Политический портрет И.В. Сталина
овладел обстановкой, он явился главным организатором похорон. Он уже
выступал как главный преемник вождя. Однозначной заявкой на это явилось его
выступления, посвященной памяти Ленина на II Всесоюзном съезде советов.
Сталин, произнося священную клятву, прощался от имени партии, рабочего
класса с Лениным, не оставляя ни у кого сомнения в том, что сейчас Ленин и
партия равнозначны Сталину. Это послание в значительной степени было
адресовано оппозиции. Сталин сделал все, чтобы верные ему партийные
работники попали на важные должности в аппарате вместо старых большевиков-
интеллигентов. В пользу Сталина изменился не только персональный состав
власти, не только усилилась бюрократическая диктатура внутри партии, но и
ожило проявление антисемитизма. Но позднее, в 30-е годы, перед широкой
общественностью он представлял себя защитником евреев.
На идеологическом фронте Сталин разгромил оппозицию. И, совершив это,
он ринулся осуществлять «большой скачок» в социализм. В своих решениях он
всегда прежде всего руководствовался политической целесообразностью. В
поисках средств выполнения задачи он думал только о технике дела. Его не
сдерживали моральные соображения, не занимали такие вопросы, как
человеческие жертвы. В то время он часто употреблял русскую пословицу «Лес
рубят, щепки летят». Сталин решил ликвидировать кулачество. Эту задачу он
не ограничивал только экономическим и политическим уничтожением, хотя под
влиянием протестов против огромных жертв ему пришлось на некоторое время
объявить отступление. Неподготовленность и прогматизм привели к
чрезвычайным потерям, которые нельзя было оправдать необходимостью
перелома. В результате резкого поворота руля, осуществленного Сталиным и
стоящей за ним группой руководителей, несомненно, произошли большие
перемены и обострилось множество противоречий. Неподготовленность
коллективизации заранее предполагала ее проведение по типу военной акции. В
ноябре 1927 года Сталин еще говорил о том, что коллективизация в сельском
хозяйстве будет осуществляться постепенно, мерами экономического,
финансового и культурно-политического порядка, он даже не намекал, что
может пойти по пути принуждения. Тем самым он ввел в заблуждение слои
беднейшего крестьянства и работников аппарата, которые составляли базу
коллективизации. Органической частью сталинской политики является
соответствующая дозировка намеченных целей и поэтапное их осуществление.
Бухарин называл его «гениальным дозировщиком». Ускорение коллективизации
привело к разорению самого сельского хозяйства. Методы раскулачивания
вызывали глубокое недовольство, породили страх и среди промышленных
рабочих. Богатые крестьяне довольно часто формировали вооруженные отряды,
выступая против властей. Подлинную черту перекосов и крайностей, допущенных
в то время, можно найти в образе мышления Сталина, изучив его побудительные
мотивы. Характерной чертой политической линии Сталина было частое и
сознательное противоречие между делами и речами. Так, в период
коллективизации в статье «Головокружение от успехов», опубликованной в
«Правде» от 2 марта 1930 года, он отмежевался от «левых» загибов, от
«искривлений» в ходе коллективизации, для того, чтобы затем вновь перейти в
наступление. Внизу все эти потрясения и чистки вызывали взрывы эмоций и
даже стимулировали преданных коммунистов на борьбу с новыми трудностями.
Сталин мыслил не категориями перспектив социализма, его интересовал
исключительно настоящий момент, условия существования политической власти,
вопросы создания «сильного государства». Сталин был политиком сохранения
государства и власти. Он ставил знак равенства между интересами сохранения
Советского Союза и интересами укрепления своей собственной власти. Это
интересы он, может быть и не осознавая до конца, часто менял местами. Его
типичным ответом на кризисную обстановку было отступление.
1932 год в истории Советского Союза выдался не из лучших. Природа
усугубила положение в сельском хозяйстве засухой. Крестьяне стали забивать
скот. Сталин выжидал для того, чтобы возложить ответственность за возникшие
трудности на подходящего козла отпущения, а самому остаться обладателем
философского камня мудрости и спасителем. Главную вину он возложил на
административный аппарат, работающий в деревне. Сталин оценил
нежизнеспособные ростки социализма, как коммуны. Но именно они являли собой
экспериментальную модель, имевшую целью создание настоящих форм
хозяйствования на основе добровольности и самоуправления.
