Герои нашего времени
практиковалось использование дымовых завес, велся усиленный огонь из
пулеметов и минометов.
Поскольку полностью скрыть подготовку наступления трех фронтов не
представлялось возможным, советское командование изыскивало новые пути
введения противника в заблуждение. Так, проведенная усиленными батальонами,
а затем остановленная разведка боем на широком фронте была принята
противником за неудачное наступление и ввели в заблуждение относительно
времени начала Берлинской операции.
Бывший комендант обороны Берлина генерал Вейдминг вспоминал: «
Однако то, что русские после действий своих разведотрядов 14-го и 15-
гоапреля не начали наступление, ввело наше командование в заблуждение.
Когда мой начальник штаба полковник фон Дуфинг от моего имени сказал 15-го
апреля начальнику штаба 11-го танкового корпуса, что нельзя производить
замену 20-й моторизированной дивизии дивизией « Мюнхеберг » на кануне
русского наступления, значит они предпримут его только через несколько дней
». Такое же мнение было и у других высших офицеров 9-й армии.
Мощная 20-минутная артиллерийская подготовка и последующая за ней
ночная атака танков и пехоты с применением 140 прожекторов явилось для
противника полной неожиданностью, что позволило нашим войскам прорвать
первую оборону, главную полосу вражеской обороны . . .
. . . Берлин взят ! Победа ! . . .
Днем 8 мая в Темпельгоф прилетели самолеты с представителями
командования союзных войск. Г.К. Жуков послал заместителя В.Д. Соколовского
с группой генералов встречать их.
Ближе к полуночи 9 мая союзные представители собрались в кабинете
Г.К. Жукова, примыкавшем к залу, где предстояло подписание капитуляции.
Просмотрели подготовленный текст акта о капитуляции, подтвердили, что
руководить церемонией будет Маршал Советского союза Г.К. Жуков.
В тот же день, 8 мая, ровно в 24 часа во главе с Г.К. Жуковым они
вошли в зал и уселись за стол у стены, к которой были прикреплены
государственные флаги СССР, США, Англии, Франции.
За большими столами в зале советские генералы, командовавшие
войсками, взявшие штурмом Берлин. Вокруг множество советских и иностранных
журналистов.
Жуков пригласил немецкую делегацию подписать акт о капитуляции.
Кейтель неуверенно подошел к столу и расписался на всех пяти экземплярах
документа. От волнения его лицо покрылось красными пятнами, выпавший из
глазниц монокль болтался на шнурке.
В 0 часов 43 минуты церемония подписания акта о капитуляции
закончилась.
Глава 3
НА ВОЙНЕ - МАРШАЛ, В ПАМЯТИ - СОЛДАТ.
Лето 1945 года. Г.К. Жуков народная молва прославляет как человека,
спасшего Отечество и весь мир от фашисткой чумы. О нем складываются
легенды. Государство также воздает ему великие почести. 12-го июня он
получает третью « Золотую Звезду Героя Советского союза » за образцовое
выполнение боевых заданий Верховного Главнокомандования по руководству
операциями в районе Берлина. В августе - второй полководческий орден «
Победы » - за выдающиеся заслуги в управлении войсками, отличную
организацию боевых операций и проявленную при этом настойчивость при их
проведении. Награды за прошлое и весомое напоминание всем, что Жуков прежде
всего человек военный, в оккупированной Германии Главнокомандующий
советской группой войск. Он привел их победителями в логово фашистского
зверя, взял Берлин и не собирался почивать на лаврах. Уже начали краснеть
угли « холодной войны ». Чтобы быть готовым во всеоружии встретить любые
неожиданности, нужно было тщательно изучать опыт минувшей войны. По приказу
Г.К. Жукова осенью была проведена военно-научная конференция по изучению
Варшавско-Познанской операции. Она прошла с большим успехом в самом конце
ноября. Значение конференции вышло далеко за пределы командования - вплоть
до командиров дивизий в советской зоне оккупации в Германии. В ее работе
приняли участие приехавшие из Москвы представители Генерального Штаба и
военных академий.
Г.К. Жуков дал слово военной науке, хотя некоторые из её слушателей
оказались на диво требовательными к тем, кто менее чем год назад привел под
знаменами Победы Красную Армию в Европу. Жукову не было времени задуматься
над странным поведением иных ревнителей исторической истины, ибо нахлынули
события, круто изменившие жизненный путь полководца. О них он сам прекрасно
рассказал в дни своего семидесятилетия полковнику Н.С. Светлишину: « Не
успели участники конференции разъехаться к местам службы, как в
расположение Группы войск прибыл генерал Абакумов - заместитель Берии. Мне
о цели визита не доложили, развернули бурную деятельность.
