Сергей Павлович Королев
М. Громов. А. Н. Туполев, сам находившийся за решеткой в стенах
Центрального конструкторского бюро, созданного НКВД, настаивал на том,
чтобы к нему перевели нескольких инженеров и конструкторов, в том числе и
Королева. Но решающее значение в этом деле сыграло назначение наркомом
внутренних дел Л. П. Берии, который – чтобы снять народную напряженность –
приступил к частичному пересмотру дел. В их числе оказалось и дело
Королева.13 июня 1939 года он был возвращен в Москву. Но еще год пребывания
в Бутырской тюрьме оказался напрасным – Королев снова был признан виновным
и осужден на «восемь лет в исправительных трудовых лагерях».
Казалось, этого удара Королев не вынесет, но несгибаемая воля и вера
в собственную правоту взяли верх. После долгих размышлений Королев решает
обратиться лично к И. В. Сталину. В этом письме Сергей Павлович ставил
акцент не на личном положении, а на интересах страны, ее обороны, на
которую он не покладая рук, не щадя себя работал. Видимо, голос Королева
был все-таки услышан. 13 сентября 1940 г. его перевели в Особое техническое
бюро НКВД в группу А. Н. Туполева.
Там тридцатитрехлетний Королев уже не урывками, как во время диплома,
а в повседневной работе проходил туполевскую высшую школу авиастроения.
Работал Сергей Павлович, по воспоминаниям «сокамерников», неистово,
органически влившись в общее дело. Вместе с другими учеными он работал над
созданием пикирующего бомбардировщика – 103. Все специалисты работали не на
страх, а на совесть, понимая, что дело их необходимо стране, и свято веря,
что скоро разберутся в их делах и убедятся в их невиновности.
В июле 1941 года туполевское КБ вместе с заводом было эвакуировано за
Урал – в Омск. Вскоре Королев был назначен заместителем начальника
сборочного цеха, где шла работа по строительству бомбардировщика ТУ-2.
Досконально разобравшись в делах, он составил четкий план работы каждого
подразделения, фактически каждого из ста пятидесяти работающих.
К середине декабря 1941 года начались летные испытания ТУ-2, а в
августе 1942года государственная комиссия приняла ТУ-2 к войсковым
испытаниям, а затем и к серийному производству. Этот самолет признан
намного лучшим немецких и итальянских бомбардировщиков.
В пригороде Омска параллельно с Туполевым работал научный коллектив
В.М.Мясищева. Они завершали разработки дальнего высотного бомбардировщика
ДВМ-102. Конструктор искал опытного человека в технологический отдел и
пригласил Сергея Павловича. Чем глубже вникал Королев в суть технологии
производства, тем чаще возвращался к мысли об использовании в авиации
могучих сил, таящихся в реактивном движении, и тем энергичнее трудился над
проектом ракетного самолета.
Но работа над 102-м вскоре прервалась. Мясищева перевели в Казань на
авиазавод № 22. От него Королев узнал, что в Казани на
авиамоторостроительном заводе № 16 есть «шарашка» где работают над
реактивным двигателем. Он стал хлопотать о смене места заключения, чтобы
быть поближе к реактивной технике, и добился своего – в ноябре 1942 года
состоялся перевод Королева в Казань в КБ Глушкова.
В КБ его приняли прекрасно, хотя и оставался он по-прежнему
заключенным. Но жизнь постепенно налаживалась. Королев вплотную занялся
ракетным делом, разработкой авиационного реактивного ускорителя.
Проект Королева специалисты оценили по достоинству. 1 января 1943 года
его назначили руководителем отдельной группы, которой поручалось
конструирование авиационной ракетной установки. Но, отрывая время у сна и
отдыха, одновременно с АРУ Королев продолжал совершенствовать проект
реактивного самолета-перехватчика, начатый еще в Омске. Еще в декабре 1942
года С. П. Королев представил руководству моторостроительного завода 58
листов расчетов, эскизов, компоновок самолета-перехватчика и приложил
объяснительную записку. В ней предельно лаконично определил назначение и
применение проектируемого самолета «как средства борьбы с немецкой авиацией
в воздухе при обороне наземных объектов – городов, укреплений и т.д., а
также для внезапной и быстрой атаки наземных целей противника – танков,
батарей, зенитных точек, переправ».
