Суворов
«...Генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов оказал новые опыты
искусства и храбрости своей; преодолев под сильным огнем неприятеля все
трудности, взлез на вал, овладел бастионом, и когда превосходный (в
значении—превосходящий численностью. —К. О ) неприятель принудил его
остановиться, он, служа примером мужества, удержал место, превозмог
сильного неприятеля, утвердился в крепости и продолжал потом поражать
врагов...»
Потери турок были очень велики. По приблизительному подсчету, в
Измаиле было убито около 26 тысяч турок и взято в плен 9 тысяч.
Русские потеряли во время штурма около 10 тысяч человек. Из 650
офицеров 400 было убито или ранено.
Весть о падении Измаила произвела во всей Европе ошеломляющее
впечатление. Заседавшая в Систове враждебная России конференция держав
прервала свои работы; турецкое правительство впало в уныние.
Суворов, проведший еще дней десять в Измаиле, был засыпан летевшими со
всех концов поздравительными письмами.
Но екатерининская Россия еще раз зло посмеялась над ним. Ему было
суждено почувствовать, что недовольство фаворита значит для царицы
больше, чем любые подвиги полководца.
Явившись для личного рапорта к Потемкину, Суворов разговаривал с ним в
независимом, гордом тоне и этим навлек на себя немилость всемогущего
вельможи.
Как следствие этого, он не только не получил фельдмаршальского жезла,
на что надеялся, но вообще обидно .малую награду и в довершение был
отозван с турецкого фронта и направлен в Финляндию для укрепления русско-
шведской границы.
Снова в Польше.
В Финляндии Суворов пробыл до конца ноября 1792 года. то есть около
полутора лет. За это время он создал превосходную систему крепостей.
Затем он был переведен на юг России и назначен командующим войсками
Екатеринославщины, Крыма и вновь присоединенного Очаковского района. И
здесь он быстро привел в порядок инженерно-оборонительные сооружения. Но
состояние духа его было очень тяжелым. Завистники и недоброжелатели
строили ему всяческие козни, клеветали на него, мешали в работе. Из
создавшегося невыносимого положения Суворов нашел выход в связи с новой
войной.
В начале 1794 года русский гарнизон, размещенный в Варшаве для
обеспечения прежних договоров с Польшей, подвергся внезапному нападению.
Это послужило сигналом к открытию новых военных действий между Польшей и
Россией. На первых порах русские войска оказались бессильны справиться с
поляками, которыми предводительствовал даровитый и решительный шляхтич
Тадеуш Косцюшко.
Престарелый Румянцев, видя. что военные действия затягиваются, поручил
— без согласования с Петербургом — Суворову взять укрепленный город
Брест.
25 августа 1794 года Суворов выступил с 5-тысячным отрядом в Польшу.
Нанеся поражения противнику при местечке Дивин и при Крупчицком
монастыре, он разбил 19 сентября 16-тысячный корпус Сераковского и занял
Брест. Нанеся еще поражение полякам у города Кобылки, Суворов подошел к
Варшаве.
В начале ноября он взял штурмом Прагу (предместье Варшавы) и тем самым
вынудил поляков к капитуляции.
Екатерина II произвела Суворова в фельдмаршалы; он был назначен
военным правителем Польши. На этом посту он оставался год. Его обращение
с поляками было чрезвычайно гуманным.
Суворов провел ряд весьма благоприятных для Польши мероприятий. Чтобы
поднять курс польских денег, он велел уничтожить ставшие военной добычей
кредитные билеты на сумму 768 тысяч злотых; он запретил сбор
продовольствия для нужд армии под квитанции, а приказал расплачиваться
наличными; строгими мерами поддерживал в войсках дисциплину, пресекал
мародерство, охранял памятники культуры.
Деятельность Суворова в Польше свидетельствует о том, что, будучи
гениальным полководцем, он обладал и крупным дарованием политического
деятеля. Его методы управления в Польше методы умного и вместе с тем
гуманного правителя. Но образ действий Суворова шел вразрез с программой
прусского, австрийского и русского правительств. Положение Суворова
становилось все более сложным: его постепенно оттирали на задний план,
отстраняли от участия в разрешении серьезных вопросов, отменяли отданные
им распоряжения.
