрировал миру пример галантного и элегантного строительства такого безъядерного мирного геополитического коридора, от которого не пострадал ни один народ и ни один человек на Земле и который обернулся благом всему человечеству

1.4 Национальная безопасность, сущность и приоритеты Республики Казахстан

Мы далеки от мысли и намерений основательно и подробно разбирать современные многочисленные теории будущего глобального устройства или переустройства мирового порядка и динамики геополитических процессов.

Отдавая должное глубине затрагиваемых вопросов и научным знаниям авторов известных геостратегических концепций, должен отменить, что, к сожалению, все они ограничиваются или прогнозами гибели мира, или опровержением этих прогнозов.

Из этих прогнозов часто следует, что какая - то сверхдержава останется сверхдержавой, если будет слушаться такого-то политолога - аналитика, или престанет быть таковой, если какая-нибудь другая держава вздумает, посмотреть налево, а не направо или воспользоваться услугами другого политолога - аналитика. И речь идет зачастую даже не о самом уровне аналитики наподобие: «Если страны А и Б подружатся друг с другом, то стране С в регионе делать нечего. А если они поссорятся друг с другом, то в регионе можно сформировать равносторонний треугольник АБС». Не только.

Углубление в теоретические недра создает впечатление, что некоторые аналитики - футурологи основывают свои прогнозы не на логике, а на кофейной гуще. И прав, и велик будет тот «теоретик», чье мнение случайно совпадет с будущей суровой действительностью [28, с.112].

Особенно максимальный уровень абсурдизма «достигнут» в некоторых концептуальных теориях ядерной стратегии и тактики. Несмотря на толстые борозды околонаучных теоретических построений, здесь еще огромный слой невспаханной почвы для логичного и алогичного распутывания ядерного клубка.

Возьмем, к примеру, понятие «приемлемого ущерба». Если избавится от словесной мишуры, то смысл концепции «приемлемого ущерба» означает, что стратегическая победа в ядерном конфликте с предварительной оценкой степени «приемлемости» или «неприемлемости» гражданских и военных потерь абсолютно обеспечена, так как мы победим в большей степени, нежели противник. Скажем, из 100 миллионов при «приемлемом ущербе» останется около 40 миллионов, в то время как мы нанесем противнику «неприемлемый ущерб», при котором из 100 миллионов населения условного противника останется 10 миллионов. Можно начинать ядерную войну?

Допустим, в результате конфликта с государством, имеющим крайне слабое ядерное вооружение, допущено нанесение ответного, единственного успешного ядерного удара по столице. Можно ли считать «приемлемым ущербом» уничтожение столицы и гибель ее многомиллионного населения? Не позавидовали бы мы тому стратегу, который бы стал успокаивать жителей этой столицы в случае возможности малой ядерной войны тем, что это, мол, вполне приемлемый ущерб.

Конечно, существует много геостратегических и геополитических факторов, их можно привести сколько угодно и какие угодно, но, тем не менее, доказательств не требует только одно утверждение: все так называемые ядерные стратегические и тактические концепции - это издевательство над здравым смыслом и сплошная казуистика. Но от этой казуистики зависят судьбы Человечества. Не слишком ли разные весовые категории между «приемлемым ущербом» и миллионами мирных людей.

К счастью, главы государств в своей политике руководствуются не отвлеченными теоретическими, а прежде всего, практическими соображениями. Они обязаны понимать, что мир гораздо сложнее любой самой толстой и признанной монографии, и после сигнала «Game over» политическую игру невозможно будет начать сначала, с нулевой отметки времени.

Но всё это, конечно, условность. Однако сделать некоторые замечания по поводу тенденций в области обеспечения режима глобальной и региональной безопасности необходимо.

Теоретические пожелания часто рушатся под напором однобокой реальности. Проявления же этой действительности состоит в возникновении новой реальности - мультиполярного ядерного мира с образованием двух систем из официальных ядерных держав и ядерных стран Движения неприсоединения.

Однополярность довольно скоро придёт в упадок, так как возросшее число региональных держав и их чёткая независимая и весьма своеобразная внешняя политика вряд ли способствует возникновению культа абсолютного авторитета только одной, пусть даже глобальной, сверхдержавы. Возвращающий военный и экономический потенциал какой-либо региональной сверхдержавы автоматически ослабляет, позиции других крупных ядерных держав неизбежно приведет к тому, что их доминирующее влияние и абсолютный авторитет рано или поздно сузятся до пределов границ их непосредственного влияния [17, с.22].

Даже притом, что совокупный силовой потенциал «Большой пятерки» будет неизмеримо выше соответствующего потенциала отдельной региональной державы или сравним с совокупным военным потенциалом отдельного регионального блока.

Но, как показывает динамика развития отдельных стран, это временное явление, особенно если перед обществом-нацией ставится задача сверхнормативного усиления военной составляющей. В результате, понимания невозможность тотального распространения своего влияния, отдельные региональные «центры силы» могут вообразить, что, по крайней мере, достижение хотя бы отдаленного военного паритета - вещь достижимая и будут прилагать для достижения этой гипотетической цели соответствующие усилия.

Таким образом, с точки зрения международного права, мировой баланс достигается за счет существования двух категорий стран, обладающих ядерным потенциалом. С одной стороны, это страны, имеющие ядерное оружие и соответствующий ракетно-авиационный комплекс де-юре и де-факто. И, с другой стороны, целый ряд стран, обладающих ядерным потенциалом де-факто.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15