Григорий Распутин

думе, выступления с клеветническими обвинениями в адрес Распутина царь

приказывает принять меры к охране его жизни. Дается соответствующий приказ

министру внутренних дел А.А. Макарову.

Но под предлогом охраны враждебно настроенные к Распутину чиновники

разрабатывают систему слежки за всей жизнью и деятельностью Распутина,

стремясь всеми возможными способами найти в ней криминал, не гнушаясь идти

даже на обман и фальсификацию. На первых порах подобный подход был задан

А.А. Макаровым. Позднее, при министре Маклакове Н.А., - масоном

Джунковским, который, по словам Белецкого, “с первых своих шагов...

относился к нему отрицательно демонстративно”.

Как показал на допросе чрезвычайной комиссии Временного правительства

Белецкий, и это подтверждается другими показаниями, был выработан план,

сводившийся к командированию развитых и конспиративных филеров, которым

было поручено, кроме охраны Распутина, тщательно наблюдать за его жизнью,

вести подробный дневник, на основании которого составлялись сводки обзора.

В Покровское был командирован филер на постоянное жительство, но не для

охраны, а для всестороннего шпионажа.

Причем с самого начала у полиции возникли трудности.

Прикомандированные к Распутину агенты для охраны сошлись с ним довольно

близко, вели разговоры, пили чай, читали ему газеты и тенденциозный

компромат на него давать, судя по всему, отказывались. Из показаний

Белецкого видно, что этим агентам в плане сбора сведений они не доверяли.

Местной агентуры в Покровском завести не удалось. Как пишет Белецкий,

“служащий элемент, поставленный Распутиным, держался им и мог бы ему

передать и специальные наблюдения за ним, а правительство местное жило с

ним в хороших, добросовестных отношениях, и он многое сделал для своего

селения”.

Сведения о Распутине в письменной форме представляли министрам и их

заместителям. С самого начала большой интерес к этим сведениям проявлял

председатель Совета министров (1911 - 1914 гг.) В.Н. Коковцов.

Полиция использует самые недозволенные приёмы. Министр внутренних дел

Макаров, получив в руки несколько писем Царицы Распутину, пытается сыграть

на этом и дискредитировать его в глазах царской семьи. Письма были украдены

у Распутина и вложены в руки Илиодора некими Каробовичем из Вильно и

Замысловским.

То есть Илиодор здесь был использован для интриги против Распутина. Но

такое грубое вмешательство в личную сферу царской семьи вызвало крайне

отрицательную реакцию с её стороны и, естественно, окончилось отставкой

Макарова.

За спиной этих людей стоял тот же масон Гучков А.И. Бывший глава

правительства России Коковцов В.Н. пишет об этом:

“Особенное обострение получил этот вопрос (о влиянии Распутина на

царя) в связи с именем Гучкова А.И. В начале декабря или в конце ноября

(1912 г.) стали распространяться по городу отпечатанные на гектографе копии

4-х или 5-ти писем - одно императрицы Александры Федоровны, остальные от

Великих княжон, к Распутину. Все эти письма относились к 1910 или 1909

году, и содержание их, и в особенности отдельные места и выражения из

письма императрицы, составляющие, в сущности, проявление её мистического

настроения, давали повод к самым возмутительным пересудам”.

Когда о Распутине поползли слухи как о хлысте и некоторые доверчивые

люди стали остерегаться знакомства с ним, царская чета, по-видимому, по

совету вдовствующей императрицы посылает на родину Григория своего

ближайшего друга Анну Вырубову “посмотреть, как он живет у себя” Вырубова

поехала не одна, а ещё с тремя дамами и своей горничной. Из Петербурга

поездом до Тюмени. Там их уже встречал Распутин на тарантасе, запряженном

сильными лошадьми, и повез их по пыльной дороге 80 вёрст до села

Покровского. Вырубову поражала зажиточность сибирских крестьян. У многих

были двухэтажные дома, довольно много земли, крепкое хозяйство.

В последние годы Распутин купил и перестроил двухэтажный дом, скромно

украшенный резными наличниками и балясинами, как это принято в Сибири. Дом

был достаточно вместителен. Несколько комнат на первом этаже, несколько

комнат на втором. Сам Григорий жил на втором, эти же комнаты отводились

почетным гостям. Семья и работники жили на первом этаже. Кроме того, во

дворе главного дома стоял ещё один старый одноэтажный домик, в котором жил

отец Распутина.