В октябре 1795 года Суворова отозвали в Петербург. Его встретили с
небывалым почетом; но любезности не могли скрыть глубокой трещины, столь
резко проявившейся в течение последнего года. Впервые за все время,
казалось, созрел почва для прочного примирения правящей верхушки с
престарелым фельдмаршалом: нельзя не. оценить его услуг, нельзя не
считаться с популярностью его в армии и в Западной Европе. Ничто не
мешает, по-видимому, укреплению отношений императрицы с ее лучшим
военачальником. Но тут-то обнаруживается органическая невозможность
этого: Суворов по-иному мыслит, он не может попасть в тон екатерининского
двора. Главное, он этого не хочет. Придворная карьера не прельщает его.
Более того — он открыто высказывает презрение к нравам двора, к
процветающим там неискренности, угодничеству и утомительному веселью. Его
независимые суждения, его деятельная энергия служат олицетворенным укором
праздным вельможам и чиновным карьеристам. Поэтому, когда проходит нужда
в его поразительном таланте, становится лучше всего упрятать его куда-
нибудь подальше.
Так было всегда, так случилось и на этот раз. Суворова назначили
командующим одной из южных армий. Весной 1796 года он выехал в город
Тульчин, Подольской губернии, где и устроил свою штаб-квартиру.
«Наука побеждать». Конфликт с Павлом I.
Снова, как когда-то в Новой Ладоге, Суворов с жаром отдался обучению
войск.
«Всякий солдат к тому должен быть приведен, чтобы сказать ему можно
было: теперь знать тебе больше ничего не остается, только бы выученного
не забывать», — таков был лозунг Суворова в деле воспитания солдат.
Развивая мысль, высказанную еще Петром I (учить «яко и в самом деле»),
Суворов всемерно старался придать всякому учению характер подлинного боя.
Маневры происходили при непрестанной ружейной и артиллерийской стрельбе
(холостыми зарядами), так что атакующие бывали густо окутаны облаками
порохового дыма.
В Тульчине окончательно оформилась и была записана знаменитая
суворовская инструкция войскам: «Наука побеждать». Еще в Херсоне и затем
на походе в Польшу Суворов приказывал обучать войска составленному им
военному катехизису; большинство солдат знало это наставление наизусть.
Теперь оно получило окончательную редакцию.
«Наука побеждать» представляет собою дальнейшее развитие и углубление
«Полкового учреждения». Она построена на тех же принципах. В ней также
выражена мысль о едино» связи между техническими приемами обучения и
нравственным, моральным воспитанием. Войскам прививаются те же идеи о
необходимости порыва, энергии. Это свидетельствует о том, что сложившиеся
у Суворова взгляды на воспитание и обучение поисковых кадров остались в
существе споем неизменными. Но, разумеется, они получили гораздо более
яркое и точное выражение. То, что в «Полковом учреждении» было лишь
намечено, то в «Науке побеждать» обозначено со всей отчетливостью. Слог
«Науки» также несравненно более ярок; но своей образности, почти
афористичности он является подлинным шедевром, все и нем стремительно,
легко: урви, лети, л;»ми, скачи», тяжелые раины именуются «ветрами» и т.
д.
Основные положения «Науки побеждать» можно свести к следующему:
1. Огромную роль па войне играет моральное состояние поиск.
Необходимо, чтобы все бойцы стремились к победе и понимали путь, которым
их ведут к этой победе («Каждый воин должен понимать свой маневр»).
2. Победа достигается посредством наступления и разгрома главных сил
противника.
3. Одним из важнейших условий победы является быстрота, внезапность
удара.
4. Решающую роль в сокрушений врага играет штыковая атака.
5.Обучать солдат следует только тому, что пригодится на войне. Все
прочее, напрасно перегружающее солдата, надо отсечь; зато необходимому
солдат должен обучиться в совершенстве («Тяжело в ученье — легко в
походе»).
6. Командиры должны внимательно относиться к солдату и его нуждам.
7. Надо привить войскам внимательное, бережное отношение к мирному
населению и пленным.
«Наука побеждать» не обременяла солдат ничем, что не вызывалось бы
боевой надобностью, и в то же время давала им указания относительно
всего, что могло встретиться в бою и в походе.
Вскоре, однако, все изменилось, так как в ноябре 1796 г. умерла
Екатерина II, и новый император. Павел I (сын Екатерины II и Петра III),
стал проводить крайне реакционный курс. Опасаясь проникновения из Франции
«якобинской заразы» и стремясь при помощи военно-полицейской диктатуры
задушить в зародыше революционные идеи в России, Павел прибег к самым
