Полемика как искусство убеждения

аргументации не исчерпывается логическим уровнем. Индивидуальность,

авторство аргументации обязывают учесть новый структурный ее этаж –

личностный. На личностном уровне структуры аргументации единственный

компонент – ее автор, ее Я (Я аргументации).

Отличие структур просто аргументации от собственной

идеализированной разновидности – доказательства – должно

проявиться в кодексе аргументации, списке правил, инструкций по

ее использованию. Изменения свода правил доказательства реализуются в трех

формах.

Во-первых, в отбрасывании особенно жестких регламентации,

определяющих отличительную характеристику доказательства. Во-вторых,

в смягчении, редактировании других правил, которые верны и для

аргументации, но в более гибкой, более «человеческой» формулировке.

И, в-третьих, во введении новых правил (принципов), относящихся

к субъекту аргументации – элементу структуры, попросту

отсутствующему в доказательстве и потому не оговоренному в его кодексе.

В логической теории доказательства тезис регламентируется двумя

правилами: а) тезис должен быть сформулирован ясно и четко и б)

тезис должен оставаться одним и тем же на всем протяжении доказательства.

Приведенные правила ориентируют на проверку, а отнюдь не на процесс

доказательства. Служба контроля за правильностью доказательства вправе

требовать однозначности и самотождественности тезиса. Реальная

аргументация чаще всего посвящена мысленному анализу незнакомой ситуации с

целью постановки диагноза, окончательного суждения. Требование

предварительной формулировки тезиса для подобных случаев чрезмерно и

неоправданно. Скороспелая сентенция, не опирающаяся на анализ фактов и

альтернатив, – сомнительное преимущество. Подгонка же всех дальнейших

рассуждений под этот гипотетический тезис чревата перерождением

процесса аргументации в упражнения но софистике. Сказанное,

однако, не означает, что тезис исключается из структуры

аргументации. Аргументация предполагает наличие цели. А цель

аргументации, как и доказательства, привычно связывать с самим

существованием тезиса. Приемлемой в этой обстановке выглядит

следующая форма правил аргументации:

ПРАВИЛО ТЕЗИСА. Аргументация проводится с целью выработки,

уточнения и обоснования тезиса как итога всего хода рассуждения.

Логическое требование самотождественности тезиса вообще не

пригодно для случая аргументации, поскольку в корне

противоречит его духу. Аргументация может быть представлена как

процесс последовательной переформулировки тезиса, превращения

смутной догадки, неопределенного предположения в логически четкое суждение.

Субъекту, автору, должно быть гарантировано право уточнять и исправлять

тезис, подбирать для него все более адекватные языковые выражения. Теория

доказательства требует соблюдения практически единственного правила,

регламентирующего демонстрацию, сам текст рассуждении. Правило это

обязывает неукоснительно соблюдать законы и предписания логической теории

умозаключений, т. е., по существу, включает в себя всю теорию дедуктивного

логического следования. Может показаться, что арсенал дедуктивных средств

вполне до статочен для нужд аргументации. Но такой вывод преждевременен.

Реальная практика научных и философских рассуждений широко использует

средства, далеко выходящие за пределы дозволенного дедуктивной логикой.

Даже в процессе поиска математического доказательства часто и неустранимо

используются аналогии, туманные догадки, чрезмерные, но впоследствии

оправдывающие себя обобщения (Пойя Д. Математика и правдоподобные

рассуждения. М., 1965). Широко известна практика ссылок на

прецеденты в рассуждениях дипломатов и юристов, что

свидетельствует о легализации в этих сферах аналогии как приема

доказательства.

В поисках истины, в процессе мысленного конструирования

рассуждении автор аргументации как будто руководствуется

словами А. Рейтинга: «Можно очень хорошо понимать, является ли

рассуждение правильным, не пользуясь логикой. Достаточно ясного

научного сознания» (Гейтинг А. Интуиционизм. М., 1965. С. 14).

В ходе интеллектуального анализа субъект пользуется любыми шагами в

рассуждениях, которые представляются ему очевидными, допустимыми или

обнадеживающими.

Угаданное родство признаков, бросающаяся в глаза сопоставимость

положений могут показаться рассуждающему субъекту более

убедительными, нежели цепочки силлогизмов. Перефразируя А. Черча,

можно сказать, что в ходе аргументации используется «логика как

теория дедуктивного рассуждения плюс все то, что потребуется...» (Черч А.

Матема-тика и логика//Математическая логика и ее применение. М., 1965. С.

209) для достижения поставленных целей.

Сказанное приводит к мысли, что главным правилом,

регламентирующим ход рассуждении, должно стать ПРАВИЛО

УБЕДИТЕЛЬНОСТИ. Это правило ограничивает круг применяемых в

процессе интеллектуального поиска модусов теми, которые дают

либо достоверные, либо убедительные для разума выводы и

использование которых представляется субъекту плодотворным,

допустимым и безопасным. Применение законов дедуктивной логики

не подлежит ограничению.

Ослабление требований к логике рассуждении в процессе

аргументации может быть зафиксировано в следующем правиле.

ПРАВИЛО КОРРЕКЦИИ. Это правило допускает ревизию цепочки умозаключений с

правом исправления, замены или полного отбрасывания недоброкачественного

модуса. Отметим, что это правило способствует ориентации субъекта на

критический лад, воспитывает в нем здоровый скептицизм и тем самым

совершенствует общую культуру мышления.

Основаниями (аргументами) логических доказательств могут

служить аксиомы (общепризнанные, самоочевидные или не

анализируемые в данном рассуждении положения), теоремы (ранее

доказанные утверждения), факты (суждения, соответствующие непосредственно

наблюдаемым и фиксируемым ситуациям и обстоятельствам) и

определения.

В теории доказательств применение аргументов регламентируется

единственным, но четко сформулированным императивом: АРГУМЕНТЫ

ДОЛЖНЫ БЫТЬ ИСТИННЫМИ УТВЕРЖДЕНИЯМИ.

Это значит, во-первых, что среди аргументов не должно быть явно или

скрыто (в виде противоречия) ложных утверждений. Это значит, во-вторых, что

в качестве аргументов доказательства нельзя рассматривать

положения, истинность которых не установлена должным образом.

Этим ставится заслон «кругу в доказательстве», а также

гипотезам и допущениям в качестве аргументов.

Для случая аргументации это правило нуждается в коррекции.

Действительно, аргументирующий субъект в своем стремлении к истине

старается опереться на надежные основания. Но степень надежности

определяется самим субъектом. Жизненный опыт, познавательные

установки, эрудиция аргументирующего существенно индивидуальны.

Уникальность гносеологического вооружения сказывается в выборе

основания всех дальнейших рассуждении и умозаключений.

Добросовестный автор аргументации может просто не знать какого-то

свежего результата. В то же время он может сочувственно отнестись к

безусловно ложному положению, принять на веру сомнительный факт.

Поэтому в основе своей верное правило обязательной истинности

оснований для случая аргументации утрачивает определенность и

перестает играть роль регулятива. По существу же, проблема упирается в

возможность использования в качестве оснований гипотетически истинных

суждений.

Применение гипотез в ходе доказательства влечет известную

ошибку «предвосхищение основания». Положение, обоснованное с

помощью другого суждения, чья истинность не установлена с

достоверностью, не имеет права претендовать на статус теоремы.

Здесь – одно из главных отличий доказательства от аргументации.

По самой своей сути и в полном соответствии с многовековой практикой

научных и философских рассуждении аргументация есть скорее

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8