Диктатура Сталина.
1931-33 годы представляли собой своеобразный переходный период в
развитии Советского Союза, в строительстве политического режима нового
типа, который создавал Сталин. Общество раздиралось вихрями коллективизации
и индустриализации. Бывшие оппозиционеры были разгромлены. Что касается
отношения к политическому руководству, то стали проявляться другие
настроения. Вновь усилились голоса, требующие ухода Сталина. Уже в 1930
году оппозиционная группа С.И. Сырцова и В.В. Ломинадзе высказалась за
смещение Генерального секретаря. Спустя два года аналогичное требование
выдвинула группа М.Н. Рютина, А.П. Смирнова, Н.Б. Эйсмонта, М.Г. Толмачева.
Эти годы были напряженными для Сталина с точки зрения создания его личной
диктатуры. Кризисную обстановку для Сталина усилило то, что в ноябре 1932
года его вторая жена Надежда Аллилуева покончила с собой, оставив сиротами
двоих детей. XVII съезд ВКП(б), проходивший в 1934 году, получил название
«съезд победителей». Он был демонстрацией большого единства, но обстановка
внутри высшего партийного руководства была по-прежнему напряженной.
Впоследствии этот съезд назвали съездом репрессированных. На нем собирались
выбрать Генсеком Кирова. Сталин этого не забыл. Сталин к Кирову вначале
относился неплохо, затем делал попытки «приручить» его, а 1 декабря 1934
года он был убит выстрелом в спину. Киров привлек внимание партийных
руководителей, недовольных сталинскими методами руководства. Это привело к
тому, что его стали рассматривать как возможную альтернативу Сталину. После
убийства Кирова началась подготовка к организации больших процессов,
проводилось расширение сети исправительно-трудовых лагерей, осуществлялись
массовые высылки. Все это проходил не без одобрения Сталина. Хотя Сталин
пытался оправдать политику массового террора выдвинутым им тезисом
обострения классовой борьбы по мере строительства социализма, это ни коим
образом не уменьшает его личной ответственности. Первый большой процесс был
сфабрикован по делу бывших руководителей «ленинградской оппозиции» -
Зиновьева и Каменева. Согласно обвинению зиновьевцы несли моральную
ответственность за убийство Кирова. Однако обвинительное заключение
содержало и такие невероятные положения, как стремление обвиняемых к
реставрации капитализма, разжигание террористических настроений.
Затем было распущено Общество старых большевиков. Второй процесс
проходил 23-30 января 1937 года о «параллельном антисоветском троцкистском
центре». На скамье подсудимых оказалось 17 человек (Радек, Пятаков,
Сокольников, Серебряков и др.). Им инкриминировались такие преступления,
как подготовка террористических акций, актов саботажа, поджогов, взрывов,
крушения поездов. Им было предъявлено обвинение в шпионаже в пользу
Германии и Японии. Бухарина и Рыкова арестовали после заседания пленума ЦК
Согласно обвинению, подсудимые организовали заговорщицкую группу под
названием «правотроцкистский блок», целью которой было свержение
существующего строя. К моменту завершения крупных судебных процессов старые
противники Сталина или его бывшие союзники были все уничтожены или томились
в лагерях. Масштабы репрессий были поразительны. Рой Медведев считает, что
с учетом даже «запрещенных» Сталиным итогов переписи населения 1937 года
чистки по политическим мотивам в 1936-39 годах затронули 4-5 миллионов
человек, приблизительно 10 процентов из них было расстреляно. Если же
говорить об общем числе репрессированных за весь период правления Сталина,
контингент Гулага (Главного управления лагерей НКВД) насчитывал 12-13
миллионов человек. 80 процентов делегатов XVII съезда ВКП(б)были
репрессированы. В то же время сформировался механизм комплекса явлений,
позднее названного «культ личности», получило распространение безмерное
прославление личности и гениальности Сталина. Илья Эренбург писал: «В
представлении миллионов людей Сталин превратился в мифического полубога;
все с трепетом повторяли его имя, верили, что он один может спасти
