Политический портрет И.В. Сталина
Советское государство от нашествия и распада». Религиозное восхваление
Сталина деформировало сознание людей, их образ мышления, оказывало
парализующее влияние на духовный облик общества. Атмосфера постоянного
террора и подозрительности отравляла человеческие взаимоотношения. Все это
являлось особенным контрастом по сравнению с революционными экспериментами
и инициативами. Обыденное мышление людей пронизывал страх, выражавшийся в
обязательных канонах культа. Слова Сталина «Жить стало лучше, товарищи.
Жить стало веселее» превратились в плакатный лозунг. Однако во всем мире
Сталин представал как личность, которая ведет борьбу против собственного
культового восхваления. Он был решительно против издания книги «Рассказы о
детстве Сталина» (приложение).
Диктаторская роль Сталина с середины 30-х годов приобрела
неограниченные масштабы и в духовной жизни. Вместе с числом жертв судебных
процессов и репрессий увеличивалось количество произведений культуры,
которых ждало уничтожение или полное забвение. Ставилась задача проведения
«профилактической» цензуры, приступили к «большой чистке» литературы. Из
библиотек были изъяты все издания, которые разрушали миф о величии вождя.
Волна процессов и репрессий взметнулась высоко, имели место случаи
сопротивления, пусть и единичные и вовсе неэффективные. Отдельные случаи
протестов имели место, несмотря на то, что при этом люди рисковали
собственной жизнью. Так, после ареста маршала Тухачевского старый большевик
Н.Н. Кулябко, рекомендовавший его в партию, немедленно написал протест на
имя Сталина. Ответом был арест самого Кулябко. После ареста физика
Бронштейна протестовали такие известные люди, как А.Ф. Иоффе, И.Е. Тамм,
С.Я. Маршак, К.И. Чуковский.
Имели место случаи, когда некоторые люди признавались невиновными в
инкриминируемых им преступлениях. В этих случаях Сталин вмешивался в дело и
снимал тех, кто был виновен в нарушении законности. Был снят со своего
поста «железный нарком» Ежов. Поиски «козлов отпущения» становились
регулярными. Сталин всегда умел найти виновных в совершенных «ошибках» и
тем самым направлял недовольство народа в определенное русло. Сталин нанес
неисчислимый ущерб народу тем, что систематически и сознательно
препятствовал развитию любых тенденций, стремящихся ограничить его личную
власть.
Накануне войны.
Международная обстановка ухудшалась. Ночные заседания Политбюро,
военного руководства продолжались до 2-3 часов ночи. Сталин после 12 ночи
редко вызывал к себе кого-либо. Исключение составляло его ближайшее
окружение – Молотов, Ворошилов, Берия.
Сталин обычно давал возможность высказаться каждому, бросая иногда
короткие реплики, а затем, в конце, не спеша резюмировал. Порой его решения
резко отличались от мнения собеседников, однако это их не смущало. Готовясь
к выступлению перед XVIII съездом партии, он отметил, что многие партийцы
уже расстреляны. Сталина не беспокоили муки раскаяния. Ему казалось, что
кровавая чистка, которая была проведена в партии и стране, стабилизировала
общество. Вопреки целому ряду объективных признаков, свидетельствовавших об
ослаблении партии, уничтожении интеллектуального слоя, усилении
административно-директивных методов в жизни общества, Сталин продолжал
считать исторически оправданным курс на ликвидацию «троцкистских и иных
двурушников». С начала 1939 года он основное внимание стал уделять на
внешнеполитические проблемы. Сталин спрашивал, чем же объяснить
систематические уступки многих государств агрессорам? И отвечал: «Главная
причина – отказ большинства государств от политики коллективной
безопасности, переход на позицию невмешательства». Влияние Коминтерна
слабело. Интернационалисты, люди, искавшие в СССР убежище от преследований
реакции на своей родине, попали в жернова карательной машины. Особенно
циничными были действия Сталина по отношению к Коммунистической партии
Польши. Все руководство было уничтожено. Сталин по-прежнему настаивал на
своей оценке социал-демократии, ставил ее, по существу, на одну доску с
фашизмом. Во всяком случае, спад революционной волны в мире он объяснил,
прежде всего «реформизмом» и «предательством» социал-демократов. Советуясь
со своим окружением по международным вопросам, Сталин прислушивался лишь к