Второй этаж главного дома был хорошо, по крестьянским меркам отделан:

цветные обои, расписанные потолки, дорогие иконы и царские портреты (и те,

и другие - все подарки). Зашторенные окна, кресла, диван, большой стол, за

которым собирались гости. В гостиной висело жутковатое изображение

страшного суда Господня, так, как оно часто изображается на западной стене

русских церквей со всеми муками ада для грешников.

В этот дом и приехала Вырубова.

“Встретила нас, - пишет она, - его жена - симпатичная пожилая женщина,

трое детей, две немолодые девушки-работницы и дедушка-рыбак. Все три ночи

мы, гости, спали в довольно большой комнате наверху, на тюфяках, которые

расстилали на полу. В углу было несколько больших икон, перед которыми

теплились лампады. Внизу, в длинной тёмной комнате, с большим столом и

лавками по стенам обедали; там была огромная икона Казанской Божьей Матери,

которую они считали чудотворной. Вечером перед ней собирались вся семья и

“братья” (так называли четырех других мужиков-рыбаков), все вместе пели

молитвы и каноны.

Водили нас на берег реки, где неводами ловили массу рыбы и тут же, ещё

живую и трепетавшую, чистили и варили из неё уху; пока ловили рыбу, все

время пели псалмы и молитвы. Ходили в гости в семьи “братьев”. Везде

сибирское угощение: белые булки с изюмом и вареньем, кедровые орехи и

пироги с рыбой. Крестьяне относились к гостям Распутина с любопытством, к

нему же безразлично, а священники враждебно. Был Успенский пост, молока и

молочного в этот раз нигде не ели; Григорий Ефимович никогда ни мяса, ни

молочного не ел. По возвращении я рассказывала всё, что видела”.

В 1912 году против Распутина пытаются сфабриковать ещё одно дело о

хлыстовстве.

Содержание этого дела передают воспоминания семинариста, учившегося в

Тобольской семинарии в 1907-1913 годах, некоего М.В. Андреева. В 1913 году

он был семинаристом выпускного курса, на котором вел занятия некто

священник Юрьевский. И вот однажды этот Юрьевский пришел к семинаристам

очень расстроенный и начал жаловаться, что Владыко Алексий бросил в горящую

печь его трехмесячный труд о Распутине, выполненный им по заказу епископа

Евсевия.

Юрьевский пересказывает семинаристам свой доклад, содержащий

откровенно фантастические сведения. 30 молодых людей, затаив дыхание ловят

каждое его слово.

Начал он с того, что Распутин был конокрадом, его поймали, избили и

только после этого он стал ходить по богомольям. Легко опровергаемая ложь,

ибо если бы этот факт действительно был, его бы использовали ещё в деле

1907 года, но ни один недоброжелатель об этом не сказал, а на селе такие

вещи не забываются. Нет ни одного документа, который хотя бы косвенно

говорил о конокрадстве Распутина.

Более того, в 1915 году, когда слухи о “конокрадстве” Распутина стали

распространяться ещё шире и “Сибирская торговая газета” напечатала об этом

информацию, редакция получила от Распутина такую телеграмму:

“Тюмень, редактору Крылову. Немедленно докажи, где, когда, у кого я

воровал лошадей, как напечатано в твоей газете; ты очень осведомлён; жду

ответа три дня; если не ответишь, я знаю, кому жаловаться и с кем говорить.

Распутин” Через некоторое время газета напечатала опровержение о том, что

не имеет доказательств обвинения Распутина в конокрадстве (но очень мелким

шрифтом и мало понятным языком).

“Странствовал Распутин вместе с Варнавой года три, а впоследствии он

сделал его епископом”, - продолжал свой рассказ Юрьевский. Это тоже

выдумка, легко опровержимая, так как Распутин познакомился с Варнавой,

когда тот был уже в высоком духовном чине настоятеля монастыря.

Далее Юрьевский рассказывает семинаристам настоящие скабрезности,

фантастические детали, не имеющие никакой документальной основы.

Кто был заказчиком этой истории - сегодня мы можем только

предполагать. Но одно определенно ясно: она сильно способствовала развитию

мифа о Распутине, внеся в него множество новых, неприличных деталей,

ставших объектом самого широкого обсуждения. Следующим шагом в развитии

этого мифа был переход от приписывания Распутину разврата на религиозной

(хлыстовской) основе к разврату бытовому. Но это стали делать уже позднее,

после 1914 года. Общественное сознание должно было привыкнуть к чудовищным

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16