Когда стало известно, что Абакумов производит аресты генералов и
офицеров, я приказал немедленно вызвать его. Задал два вопроса: почему по
прибытии не изволил представиться мне как Главнокомандующему и почему без
моего ведома . . . арестовывает моих подчиненных ?
Ответы были, на мой взгляд, невразумительны. Приказал ему: всех
арестованных генералов и офицеров освободить. Самому убыть туда, откуда
прибыл. В случае не выполнения приказа отправлю в Москву под конвоем.
Абакумов убыл восвояси ».
В конце 1945-го года Сталин созвал в Кремле довольно многолюдное
совещание военных. Жуков не был приглашен. Сталин взял слово и пустился в
воспоминания о том, как готовились ставкой важнейшие операции Великой
Отечественной. А жуков, объявил Сталин, преуменьшал роль Ставки, приписывал
все заслуги себе. Жуков узнал о сказанном на совещании от главкома ВМС
адмирала Н.Г. Кузнецова.
Он не мог не понять - над ним сгущались тучи. Но внешне оставался
невозмутимым, много и плодотворно работал. Прошла зима, началась весна, и
вот, в конце марта, по словам Жукова: «Мне передали, чтобы я позвонил
Сталину. Он справился о делах, потом сказал, что Эйзенхауэр и Монтгомери из
Германии отозваны, пора, мол, и мне возвращаться домой. Через несколько
дней Сталин позвонил сам, спросил, какую бы должность я хотел занять.
Пояснил, что в связи с реорганизацией управления должность первого
заместителя наркома обороны ликвидируется. Заместителем Наркома обороны, то
есть его, Сталина, по общим вопросам будет Булганин. Василевский назначен
начальником Генерального штаба. Кузнецов - Главнокомандующим ВМС. А мне
было предложено возглавить сухопутные войска.
В апреле 1946 года Г.К. Жуков вступил в новую должность. За дело
взялся, по его словам, горячо. Но успел сделать мало, ему предстояло
прослужить в Москве полтора месяца с небольшим.
Я был предупрежден ( в июне 1946 года), что на завтра назначено
заседание Высшего военного совета. Поздно вечером приехал на дачу. Уже
собирался лечь отдыхать, услышал звонок и шум. Вошли трое молодцов .
Старший из них представился и сказал, что им приказано произвести обыск.
Кем было ясно. Ордер на обыск они не имели. Пришлось наглецов выгнать,
пригрозить, что применю оружие . . .
А на следующий день состоялось заседание Высшего совета, на которое
были приглашены Маршалы Советского Союза и некоторые маршалы родов войск.
Генерал Штеменко занял стол секретаря Совета. Сталин почему-то опаздывал.
Наконец он появился, Хмурый в довоенной френче. По моим наблюдениям, он
надевал его, когда настроение было « грозное ». Недобрая примета
подтвердилась. Неторопливыми шагами Сталин подошел к столу секретаря
Совета, остановился и медленным взором обвел всех собравшихся. Как я
заметил, его взгляд на какое-то едва уловимое мгновение сосредоточился на
мне. Затем он положил на стол папку и глухим голосом сказал: « Товарищ
Штеменко, прочитайте пожалуйста нам эти документы ».
Генерал Штеменко раскрыл положенную Сталиным папку и начал громко
читать. ТО были показания бывшего командующего ВВС Советской армии Главного
маршал авиации А.А. Новикова. Находившегося в застенках Берии. Нет нужды
пересказывать эти показания, но суть их была однозначна: маршал Жуков
возглавлял заговор с целью осуществления в стране военного переворота.
Всего в деле фигурировало 75 человек, из них 74 ко времени этого
заседания были арестованы и несколько месяцев находились под следствием.
Последний из списка был я.
После прочтения показаний генерала Телегина и маршала Новикова
воцарилась тишина, длившаяся минуты две. Наконец первым заговорил Сталин.
Обращаясь к сидящим в зале, он предложил выступать и высказывать мнение по
существу выдвинутых обвинений в мой адрес.
Выступали поочерёдно члены Политбюро ЦК партии Г.М. Маленков и В.М.
Молотов. Оба они стремились убедить присутствующих в моей вине. Однако для