Молотову. Совместно с ним он сформулировал «задачи партии в области внешней
политики», которые изложил на XVIII съезде партии. Западные государства
были настроены против России и не выдвинули концепции четких военных
действий против Германии. Наиболее недальновидные политики прямо говорили:
пусть Гитлер совершит антикоммунистический поход на восток. Будучи
прагматиком, Сталин отбросил в этот момент идеологические принципы. Он, при
всей своей исключительной осторожности, не боялся ответственности, уверовав
в свою непогрешимость. Сталину некогда было думать, что скажут об этом шаге
потомки, что скажет история. На пороге стояла война. Нужно было любой ценой
отодвинуть ее начало. В этот момент у Сталина было три варианта решения: 1)
договориться с Англией и Францией; 2) заключить пакт с Германией; 3)
остаться в одиночестве. Но у Лондона и Парижа не было желания идти на
сближение с СССР. Германское правительство согласилось вести переговоры об
улучшении политических взаимоотношений. Сталин надеялся, что пакт о
ненападении создаст поворот к улучшению отношений с Германией. Сталин в
какой-то момент поддался нажиму фюрера, утратил инициативу, не оценил в
полной мере всех последствий. В немалой степени на него повлияло состояние
армии после погрома 1937-38 годов, которое стимулировало наглость Гитлера.
23 августа 1939 года пакт о ненападении был подписан. Каждая из сторон
считала, что она выиграла.
Сталин получил выигрыш около двух лет. Особенно циничными выглядят
договоренности Сталина с фюрером о судьбе польских земель, равносильные
сговору с Гитлером о ликвидации независимого государства. Сталина уличали в
непоследовательности и заигрывании с Гитлером, но ведь он же сделал шаг к
пакту с Берлином на год позже англичан и французов. В узком кругу этот пакт
Сталин так оценивал: «Это договор с сатаной, которого мы должны удушить».
Во многих компартиях решение о пакте вызвало замешательство, было
представить, что возможно какое-либо соглашение с фашистами. Война с
Польшей началась. Советское правительство отдало распоряжение командованию
Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту
жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии. Идя на
сближение с Германией, Сталин намеревался вернуть земли, утраченные
Советской Россией в годы гражданской войны. «Вождь», ободренный первыми
удачными шагами по укреплению западных рубежей, обратил внимание и на
северо-запад. Его беспокоила близость к советско-финской границе к
Ленинграду и явное тяготение Финляндии к Германии. Сталин был уверен, что
стоит ему предъявить ультиматум и начать боевые действия, как финское
правительство тут же примет его условия. 30 ноября 1939 года начались
военные действия. Бесславная война привела Советский Союз к международной
изоляции. В марте 1940 года советско-финляндский мирный договор был
подписан. Сталин был раздосадован. Весь мир узнал низкую готовность Красной
Армии к войне. Война, продолжавшаяся 104 дня, не принесла лавров ни армии,
ни Сталину. Победа, достигнутая большой ценой, была равносильна моральному
поражению. Это понимали и Сталин, и Гитлер. Каждый сделал выводы. Но у
Сталина оставалось меньше времени для задуманного. К нему пришла неведомая
в последние годы неуверенность. С этого момента он непрерывно муссировал
одну идею: «Если Гитлера не спровоцировать, он не нападет». Когда советские
пограничники сбили немецкий самолет нарушитель, Сталин лично дал указание
извиниться.
Воюющая Германия получила невоюющего фактически союзника. В Берлине
почувствовали это быстро. Сталину была теперь уготована роль ожидающей
стороны. При всей своей подозрительности он передоверился Гитлеру и
совершил ряд однозначно опрометчивых шагов. Наиболее крупной,
принципиальной ошибкой явилось заключение 28 сентября 1939 года «Германско-
советского договора о дружбе и границе между СССР и Германией». В ходе
переговоров была зафиксирована «дружба» между социалистическим государством
и фашистским режимом. Это еще больше обескуражило и дезориентировало
антифашистские силы во всем мире, в известной мере связало руки самому
Сталину в осуществлении необходимых шагов по укреплению обороноспособности
страны. Есть доказательства, что Сталин еще до начала войны почувствовал и