Через несколько дней руководство завода, несмотря на очень заманчивые
характеристики предлагаемого самолета, все-таки потребовало от Королева не
отвлекаться от поставленной первоочередной задачи и сосредоточить усилия на
доработке проекта ракетной установки-ускорителя ПЕ-2. Королев со своей
группой выполнил приказ в беспрецедентно короткий срок – за четыре месяца.
В окончательном проекте АРУ отмечалось: «РУ-1 является совершенно новым
техническим аппаратом, впервые осуществленным на самолете с целью испытания
и отработки реактивного двигателя в летных условиях». Королев, хотя это и
не входило в его обязанности, опробовал двигатель лично, непосредственно в
полете на различных высотах и скоростях.
Ракетные установки, разработанные Королевым, составляли основу
аналогичных экспериментальных АРУ, которые использовались затем на
самолетах Лавочкина, Яковлева, Сухого.
Возвращение
В августе 1944 года произошло долгожданное и вместе с тем неожиданное
событие – С. П. Королева и остальных участников работ АРУ освободили из
заключения. Но шла война, и освобожденные не могли пока разъехаться по
домам. Королев остался: он не мог бросить испытания, не доведя их до конца.
Теперь вольнонаемный Сергей Павлович жил в собственной комнате, которую ему
выделило руководство завода.
Королев начал атаковать Наркомат авиационной промышленности: 14
октября 1944 года и 30 июля 1945 года он посылает письма, в которых
настойчего предлагает строить твердотопливные баллистические ракеты
дальнего действия на твердом топливе. С этой целью Сергей Павлович считает
необходимым создать специальное конструкторское бюро с экспериментальной и
опытной базой. Основной работой предполагаемого коллектива СКБ в 1945-1946
гг. может стать предлагаемая им твердотопливная ракета, способная доставить
боеголовку на расстояние 70 километров. Предложения Сергея Павловича не
остались без внимания, и он получил проектное задание именно такое, на
которое рассчитывал.
Война длилась еще длинных четыре месяца. 8 мая 1945 года был подписан
Акт о безоговорочной капитуляции Германских вооруженных сил.
Еще три месяца оставался Королев в казанском КБ, заканчивая дела,
подводя итоги более чем двухлетней работы, после того, как покинул Омск и
А. Н. Туполева. Тома документов. В одних – все о ракетных ускорителях, в
других – наброски, эскизы, проекты, чертежи реактивных самолетов различных
типов, деловые записки в высокие инстанции с предложениями о необходимости
развертывания ракетостроения. Скрасила жизнь Королева последних казанских
дней волнующая неожиданность: Указом Президиума Верховного Совета СССР
Сергей Павлович, как и миллионы тружеников тыла был удостоен
Государственной награды – медали «за доблестный труд в Великой
Отечественной Войне 1941–1945 гг.». а через несколько дней пришел
долгожданный вызов в Москву.
12 августа 1945 года Сергей Павлович вошел в свой дом. Дочка,
вбежавшая в дом, увидев сидящего рядом с мамой мужчину, улыбающихся бабушку
и дедушку, сначала растерялась, но быстро сообразив, что перед ней ее отец,
которого она знала лишь по старой фотографии да по рассказам матери,
бросилась к нему и крепко обняла.
— Папа, почему ты так долго был в командировке?
—Так случилось, Наташа, - это все, что мог ответить ее отец.
Жена Сергея Павловича Кеана тоже много изменилась за последние семь
лет. Стала строже, молчаливее, почти седая, а ведь ей всего тридцать семь…
Все эти годы она трудилась в больнице имени Боткина, лечила раненых,
защитила кандидатскую диссертацию. Ее ценили, как прекрасного хирурга
травматолога. После возвращения в Москву Королева привлекли к работе над
созданием военной ракетной техники, подобной трофейной немецкой ракете
«фау». В сентябре 1945 г. Сергей Павлович в составе Межведомственной
комиссии прибыл в Берлин. Перед командировкой ему присвоили звание
подполковника, и он впервые за много лет одел военную форму. Предстояло
полностью разобраться в конструкции и производстве «фау», попытаться
собрать хотя бы несколько немецких ракет. В этих условиях было принято
единственно верное решение – каждый из специалистов, в зависимости от
направления его деятельности, отвечал за один из компонентов ракеты.
Немецкая ракета «фау» имела единственное техническое преимущество по
сравнению с подобными разработками советских ученых, чьи ракетные агрегаты
